Судью лишили мантии за публикацию особого мнения в Картотеке арбитражных дел

Высшая квалификационная коллегия судей 22 ноября, как сообщал Legal.Report, лишила мантии судью Девятого арбитражного апелляционного суда Елену Солопову. За перипетиями заседания по этому делу, продлившегося почти два часа, внимательно следил обозреватель Legal.Report.

До начала разбирательств 46-летней Елене Солоповой, одетой в оригинальный темно-зеленый пиджак в крупную красно-голубую клетку, пришлось более часа недвижимо просидеть под дверью ВККС – заседание было отложено по организационным причинам. Стартовало же оно с доклада по материалам дела, из которого следовало, что Солопова была назначена на должность 23 августа 2010 года, имеет стаж работы по юридической профессии более 18 лет (из них судьей более 10 лет) и 2-й квалификационный класс судьи.

Из представления, направленного в квалифколлегию председателем 9-го ААС Игорем Гладковым, следовало, что ей вменяют в вину довольно серьезный дисциплинарный проступок. 10 мая судья при рассмотрении с ее участием в порядке апелляции арбитражного дела объявила в судебном заседании о своем особом мнении. Оно было официально вынесено 29 мая, а уже 31-го опубликовано в Картотеке арбитражных дел – то есть находилось в публичном доступе до принятия окончательного судебного акта (см. здесь).

Это, как посчитал Игорь Гладков, является недопустимым. В особом мнении Солопова, по его словам, дает, помимо прочего, оценку доказательствам и процессуальным действиям суда, например, в части извещения стороны по делу, а также указывает на незаконное формирование состава суда. Тем самым оно ставит в итоге "под сомнение законность и обоснованность вынесенного судебного решения". Такие действия выходят за рамки Кодекса судейской этики, полагает Гладков.

Он также особо отметил, что позже в результате одним из участников дела – арбитражным управляющим – была подана процессуальная жалоба на решение 9-го ААС от 10 мая, "почти дословно – вплоть до ошибок – воспроизводящая текст особого мнения". Тем не менее 7 сентября кассация оставила упомянутое решение без изменения.

Гладков обратил внимание на избирательный подход Солоповой при выражении особого мнения. 10 мая под ее председательством при одном и том же составе было рассмотрено свыше десятка дел, однако особое мнение было объявлено только по одному из них.

Изложенные факты, резюмировал председатель суда, свидетельствуют о попытке Солоповой оказать давление на суд, ставят под сомнение принцип состязательности в судебном процессе и независимости судей, что ведет к умалению авторитета судебной власти.

В приложенной к делу характеристике из 9-го ААС судья Солопова была называна "грамотным специалистом, способным рассматривать дела любой категории сложности". Вместе с тем утверждалось, что по своим личностным и деловым качествам она не в полной мере отвечает требованиям, предъявляемым к судье законом "О статусе судей" и Кодексом судейской этики, поскольку "систематически допускает опоздания на работу", а на замечания руководства суда "реагирует болезненно".

Гладков заявил, что полностью поддерживает эту точку зрения. Он призвал ВККС особо обратить внимание на тот факт, что Солопова подчеркнуто проигнорировала требование закона, согласно которому судья вправе изготовить особое мнение только после принятия окончательного решения по делу. Как следовало из речи председателя суда, Солопова нарушила тайну совещания судей и подвергла критике действия председателя судебного состава, связанные с формированием состава суда, проявив при этом "несдержанность и некорректность".

Поскольку в действиях Солоповой имеются "несовместимые с высоким званием судьи нарушения положений закона "О статусе судей" и Кодекса судейской этики", допущенные при осуществлении правосудия и причинившие ущерб репутации судьи", Гладков просил коллегию досрочно прекратить ее судейские полномочия.

Сама Елена Солопова с аргументами председателя суда категорически не согласилась. Прежде всего, она философски заявила: коль скоро речь на ВККС зашла об умалении авторитета судебной власти, стоит заметить, что "если судьи сами себя не способны защитить, то как они могут защищать граждан и закон?" И совершенно неожиданно для присутствующих сообщила об угрозах, поступавших в ее адрес со стороны руководства суда.

– Я обратилась с соответствующим заявлением к руководителю ФСБ Бортникову об оказании на меня давления с целью принятия нужного решения конкретным лицом суда по конкретному делу, по которому и состоялось особое мнение, – заметила Солопова, вызвав заметное оживление в зале. И сразу добавила, что "до принятия соответствующего решения по данному вопросу органом госбезопасности" она не вправе "озвучивать какую-либо дополнительную информацию по данному делу ".

Что касается ее претензий к порядку формирования судебного состава, то все они, по словам судьи, подробно изложены в особом мнении, и повторять их нужды нет. А иного способа выразить свое мнение у нее "попросту не было". Здесь важно, прежде всего, что судебный акт мотивирован, подчеркнула Солопова. Отвергла она и обвинения в избирательности: речь шла о замене судьи в отложенном деле, что по нормам недопустимо, а другие дела в тот день "даже не рассматривались по существу".

– АПК не предусматривает никаких ограничений при подготовке особого мнения судьи по делу ни по форме, ни по содержанию, – сказала судья. И перечислила несколько норм, полностью оправдывающих, как она убеждена, ее действия, – в частности, часть 5 статьи 167 АПК РФ.

Высказываясь же по вопросу прихода и ухода с работы, Солопова сказала, что за десять лет работы судьей "ни разу не допустила срыва судебного заседания". При этом она якобы ни разу не получала вопросов относительно ее трудовой дисциплины.

– Из здания суда я часто выходила даже после 22 часов, – подчеркнула судья.

Она также заявила, что многие коллеги при встречах выражают ей всяческую поддержку.

– Они подходят ко мне и говорят: "Елена Алексеевна, мы гордимся вами и гордимся, что мы с вами работаем!" – рассказала Солопова.

Посыпались вопросы от членов ВККС. Председатель Ленинградского окружного военного суда Дмитрий Кувшинников поинтересовался, входила ли замена одного судьи на другого в круг вопросов, которые должны были обсуждаться 10 мая тем самым составом суда.

– Нет, – ответила Солопова. – Это только моя правовая позиция, изложенная в особом мнении.

– А вы можете выражать позицию, не связанную с тем вопросом, который коллегиально обсуждался? – спросил Кувшинников.

Солопова вновь отослала его к АПК, "не содержащему ограничений".

– Какими нормативными актами вы руководствовались, когда размещали особое мнение в интернете? – задал новый вопрос Кувшинников.

– Никакими… – смутилась Солопова.

– А сделало ли его размещение в Картотеке арбитражных дел доступным для всех пользователей интернета?

– Понятия не имею, – вздохнула судья.

– Игорь Евгеньевич, а вы знаете? – переадресовал Кувшинников вопрос председателю 9-го ААС.

– Конечно, любой может его увидеть! – воскликнул Гладков.

– Но каков мотив этой вашей пропаганды особого мнения? – переключился Кувшинников на Солопову.

– Это не пропаганда… это моя правовая позиция, – тихо повторяла она.

Отвечая на вопрос о замене состава суда, Солопова уточнила, что зампред 9-го ААС Олег Мишаков отправил замененного судью "погулять" или "заняться своими делами", а сам занял его место.

– Могла ли эта замена как-то повлиять на законность и обоснованность решения? – захотел уточнить Кувшинников.

– Я уже сказала, что на меня по этому делу оказывалось давление, – отрезала Солопова.

– Не кажется ли вам, что, устанавливая в АПК правило о том, что с особым мнением могут знакомиться лица, участвующие в деле, тем самым законодатель ограничил круг таких лиц? – включилась в разговор декан юрфака, завкафедрой гражданского процесса и правоохранительной деятельности Тверского госуниверситета Лидия Туманова.

– Я ориентировалась на практику города Москвы, – ответила судья.

– А может, в случае нарушения каких-то регламентов стоило не публиковать свое мнение, а обратиться, скажем, к председателю суда, в квалифколлегию? – заметила Туманова.

– Я обращалась к Гладкову, – сказала Солопова. – Но уже после изготовления особого мнения…

Инициативой энергично завладел бывший сенатор Михаил Капура.

– Почему вы умышленно – умышленно! – нарушили статью 20 АПК, регламентирующую порядок вынесения особого мнения? – спросил он, внимательно глядя на Солопову.

– Ни о каком умысле и ни о каких нарушениях речи не идет, – парировала та. – Статью 20 я прекрасно знаю, я ведь занималась в Госдуме [до прихода в 9-й ААС Солопова работала в аппарате ГД и Минюсте] арбитражным процессуальным законодательством!

– Правильно ли я понимаю: по-вашему, особое мнение может быть вынесено до вынесения окончательного решения? – поставил вопрос ребром Капура.

– А что вы имеете в виду под окончательным решением? – ушла от прямого ответа Солопова.

– Итоговый судебный акт, как трактует АПК!

Судья попыталась зачитать какие-то выдержки из законодательства, но ее перебил Кувшинников:

– Все-таки вопрос о замене судьи подлежал обсуждению в коллегиальном составе?

– Нет, это моя правовая позиция, – произнесла уже знакомую фразу Солопова.

– Вы считаете, что судья вправе написать особое мнение по данному вопросу?

– Да, считаю, – не сдавалась судья.

Далее коллегия перешла к обсуждению трудовой дисциплины Солоповой, инициированному деканом юрфака Самарского университета Артуром Безверховым. Судья подчеркнула, что обо всех случаях, когда она задерживалась с приходом на работу, она заранее предупреждала председателя судебного состава. Членам ВККС представили многочисленные табели учета рабочего времени, выдержки из которых зачитывались довольно долго. Выяснилось, что Солопова действительно допускала небольшие (на 30-40 минут) опоздания – однако на своем месте она почти ежедневно засиживалась до 21-22 часов. "Ни председатель суда, ни заместители ни разу не делали мне замечаний", – вновь заметила она при этом.

Были обнародованы и далеко не безупречные, как выяснилось, качественные показатели судьи Солоповой. В общей сложности она рассмотрела, как следовало из слов докладчика, 2828 дел, при этом кассация отменила за все время решения по 6,4% из них. Внимание членов коллегии было обращено на рост за последнее время отмененных и измененных судебных актов, вынесенных Солоповой: в 2015 году – 15,5%, в 2016-м – 18,6%, за девять месяцев 2017 года – 26,1%. А еще за 2014-2017 годы на судью поступило девять внепроцессуальных жалоб, две из которых признаны обоснованными.

Включившийся в обсуждение председатель 9-го ААС решил между прочим напомнить о якобы имеющемся заявлении руководству ФСБ о "непонятных коррупционных ситуациях". Игорь Гладков, как показалось, искренне недоумевал, почему Солопова, вместо того чтобы признать на президиуме суда отдельные недочеты и спокойно работать дальше, решила раздуть скандал на пустом месте и буквально вынудила его написать всего лишь "второе такое представление за всю его многолетнюю карьеру" – причем с "таким жестким требованием". На это судья почти сразу возразила, что Гладков даже не дал ей возможности "нормально подготовиться к заседанию ВККС", скрыв от нее ряд запрошенных документов.

– Вы заявили об оказываемом давлении. Если перевести на обычный язык, это называется преступлением. Скажите нам, кто совершил это преступление? – решил расставить точки над "i" зампредседателя ВККС, председатель 3-го окружного военного суда Александр Сбоев.

– Я не имею права говорить об этом, – отчеканила Солопова. – Все доказательства я представила в ФСБ.

– А что уж здесь секретного? – продолжил уговоры будто бы смягчившийся Сбоев. – Ну ведь речь здесь идет о вашей судьбе! Надеюсь, вы это понимаете.

– Хорошо, скажу, – тяжело вздохнула судья. – Это был зампредседателя суда Мишаков. И ссылался он, давая указания о замене судьи, на председателя суда Гладкова.

В этот момент по рядам членов ВККС прошелестели хорошо различимые смешки. А недавно назначенный председатель Воронежского областного суда Василий Тарасов громко заметил, что подобные дела являются подследственными не ФСБ, а скорее СКР.

– Не понял, это я на вас давил, что ли? – внезапно оживился Игорь Гладков. – Я что-то плохо расслышал…

– На вас ссылался судья Мишаков, – тихо, но четко подтвердила Солопова. После этих слов повисла минутная тишина.

– Была ли дана оценка кассационной инстанцией тому обстоятельству, что в жалобе одной из сторон, как мы поняли, слово в слово воспроизводится текст вашего особого мнения? – спросил председатель ВККС Николай Тимошин.

– Я, честно говоря, не знакома с кассационной жалобой стороны по делу. Но кассация не учла тот момент, что здесь особый порядок вхождения бокового судьи в процесс…

– Кассационная инстанция отклонила доводы, содержащиеся в жалобе, – уточнил для присутствующих Тимошин.

В своем заключительном слове Солопова подчеркнула, что никогда не умаляла и не подрывала авторитет судебной власти.

– Я из семьи офицера, который честно и преданно служил родине, – сказала она. – Чему он научил и меня. Мне дорога фамилия моего отца, офицера Алексея Солопова, и позорить ее я не хочу. Я никогда никому не завидовала, так меня воспитали родители. Меня вот спрашивают: "Почему вы, такая честная и грамотная, сидите в Девятом арбитражном суде, а не в Верховном, например?" Наверное, потому, что есть более достойные люди…

Для принятия решения Николай Тимошин взял паузу, которая растянулась почти на полчаса. Затем была объявлена резолютивная часть решения ВККС: за совершение дисциплинарного проступка досрочно прекратить полномочия судьи Елены Солоповой. Одновременно она лишена второго квалификационного класса судьи. Из 25 участвующих в голосовании членов коллегии за это высказались 23.

На вопрос журналиста Legal.Report, планирует ли она обжаловать решение, Солопова, которая явно находилась в расстроенных чувствах, неуверенно сказала: "Я еще должна хорошенько подумать".