Интернет без адвокатов: правила ФПА как «Пакет Яровой»

Пока с треском ломаются копья в дискуссиях о будущей Государственной Думе, «Законе Яровой» и статье 282 Уголовного кодекса, в паре адвокатских изданий промелькнула совершенно малозаметная информация: «Рабочая группа Комиссии Федеральной палаты адвокатов РФ по этике и стандартам (КЭС) закончила работу над документом, который призван упорядочить поведение адвокатов в сети «Интернет». Рабочая группа готова предложить его текст Комиссии по этике и стандартам». (См, например, Legal.Report «Адвокатов ждет наказание за неэтичное поведение в интернете»). А что, кто и зачем утвердил — совершенно непонятно.

В обстановке строжайшей секретности

Как показала практика, Федеральная палата адвокатов в лучших советских традициях не тяготеет к прозрачности и информационной открытости. Ей принципиально чужда идея о том, что можно просто «повесить» проект предлагаемого к принятию документа на сайт, как это делает, например, английская адвокатура, и собрать комментарии всех заинтересованных лиц. «Зачем устраивать из обсуждения базар?» — так мне написала в комментариях советник председателя ФПА, когда шло горячее обсуждение, откуда неожиданно появился проект «Железобетонной адвокатской монополии» (слава богу, ныне почивший в бозе). И действительно, зачем? Приняли, утвердили, офигели.

Что же все-таки написано в таинственном документе, которому, судя по очень скупым сообщениям СМИ, хотят придать статус не рекомендаций, а правил, нарушение которых будет преследоваться в дисциплинарном порядке? Длительное использование гугла позволило обнаружить некий проект «Правила поведения адвокатов в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», спрятанный аж на сайте Севастопольской палаты. Сравнение его с сообщениями СМИ о содержании проекта и решениях узкого круга «посвященных» позволило прийти к пониманию, что, по крайней мере, наиболее забавные и бессмысленные положения в Правилах в результате обсуждений уцелели.

В общем, правы были те, кто не показал их широкой юридической общественности, поскольку даже пресловутый «Пакет Яровой» по сравнению с Правилами, которые вот-вот вступят в силу, кажется верхом осмысленного нормотворчества.

Начинаются Правила весьма торжественно — с констатации факта, что адвокат тоже человек, и у него есть право на свободу слова: «Право свободно выражать мнение, а также получать, производить, передавать и распространять информацию любым законным способом, является одним из основных неотчуждаемых прав человека, гарантированных Конституцией РФ… и в силу этого в полной мере распространяется на адвокатов». Но потом Правила очень хорошо объясняют, почему никакой свободы слова в интернете у адвокатов не будет.

Юридическая консультация и ни слова больше

Первая хитрая «засада» (так и хочется срифмовать со словом «засадить») ждет адвокатов — любителей соцсетей в разделе Правил за номером 2.1 с многообещающим названием «Профессионализм». Итак, «любая правовая информация, предоставленная адвокатом в сети «Интернет» как своим доверителям, так и иным лицам, должна сопровождаться предупреждением о том, что она не является юридической консультацией». Написал, скажем, «Полковника Захарченко ожидает длительное тюремное заключение» — и сразу оговорку на полстраницы: «Настоящее информационное сообщение не является юридической консультацией по законодательству…». Поскольку ведь — правовая информация. Создается впечатление, что те, кто голосовал за этот пункт, между собой называют "Фейсбук" «мордокнигой» и видели его один раз через плечо коллег.

Положение абсолютно бессмысленно, поскольку неисполнимо без детальных разъяснений, которых придется ждать десять лет (а приблизительно столько говорили о регулировании адвокатской деятельности в интернете). Разумеется, подобные оговорки уместны в информационных меморандумах юридических фирм, но никак не на соцстраницах адвокатов. А что касается того, что кто-то может воспринять высказывание адвоката в сети как руководство к продаже своей квартиры, так у нас многие вообще живут на основании сообщений "из телевизора", которые ни к какой ответственности не привлекают.

Сдержанны, корректны и осторожны

После того как адвокат вставит во все свои посты в «Одноклассниках» соответствующие оговорки, он попадает в более хитрую ловушку под названием «2.2. Сдержанность и корректность». Авторы «Морального кодекса строителя коммунизма» были на несколько порядков более определенными в своих требованиях к моральному облику граждан СССР, чем авторы этого раздела. Он гласит: «При общении в сети «Интернет» адвокат должен проявлять сдержанность, осторожность, свойственную профессии корректность и не размещать фотографий, комментариев, текстов, содержание которых неприемлемо для широкого распространения либо несовместимо с адвокатским статусом». Кругом — одни грабли.

Представляем сразу несколько ситуаций. Адвокат является известным чемпионом по бодибилдингу и размещает свои фото в трусах с соревнований в своем блоге (уверен, многие сразу вспомнили, о ком приблизительно я пишу). Это приемлемое содержание? А если девушка-адвокат участвует в конкурсе красоты, то ей можно постить фотографии или нежелательно? В коротком платье можно, а в купальнике нет? А где это написано? Или отдельное разъяснение ФПА выйдет? А все фотографии с пляжа? Можно? Или все-таки адвокат с голым торсом — это однозначное табу и дисциплинарное взыскание?

Возьмем невиннейший раздел «Семейные фото»: скажем, адвокат, целующийся с женой, — это одно, а если выяснится, что это любовница? Сразу в мозгу возникают хорошо знакомое всем выросшим в СССР слово «аморалка», неприемлемость для широкого распространения и неизбежно уроненный «престиж российской адвокатуры». А если адвокат (тут дальше главное — не попасть под соответствующую статью УК) — не совсем традиционной сексуальной ориентации и постит фото с сожителем? Престиж адвокатуры падает «стремительным домкратом». Однозначно — дисциплинарка. Невзирая на Европейскую конвенцию.

Я не буду даже пытаться обсуждать фото с адвокатских корпоративов, дней адвокатуры, дней полиции, научных конференций и питерского юридического симпозиума — там людей можно просто сотнями выгонять из профессии за «состояние явного сильного алкогольного опьянения». Да, кстати, хорошо одетый юрист — берет «левые» бабки, позорит профессию, плохо одетый юрист — просто позорит профессию своим «нищебродским» видом. Адвокат с ружьем на охоте — убийца (кстати, в английской адвокатуре были прецеденты с претензиями по этому поводу), адвокат на хорошей машине — самореклама и несдержанность, адвокат на рыбалке — приехал напиться и загадить природу.

Молодые адвокаты могут негодовать, что я тут выдумываю, но те, кто работал еще при Леониде Ильиче, хорошо понимают, что все это зависит сугубо от того, кто на тебя имеет зуб и кому конкретно твоя фотография не понравилась.

Сниженная лексика

Все это в конце концов скатывается к тому, будет ли признан «приемлемым» текст с острой критикой той же ФПА, министра юстиции, прокуроров, судей и далее — по желанию лиц, стоящих бессменно у руля адвокатского сообщества.

Очень близко к «Сдержанности и корректности» в смысловом и каверзном отношении находится раздел «2.3. Достоинство», который гласит, что «высказываниям адвоката в сети «Интернет» должны быть чужды правовой нигилизм», «любые заявления адвоката в сети «Интернет»… должны быть ответственными, подлинными и не вводить в заблуждение», «активность в сети «Интернет» адвокаты должны вести в строгом соответствии со стандартами коммуникационной культуры… исключать использование сниженной лексики».

Не будем про «правовой нигилизм», который явно протягивает свои корни к знаменитому хрущевскому «волюнтаризму». О нигилизме еще классики пытались писать, но так и не поняли, что это такое. А куда уж рядовым адвокатам — остается надеяться, что там, в заоблачной выси ФПА, это точно знают. А вот «дозвольте пару слов без протокола» о «сниженной лексике» — покажите, пожалуйста, определение данного понятия? Сниженная насколько? На 20 процентов или на 30? По сравнению с лексикой Толстого или адвоката Ф.? Вот слова «принять на грудь» — это сниженная лексика? Вот я представляю, как в ночи пишутся доносы с указанием: «Адвокат Ф. в своих твиттах постоянно использует очень низкую лексику». Господа, вы хоть понимаете, какого жуткого змея вы хотите выпустить из норы? Или вы там на своих постах надеетесь сидеть посмертно?

Cуммировать все это творчество знатоков соцсетей о псевдоадвокатской чести и достоинстве можно в двух словах: только попишите нам, только попишите, па@@@@ы!

Хула на адвоката и орден тамплиеров

Размышлениями об обязанности адвокатов служить образцами порядочности в интернете и жизни Правила не заканчиваются. Они шагнули куда дальше, посягая уже на сами основы юридического мироздания. Итак, сосредоточиваемся и читаем вслух:

«Не допускается комментирование адвокатами обстоятельств и в особенности позиций другого адвоката по делам, в которых они не участвуют, а также прогнозирование исхода таких дел. Такое поведение
должно восприниматься как критика правильности действий других адвокатов, запрещенная Кодексом профессиональной этики адвоката».

Казалось бы, очень знакомое правило. Сто раз его читали, но никогда не задумывались, о чем оно. И потом, в Кодексе профессиональной этики адвоката оно совсем даже не об этом и звучит по-другому. В статье 15 КПЭА написано, что адвокат не должен:

1) употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката;

2) использовать в беседах с лицами, обратившимися за оказанием юридической помощи, и с доверителями выражения, порочащие другого адвоката, а также критику правильности действий и консультаций адвоката, ранее оказывавшего юридическую помощь этим лицам.

Видите разницу? Одно дело — ругань на процессуальных предшественников, и совершенно другое — критический анализ дел других адвокатов вообще. Может ли организованное и регулируемое юридическое сообщество вообще существовать без «разбора» действий коллег, анализа, комментариев и предложений по рассматриваемым делам?

Если взять самый широкий спектр европейской юридической литературы самого высокого профессионального уровня от, скажем, Commercial Fraud in Civil Practice by Paul McGrath QC до Trade Mark Law in Europe, то вся она состоит из анализа дел других юристов, в том числе и находящихся в процессе рассмотрения, их анализа и критики. И, разумеется, прогнозов. И юридической науке и практике абсолютно наплевать, что думают на эту тему бонзы ФПА.

Крупнейшие международные юридические фирмы постоянно публикуют критические (разумеется, умеренно, с соблюдением всевозможного политеса) обзоры практики, в том числе и рассматриваемых дел, часто прогнозируя их результаты. Но у ФПА — свой собственный путь к праву и морали.

Кстати, прецеденты привлечения за критику уже есть. Например, в 2013 году в Хабаровском крае из адвокатуры выгнали некую И. Барсукову. Причем президиум областного суда отметил, что ни Закон об адвокатуре, ни КПЭА не содержат указаний на то, какие именно действия адвоката следует понимать под поступком, порочащим честь и достоинство другого адвоката или умаляющим авторитет адвокатуры. «Честь», «достоинство» и «авторитет» — категории оценочные, относящиеся к сфере морали. Отсутствие однозначности, единства понимания и, следовательно, применения этих понятий неизбежно приводит к тому, что совершенный адвокатом проступок анализируется и расценивается дисциплинарной комиссией в каждом конкретном случае.

Теперь, наверное, вы понимаете, что можно при желании выдать за «критику» неудобным коллегой другого адвоката. Например, слова, что у «адвоката С. носки воняют». И опять же, те, кто помоложе, подумают, что «не звери же — разберутся, где критика, а где — научная работа», а те, кто поопытнее, сразу поймут, что когда надо — «научная работа», а потом — вон из профессии. Самого Великого Приора ордена тамплиеров пытаются выгнать из адвокатуры за критику —  а вы говорите!

Анализировать новые Правила можно бесконечно. По ним совершенно легко можно написать докторскую диссертацию. ФПА келейненько написала и как бы согласовала с адвокатским сообществом (мы уже знаем, как, по ситуации с «монополией») некий средневековый инквизиторский кодекс для устранения всевозможных несогласных с мнением ФПА «ведьм» и истребления неединомыслия в адвокатской среде в период кризиса. Кстати, резко против «регулированиия «адвокатской свободы слова» выступал в свое время Генри Маркович Резник, которого наивными фразами, что «все утрясется» и «там, потом, порешаем» не успокоить. Но и его авторитета не хватило, чтобы это остановить.

Правила содержат отсылку к одному любопытному документу: Международным принципам поведения специалистов в области права в социальных сетях (International Principles on Social Media Conduct for the Legal Profession). Так вот, в данном документе есть слова: «Адвокат должен быть убежденным, что то, что он говорит в интернете, он может сказать публично перед целой толпой». Пользуясь этим правом, и хочется сказать: полную ведь фигню написали, господа. Стыдно-то как. Не Госдума все-таки.