Арбитражная реформа: гонка на выживание

Арбитражная реформа: гонка на выживание
Министерство Юстиции России приняло приказ № 165 «О Совете по совершенствованию третейского разбирательства». Это последний документ из предусмотренных законом «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации». Однако, как это часто бывает в России, содержание нормативных актов не дает ориентир о том, как сформируется соответствующая сфера.

Совет «хороших» людей

Данный приказ имеет гораздо большее практическое значение, чем все ранее принятые. Именно он регулирует порядок формирования Совета, объем его полномочий, порядок принятия решений. Кроме того, приказом определен список документов, необходимых для получения рекомендации от Совета (на основании этой рекомендации Правительство РФ в дальнейшем может принимать решение о выдаче разрешения на осуществление деятельности по администрированию арбитража).
Положительной является декларируемая приказом открытость. На заседания Совета могут приглашаться специалисты, могут создаваться рабочие группы, а также приглашаться заявители для разъяснения спорных вопросов.
Важной должна стать и предусмотренная функция ответов на вопросы НКО в области арбитража и обобщение положительных практик.
Но есть в документе и много неоднозначных моментов. Например, пункт 12 вводит вполне логичные ограничения, связанные с возможным конфликтом интересов. В Совет не смогут входить лица, состоящие в руководящих органах арбитражных учреждений. При этом положение не распространяется на представителей торгово-промышленной палаты и общественных объединений, у которых есть третейские суды. Конфликт интересов совершенно очевидный, но данные лица, в отличие от всех остальных, для Минюста оказались вне подозрений.
Этот же пункт 12 и пункт 13 приказа никак не обозначили требования к квалификации будущих членов Совета. Складывается парадоксальная ситуация, когда требования к рекомендованному списку арбитров самые жесткие: наличие ученой степени, судейского стажа и т.д. А к лицам, которые будут их оценивать, есть просто пожелание, чтобы человек был хороший. Даже требование о наличии ученой степени не очень исправляет ситуацию. Важен не сам по себе научный авторитет или наличие степени, а тот факт, чтобы члены Совета были авторитетными специалистами именно в области арбитража.
Если обратить внимание на полномочия Совета, то на первое место выходит оценка авторитетности конкретного арбитражного учреждения. Однако придется оценивать и соответствие закону правил арбитража, давать рекомендации по правоприменительной практике и т.д. Осуществлять это реально смогут только специалисты в узкой сфере, которые ориентируются в проблематике. Всем остальным придется положиться на заключение специалистов Минюста, которые и будут проводить основную работу по проверке представленных документов.

Чиновники позаботились о собственном удобстве

Приложением к приказу является перечень документов, которые должны быть предоставлены в Совет для получения разрешения. Представляется, что некоторые пункты попали туда как раз из-за того, что готовили документ лица, не погруженные в проблематику, а думающие лишь о собственном удобстве. Например, явным анахронизмом выглядит предоставление бумажной выписки из ЕГРЮЛ, получение которой для Минюста не представляет никакого труда. Есть и другие спорные моменты.
Так в п.1 пп.10 закреплена обязанность подтверждать опыт судебной деятельности. Причем это должны делать все, а не только лица, имеющие необходимый стаж более 10 лет. Подтверждать наличие стажа тем, у кого он менее 10 лет, нет ни смысла, ни оснований. Но такая обязанность на них возложена.
В п.2 пп.1 приложения к приказу указано на необходимость предоставления данных об отмененных решениях третейского суда-правопредшественника. Однако за выдачей исполнительного листа обращается истец, и третейский суд знает далеко не обо всех случаях отказа. Кроме того, не указано за какой период необходимы данные. С учетом того, что многие третейские суды работают более 20 лет, предоставление абсолютно достоверной информации об отмененных решениях фактически невозможно. Соответственно, появляется риск получить отказ в выдаче рекомендации в связи с недостоверностью представленных данных.
Есть еще один принципиальный момент, касающийся сроков. При подготовке реформы разработчики говорили о том, что предусматривается долгий переходный период. После того, как будет принят порядок получения разрешения, действующие суды смогут год готовиться и все это время спокойно работать. В свою очередь, порядок получения разрешения планировалось принять в течение 3 месяцев после принятия закона. Т.е. год должен был начать отсчитываться с 1 декабря 2016 года.
Но третейским судам сделали «подарок»: порядок выдачи разрешений приняли досрочно, 25 июня. Таким образом, срок жизни третейских судов по старым правилам закончится 25 июня 2017 года.
Легко подсчитать, что если Совет будет сформирован в течение месяца и он в течение месяца утвердит специальности, то арбитражные учреждения смогут начать готовить документы с ноября 2016 года. Возможно, к декабрю появятся и первые кандидаты на получение разрешения. Срок рассмотрения заявления установлен в 3 месяца. Соответственно, первые решения Совета появятся к февралю, а разрешение Правительства к марту 2017 года.
В итоге даже при нормальном течении дел те арбитражные учреждения, которые всего на пару месяцев затянут с обращением, могут просто не успеть.

Совет профессионалов или авторитетная декорация?

Таким образом, ситуация с реформой третейских судов складывается весьма непростая. Как часто бывает в России, содержание нормативных актов не дает ориентир о том, как сформируется соответствующая сфера. Да и первоначально озвученная разработчиками закона цифра в 15 арбитражных учреждений на Россию никак не коррелирует с желанием существующих арбитражей, которых на порядок больше, продолжить работу.
Пока представляется, что выдача разрешений будет сводиться к двум субъективным факторам, отданным на «откуп» сотрудникам Министерства юстиции. Именно они будут оценивать соответствие правил арбитража закону и наличие авторитета у арбитражного учреждения. Совет же будет только утверждать подготовленное решение. По крайней мере, трудно представить, что 40 членов Совета сядут за круглым столом и будут анализировать представленные документы от десятков заявителей. Единственное, что они могут сделать в таком режиме, — это установить общие критерии: какие положения правил арбитража следует считать явно незаконными и каковы критерии оценки авторитетности заявителя.
Однако объективными эти критерии станут лишь в том случае, если Совет будет сформирован из профессионалов в сфере арбитража. А это не факт, как уже упоминалось выше. Совет можно и целенаправленно наполнить именитыми людьми, если нужна авторитетная декорация.
Если же стоит задача отсеять злоупотребления и сохранить здоровые явления в арбитражном сообществе, то требуется другой подход. Поэтому первые выводы о реформе можно будет сделать по персональному составу Совета после того, как он будет сформирован. А также по тому, какой вектор арбитражная реформа примет на практике.