Поиск
Полковник-миллиардер произвел впечатление на судью, а его обвинитель – на журналистов
14.08.2018
Суд над Захарченко ожидаемо вызвал ажиотаж: когда 40-летнего экс-замначальника управления «Т» ГУЭБиПК МВД РФ (к заседанию офицер подобрал обтягивающую одежду, которая выгодно подчеркивала его стройную фигуру) вводили в зал, напор множества представителей СМИ едва сдерживала целая группа приставов и даже кинолог с внушительных размеров ротвейлером. "Стоять! Всем стоять! Или вообще уйдете!" – решительно схватился за дубинку один из приставов, поняв, что толпа журналистов сейчас буквально вынесет двери. Тут же истошно залаял пес… Лишь после этого репортеры несколько успокоились и чинно расселись по лавкам.
Процесс вела зампредседателя Пресненского суда Елена Абрамова. Задав полагающиеся "вводные" вопросы всем сторонам (отвечая на один из них, Захарченко гордо отрекомендовался кандидатом экономических наук и отцом троих детей), она спросила, нет ли у сторон ходатайств. Подсудимый немедленно попросил привлечь к его защите "дальнего родственника" Виктора Емельянова, имеющего юридическое образование, – позже выяснилось, что это муж его двоюродной сестры. Захарченко сетовал, что он видит своих адвокатов раз в месяц и не имеет возможности эффективно выработать линию защиты. Ходатайство, однако, было немедленно отклонено.
Фабулу обвинения в течение получаса подробно озвучивала старший прокурор управления гособвинителей Генпрокуратуры Милана Дигаева, снискавшая неофициальный титул "самого красивого обвинителя России". Из ее выступления следовало, что полковник МВД Дмитрий Захарченко и ныне подавшийся в бега полковник ФСБ Дмитрий Сенин, общавшиеся в целях конспирации с помощью мессенджеров WhatsApp и Viber, создали преступную группу, которая принялась вымогать у хозяина сети ресторанов "Ла Маре", обладателя гражданств России, Франции и Туниса Меди Дусса, взятку в размере $5 млн. Взамен они сулили предпринимателю покровительство в виде прекращения налоговых проверок и ослабления контроля за качеством импортируемых им морепродуктов. Постоянным посредником же в переговорах был генерал МВД Алексей Лаушкин.
Впоследствии, видя неуступчивость господина Дусса, полковничий "дуэт" последовательно снижал сумму взятки до трех, затем до двух миллионов американских долларов, пока не сошлись на сумме 800 000. В результате эти деньги были собраны Дуссом и переданы Лаушкиным Сенину – последний же, как считает следствие, поделил доллары с Захарченко.
Позднее сотрудник МВД потребовал у бизнесмена дисконтную карту его ресторанов и тоже получил ее. Первоначально Захарченко предоставили скидку в 30%, и он "был ей возмущен", затем дисконт возрос до 50%. На таких условиях экономный полковник умудрился сберечь в "Ла Маре" порядка 3,1 млн руб., регулярно трапезничая в нескольких заведениях группы в центре Москвы – в одном из ресторанов, например, он получил скидку на общую сумму 2,5 млн руб., в другом – почти 470 000 руб. Средний чек в заведениях, к слову, составлял примерно 80 000 руб. Все это Дигаева назвала "незаконным освобождением от имущественных обязательств". Обвинили Захарченко и в том, что он предупредил руководство "Нота-банка" о грядущих обысках.
Полковник заручился поддержкой сразу нескольких адвокатов – Александра Горбатенко, Валерии Тунниковой и Юрия Новикова, однако они за все заседание не проронили практически ни слова, ответив только на малозначительные вопросы судьи, носящие чисто технический характер. Сам же Захарченко по ходу процесса демонстрировал полную расслабленность, благодушие и чувство юмора. Он то подмигивал журналистам, то делано "пугался" лежащего у его клетки ротвейлера, чуть ли не отпрыгивая в сторону с театральным выражением лица, то с улыбкой перешептывался о чем-то с защитниками.
Однако он сразу взял серьезный тон, как только судья Абрамова спросила его, понимает ли он суть выдвинутого обвинения и готов ли дать показания.
– Данное обвинение мне непонятно, ваша честь, – твердо проговорил враз собравшийся Захарченко. – Мои адвокаты подготовят позицию по делу к следующему заседанию. Нет, мне ничего не понятно…
По словам полковника, прокурор озвучила только "субъективное мнение следователей". Захарченко неожиданно сделал экскурс в сталинские годы, заметив, что одно из образований у него – историческое.
– Как сказал прокурор Вышинский, – начал он, и судья Абрамова сначала сделала удивленное лицо, а затем широко улыбнулась, – да-да, мы проходили не только право, но и историю… Так вот, у Вышинского было две основных позиции: "обвинение – это субъективное мнение следствия" и "признание – царица доказательств". Предъявленное мне обвинение вообще не основывается на материалах дела! Ни на фактах, ни на доказательствах. Основа его – предположения, и доводы и истина в выводах полностью искажены! Спасибо.
– Сторона защиты считает, что при тех обстоятельствах, при которых инициировано данное уголовное дело, хотелось бы, чтобы сторона обвинения сначала предъявила суду доказательства виновности нашего подзащитного, – добавил адвокат Горбатенко. – И только потом мы представим свои доводы, опровержения и так далее. В связи с тем, что Захарченко не согласен с обвинением и оно ему непонятно, считаю возможным начать исследование материалов с представления именно доказательств.
Затем обвиняемый разразился еще одной яркой тирадой на повторный вопрос о его готовности дать показания.
– Обязательно буду давать показания! – с жаром сообщил Захарченко. – И развернутые показания! По всем без исключения вопросам. Но после того, как выступят все свидетели обвинения, защиты. А вот в конце выступлю я, да. Если вы почитаете обвинение, то увидите, что оно не основывается на материалах дела. Это очень мягко говоря!
Абрамова заметила, что обвинение просит отложить заседание и вызвать свидетелей.
– А кого именно вызывать-то будут, ваша честь? В деле столько томов… какой взять мне, чтобы я приготовился и нормально защищался? – поинтересовался полковник. – Я не хочу говорить ни о чем. Том такой-то, страница такая-то – вот как надо. Каждую дату готов разобрать, посмотрим все вместе по биллингам – был Захарченко там-то или не был. Я готов!
– Прекрасный план! – вновь не смогла сдержать улыбку судья. – Впрочем, полагаю, что у стороны защиты все-таки было уже достаточно времени на подготовку… ориентируйтесь на список лиц, подлежащих вызову в суд.
– Но сколько их?! – продолжал взывать разошедшийся под занавес заседания Захарченко. – Двадцать? Я подготовлюсь! Тридцать? Нет проблем! Пятьдесят? И пятьдесят осилим.
– Да не знаем мы пока, даже дату не определили, – отбивалась Абрамова.
Однако через пару минут сообщила: следующее заседание назначено на 14 часов 23 августа.
– А всегда у нас в 14 будет теперь? – не отступал подсудимый. – Меня ведь из Лефортово в шесть утра забирают… Да я, в общем, и с пяти готов! Сижу, жду…
– Заседание закрыто! – объявила судья.
– Быстро все покинули зал! – встрепенулись приставы.
Когда публика устремилась на выход, Захарченко вдруг приподнялся в своей клетке на цыпочки и прокричал, обращаясь к тому самому "родственнику с юридическим образованием": "Виктор! В Верховный суд срочно подайте! И в ЕСПЧ! Срочно, срочно!"
Уточнить, что именно имел в виду Захарченко, никому не удалось – приставы подгоняли представителей СМИ, не жалея суровых команд, и тут же в который раз оглушительно залаяла собака.
Напомним, что Захарченко, арестованный в сентябре 2016 года (см. на Legаl.Report здесь и здесь), прославился тем, что при обысках у него обнаружили $125 млн и 2 млн евро. Происхождение этих денег он объяснить не смог. В эксклюзивном интервью L.R полковник потом утверждал, что преследование связано с его профессиональной деятельностью: «Мое подразделение выявило много резонансных преступлений». В конце 2017 года суд по иску Генпрокуратуры обратил в доход казны изъятые у Захарченко денежные средства на сумму 8 млрд руб., а также 27 объектов недвижимости (12 квартир и машино-места в элитных районах Москвы), 4 дорогих автомобиля и золотой слиток. Нынешний процесс касается лишь нескольких эпизодов преступлений, вменяемых полковнику.
