СК versus МГБ

Бисмарк в свое время говорил: «Нет международного права, есть международная политика». То же самое верно для российского национального права последних лет. Однако, переходя к анализу предложения по созданию мегаведомства — Министерства безопасности, которое было озвучено газетой "Коммерсантъ" 19 сентября, я постараюсь оставаться в рамках юридического анализа.

Зловещая аббревиатура

В соответствии с реформой правоохранительных и силовых структур в
ближайшие два года предполагается создать на основе ФСБ Министерство госбезопасности, включив в него ФСО и СВР, вернуть СКР в надзирающую за ним Генпрокуратуру, а функции МЧС разделить между Минобороны и МВД. При этом МГБ может получить возможность брать в свое производство наиболее резонансные дела или осуществлять контроль за теми расследованиями, в основу которых легли материалы этой спецслужбы.

Сама аббревиатура МГБ зловеще откликается в послевоенной истории России, когда Сталин преобразовал НКГБ в министерство. Помимо сталинского МГБ, было еще одно МГБ — Министерство государственной безопасности ГДР. То самое Штази, которое по степени эффективности своей внешней разведки не уступало КГБ, а по интенсивности шпионажа за собственным народом многократно обошло Лубянку.

Эти аналогии не предвещают ничего хорошего, но если реформу контрольно-правоохранительных органов рассмотреть с точки зрения их соответствия принципам правового государства, то все не так однозначно.

Вечная реформа

Реформирование органов началось не сегодня, а продолжается на протяжении многих лет. Например, в 2003 г. пограничные войска передаются под управление ФСБ. Тогда же ФАПСИ прекратило свое существование, его обязанности были разделены между ФСБ, ФСО и СВР. В 2003 г. ликвидируется налоговая полиция, а на ее материальной базе в 2004 г. возникает ФСКН.

Другая реформа проведена совсем недавно, весной 2016 г. Указом Президента РФ создается новый орган — национальная гвардия. В нее от МВД переходят внутренние войска, ОМОН, СОБР и авиация МВД. В МВД передаются полномочия расформированных ФСКН и миграционной службы.

Отдельно стоит остановиться на истории СК РФ, который может стать основным проигравшим в рамках намечающихся реформ.

В 2011 г. следствие отделяется от прокуратуры и создается СК РФ. Целесообразность этого шага вызвала очень бурную дискуссию в профессиональных кругах. Отчасти она была связана и с личностью главы СКР Александра Бастрыкина, предложившего в последние годы много спорных идей. В частности, о введении уголовной ответственности юридических лиц, создании финансовой полиции и возвращении в УПК РФ института объективной истины. Также он известен жесткими действиями по отношению к оппозиции ("Болотное дело"), оправданием ужесточения антиэкстремистского законодательства и ведомственными войнами с Генеральной прокуратурой («Игорное дело», дело генерала Бульбова, дело Сторчака). Большой общественный резонанс вызвала одна из последних статей Бастрыкина, опубликованная в «Коммерсанте» в апреле 2016 г., — "Пора поставить действенный заслон информационной войне".

После объявления 14 сентября 2016 г. об уходе альтер-эго председателя СК РФ Маркина из следственного органа СМИ также заговорили об отставке самого Александра Бастрыкина. На этом фоне появление алармистской статьи в "Коммерсанте" можно расценивать как «прощальное предупреждение» от уходящей команды СК РФ.

Боязнь создания МГБ вызвана, видимо, потенциальной потерей автономии при возможном объединении СК и Генпрокуратуры. А также работой последних месяцев представителей ФСБ, которые занимаются разоблачением криминальных связей между высокопоставленными сотрудниками СК РФ и вором в законе Шакро Молодым.

Сохранять разделение силовых ведомств требует КС

Как видно, на протяжении 13 лет идет постоянная реструктуризация надзорно-контрольных органов, усиление одних органов и ослабление других.

Впрочем, в предполагаемой сейчас реформе силовых структур имеются определенные нестыковки. Против создания мегаведомства есть несколько причин. Во-первых, если следовать описанию реформы, непонятны место недавно созданной национальной гвардии и ее взаимоотношения с МГБ. По понятным причинам нацгвардия вряд ли расстанется со своими функциями в угоду мегаведомству.

Во-вторых, по сложившейся системе вновь образуемому органу противопоставляется несколько других с размытыми полномочиями. Так, национальная гвардия противопоставляется усилившейся ФСБ, как в свое время СК РФ должен был стать паритетным партнером Генпрокуратуры.

В-третьих, нужно отметить тренд борьбы с коррупцией через преследование должностных лиц, в компетенцию которых как раз и входит противодействие коррупции. В этой связи нельзя не вспомнить расформирование РУБОП, затем дело Дениса Сугробова, теперь дело Захарченко. Соответственно не СК РФ является первым органом, в котором будет реорганизация, а МВД, от которого отторгнут все дела по коррупции и передадут их в специальный орган. Скорее всего он будет под эгидой ФСБ.

В то же время нужно помнить предупреждение судей КС РФ, высказанное ими в Постановлении по делу 1992 г.: «Разделение и взаимное сдерживание служб государственной безопасности и внутренних дел обеспечивает конституционный демократический строй и является одной из гарантий против узурпации власти». Это предупреждение актуально, как никогда.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.