Коллекторов вписывают в правовое поле

Сегодня в Госдуме обсуждали закон, который впервые создает основы для правового регулирования коллекторской деятельности в России. Его внесли в феврале 2016 года спикеры обеих палат парламента — Сергей Нарышкин и Валентина Матвиенко — после нескольких скандалов, когда коллекторы давили на должников, как минимум явно выходя за рамки общепринятых норм межчеловеческого общения.

Эксперты законодательную инициативу Матвиенко и Нарышкина в целом оценивают положительно, хотя видят и ошибки. Но без критики на заседании думского комитета по финансовому рынку не обошлось. Легализовать коллекторскую деятельность — то же самое, что узаконить два явления, равно прибыльные, как и неуважаемые.

Конкурентов — в корзину

К сегодняшнему дню на Охотном ряду скопилось еще 11 «коллекторских» законопроектов, внесенных в Госдуму депутатами и сенаторами в 2015-2016 годы. Именно с их обсуждения и началось заседание комитета по финрынку. Почти час депутатам потребовался, чтобы либо вернуть их авторам, либо рекомендовать к отклонению, поскольку они не так комплексно решают существующую проблему, как предложенный Нарышкиным и Матвиенко документ. А единоросс Виктор Климов по той же причине отозвал свой законопроект сам[1].

Единственным, кто бился за собственное детище, стал депутат от ЛДПР Ярослав Нилов. В начале февраля 2016 года он предложил на 10 лет запретить работу коллекторских структур в России. «[Такая] деятельность в цивилизованных странах — цивилизованная услуга. Но у нас это, как обычно, превратили непонятно во что», — негодовал Нилов. Необходимость запрета он обосновывал, вспоминая случаи, когда коллекторы с помощью угроз и физического насилия пытаются выбить долги с граждан. «Эти бандиты, бездельники, бывшие сотрудники [правоохранительных органов], заключенные пусть трудоустроятся, пусть микрофинансовые организации сами по себе позакрываются», — заявил Нилов. И только после этого, по его мнению, надо браться за регулирование коллекторской деятельности. Впрочем, в заключение он все же сказал, что ЛДПР будет поддерживать документ Матвиенко-Нарышкина.

Похвалить и забыть о критике

Глава думского комитета по финрынку, единоросс Николай Гончар хвалил документ за комплексный правовой механизм решения проблемы взаимоотношений кредиторов и заемщиков. По его словам, он «инкорпорировал в себя ряд положений» из других проектов. Правда, конкретизировать, какие именно, Гончар не стал. В частности, в документе нашла отражение идея депутата Виктора Климова о том, что коллекторы обязаны вести аудиозапись разговоров с должником.

К основным нововведениям, которые содержит документ, Гончар отнес то, что заниматься коллекторской деятельностью в качестве основной смогут только те компании, чьи учредительные документы содержат соответствующее указание. Между тем неясно, как это сделать, поскольку в Общероссийском классификаторе видов экономической деятельности нужный отсутствует. Об этом говорилось и в проекте заключения комитета самого же Гончара, и в документе Правового управления Госдумы.

Законопроект устанавливает серьезный экономический барьер для входа на коллекторский рынок: чистые активы компании должны составлять не менее 10 млн руб. и на аналогичную сумму должна быть обязательно застрахована ее ответственность за причинение убытков должнику. Обратил Гончар внимание и на «очень высокий размер пошлины за включение в реестр — 100 000 руб.»

— Все соберут с должников, — отреагировал коммунист Борис Кашин. Гончар оставил замечание без ответа.

Депутат от ЛДПР Дмитрий Савельев был недоволен «весьма подъемной суммой» стоимости активов. «Не следует ли требование увеличить до 100 млн руб., чтобы это ограничивало попадание в реестр кого ни попадя?» — поинтересовался он.

— Возможно во втором чтении рассматривать любые предложения, — сказал Гончар, а замминистра экономического развития Николай Подгузов заявил, что критерии для включения в реестр будут предусматривать не только норму по капиталу, но и ряд квалификационных требований[2].

Переделывать придется многое

Хотя законопроект Нарышкина и Матвиенко много хвалили, замечаний к нему набралось на пять страниц. Среди них есть предложение уточнить термин «взаимодействие с должником». В заключении думского комитета говорится, что попытка раскрыть это понятие, установив закрытый перечень способов взаимодействия, «видится недостаточной». Документ разрешает коллекторам личные встречи, телефонные переговоры с должником, а также различные сообщения, как текстовые, так и голосовые, почтовые отправления по месту жительства или месту пребывания должника.

Усомнились в комитете в целесообразности запрета на передачу персональных данных должника без его разрешения. Если его ввести, следует из заключения, произойдет «фактический запрет цессии и потеря экономического смысла в передаче прав требования».

Комитет также предлагает обсудить возможность распространения сферы действия нового закона. Это, во-первых, взаимоотношения, возникающие из обязательственных отношений между физическими лицам. Во-вторых, случаи, когда у должника обязательства неденежного характера.

Это то же самое, что легализовать проституцию и наркотики

Коммунист Борис Кашин называл законопроект Нарышкина и Матвиенко «концептуально ошибочным». Он считает, что кредиторы и заемщики должны решать свои споры через суд и приставов, а не через коллекторов. «Легализовать [коллекторскую] деятельность примерно то же самое, что проституцию легализовать или употребление наркотиков. Мы не туда движемся», — говорил он. По его мнению, «поддерживать такой законопроект неправильно».

Категорически не согласны с этим были представители Минэкономразвития и Центробанка. «Этот шаг (закон) обязательно должен быть сделан, чтобы ввести коллекторскую деятельность в законное русло», — убеждал Подгузов. А Гончар под конец акцентировал внимание на названии документа: это, по его словам, законопроект не о коллекторской деятельности, а о защите прав и законных интересов граждан при возврате долгов. В результате думский комитет по финрынку рекомендовал депутатам принять законопроект Нарышкина и Матвиенко в первом чтении. Слушания состоятся уже завтра.

Примечания

1. В июне 2015 года единоросс Виктор Климов внес в Госдуму законопроект, который предлагал ограничить количество взаимодействий коллекторов с должниками до двух раз за сутки. Заодно Климов предлагал обязать кредиторов или коллекторов сохранять всю информацию о взаимодействии с должником, в том числе записи телефонных звонков на протяжении одного года.

2. В реестр могут попасть те компании, которые в предыдущие три года не исключались из него (за исключением случаев добровольного исключения по заявлению юридического лица). У них не должно быть денежного обязательства, неисполненного в течение более 30 рабочих дней со дня вступления в законную силу судебного акта о взыскании долга. Также членом совета директоров (наблюдательного совета), членом коллегиального исполнительного органа, единоличным исполнительным органом лица, осуществляющего деятельность по возврату долгов в качестве основного вида деятельности, включенного в государственный реестр, не сможет стать тот, кто исполнял функции единоличного исполнительного органа коллекторской организации, которая была исключена из федерального реестра, имеющие неснятую или непогашенную судимость за преступления против личности, преступления в сфере экономики или преступления против государственной власти и общественной безопасности.