«Близкие лица» защитили от ударов

Внесенные в начале июля изменения в ст.116 УК РФ «Побои», криминализирующие домашнее насилие[1], вызвали бурную реакцию среди православных и других сторонников «Домостроя». Патриаршая комиссия по вопросам защиты семьи, материнства и детства усмотрела в поправках посягательство на «законное» право родителей бить своих детей. А сенатор Елена Мизулина, известная довольно консервативными взглядами, назвала поправки «антисемейными» и нарушающими традиционные ценности.

Побои исключены из семейных традиций

Ст.116 в новой редакции ограничила уголовную ответственность за нанесение побоев, причинивших физическую боль, но без расстройства здоровья или утраты трудоспособности, кругом «близких лиц». Речь идет о супругах, родителях, детях (в том числе усыновленных и удочеренных), усыновителях, родных братьях и сестрах, дедушках, бабушках, внуках, опекунах, попечителях, а также лицах, состоящих в свойстве с преступником или ведущих с ним общее хозяйство. Таким образом, впервые с 1917 года в отечественное законодательство вернулись «родственные отношения» как квалифицирующий признак насильственных преступлений против личности.

Новые поправки также внесли изменения в ст.20 УПК РФ, которая изменила частный характер уголовного преследования по ст.116 на частно-публичный. Это означает, что преследование может быть возбуждено только по заявлению потерпевшего, но не подлежит прекращению в связи с его примирением с обвиняемым. Данное изменение позволить довести до конца наказание семейных насильников.

Каких-то серьезных дискуссий по этому поводу юристы и депутаты, похоже, не ждали. 116-я статья УК и так рассматривалась криминологами и судебной практикой как «семейная». Большинство дел по ней возбуждалось в отношении мужей, избивавших своих жен, и сыновей, поднявших руку на родителей. Именно эти категории, главным образом, и призвана оградить от «домашнего насилия» новая редакция. Несовершеннолетних же защищают другие статьи УК и СК РФ, и для них это, скорее, дополнительная гарантия безопасности.

Тем не менее РПЦ и околорелигиозные организации переинтерпретировали статью именно как угрозу «добросовестным родителям», которые «любовно» применяют методы физического воздействия в целях семейного воспитания. Аргументация РПЦ проста: родители должны иметь право применять, разумно и умеренно, физические наказания в отношении детей, так как это соответствует Священному Писанию и не противоречит Конституции и нормам международного права. К разумным и умеренным физическим наказаниям РПЦ относит «шлепанье» и тому подобные методы, которые не причиняют физической боли. Такие действия, с точки зрения священнослужителей, не причиняют реального вреда ребенку, а наоборот, могут быть полезны. Теперь же за это можно получить до двух лет лишения свободы.

Тем не менее, как отметила адвокат и член рабочей группы по разработке федерального закона по профилактике домашнего насилия Мари Давтян, данные поправки вряд ли вызовут шквал заявлений детей на родителей, так как в ее практике не было дел, которые бы поступили в суд из-за шлепка.

Кстати, возникает вопрос: где граница между шлепком, причиняющим и не причиняющим боль? Как определить, нанесен ли реальный вред, например психике ребенка, унизительным наказанием? Эффективны ли в целом физические наказания? И следует ли из такой интерпретации, что родители могут наказывать взрослых детей, а муж — жену: любовно и разумно? Благодаря ст.116 не могут.

При этом ссылки на Священное Писание и предание РПЦ валидны только для верующих христиан. А попытка привести правовые аргументы вообще является намеренным искажением норм Конституции и международного права, в частности Всеобщей декларации прав человека, Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и Конвенции о правах ребенка. Аргумент РПЦ и других о том, что правовые документы не запрещают использование физических методов дисциплины, противоречит целому ряду документов. Так, ст.20, 21 и 22 Конституции гарантируют каждому право на жизнь, достоинство личности, запрет унижающих наказаний (к вопросу о шлепанье) и личную неприкосновенность. Ст.19 Конвенции о правах ребенка запрещает любое насилие в отношении детей. Ст.65 СК РФ четко указывает, что «способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство обращение, оскорбление или эксплуатацию детей». Как бы ни хотелось интерпретировать эти нормы как не запрещающие «физическое воспитание», это вряд ли возможно.

Религиозные тексты, как отмечалось выше, имеют значение только для верующих христиан. Они не являются источником права в РФ и не могут служить авторизованным текстом при принятии законодательных актов. Тем не менее они имеют значение для христианской общины, которой необходимо найти в себе силы подчиняться светскому законодательству. Использование такой аргументации часто сопровождается ссылкой на традиционные ценности, то есть некие ценности, присущие данному обществу на протяжении определенного периода времени. Следуя аргументу РПЦ, физическая коррекция является традиционной ценностью российских семей, то есть не практикой применения, не присущим ей явлением, а именно ценностью, то есть эталоном и идеалом для членов данного общества. Здесь необходимо обратиться к историческому развитию светского и церковного права в России, чтобы понять, насколько физическое воспитание было одобряемо и рекомендовано к использованию.

Историческая правда

Дискуссии по поводу допустимости телесных наказаний или так называемой «физической коррекции» идут во многих странах и мало отличаются от тех, что начались сейчас в России. Религиозные консерваторы ссылаются на Притчи Соломоновы в качестве источника, а в российском контексте в качестве предания добавляется еще и «Домострой». Причинение физической боли в этих источниках понимается как необходимая мера воспитания не только в отношении детей, но и любых подчиненных лиц.

Однако нужно заметить, что Притчи относятся, по крайней мере, к VIII в. до н.э., «Домострой» к XVI в. н.э. И нет ничего удивительного, что телесные наказания являлись частью уголовных наказаний во всех европейских (христианских) государствах до XIX в. включительно. Насколько они могут применяться спустя сотни или даже тысячи лет, является серьезным вопросом для развития общественных отношений.

В России телесные наказания были отменены в 1904 году, но уже с конца XVIII века их применение в отношении разных категорий населения ограничивалось. С эпохи Просвещения осуждение телесных наказаний стало общим местом для реформирования уголовного закона, а их отмена виделась в качестве главного критерия общественного прогресса. Даже энциклопедическая статья в «Брокгаузе и Ефроне» о телесных наказаниях высказывала откровенно гуманистическую позицию. Причем все, что не являлось физическими (телесными) наказаниями, относилось к побоям.

Христианская литература XVII–XIX вв. также призывала к гуманному и уважительному отношению к членам семьи, в то время как церковь использовала епитимии в качестве наказаний за семейные конфликты (например непослушание детей родителям или за оскорбление родителей) со ссылками на Кормчую и Номоканон. Именно Кормчая должна являться источником права для современной РПЦ, так как в нее входили правила св. отец, соборов и пр., а также сборники церковной и светской дисциплины. К концу XVIII века епитимии, а не телесные наказания стали инструментом исправления для православной церкви, а также наказания семейных преступников.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года окончательно запретило физические наказания в отношении членов семьи. Раздел XI «О преступлениях против прав семейственных» содержал ст.2075–2077 об уголовном преследовании за супружеское насилие (первый уголовный кодекс своего времени, криминализовавший супружеское насилие в Европе) и ст. 2078–2082 «О злоупотреблении родительской властью», ограничивавшие абсолютную власть родителей в отношении детей. Ст.1963 повышала двумя степенями наказание за нанесение побоев родственникам, куда включались и дети (ст.1922). Палочная дисциплина в отношении детей вызвала бурные дискуссии в российском обществе 1850-х–1860-х гг. В итоге либеральный школьный устав 1864 года отменил телесные наказания в школах вопреки мнению митрополита Московского Филарета (Дроздова). А уголовное уложение 1903 года содержало ст.420, которая наказывала родителей за жестокое обращение (сюда входили побои средней тяжести и легкие наказания) с несовершеннолетними тюремным заключением.

Напомним, что в Российской империи церковь не была отделена от государства и имела юрисдикцию в отношении брачно-семейных дел и влияние на семейную жизнь, а также и разрешение семейных конфликтов через приходских священников и духовных отцов. Таким образом, правовая традиция довольно рано начала защищать членов семьи от побоев, особенно тех, кто находился в подчиненном состоянии, то есть жен и детей.

В советский период «родственные отношения» не являлись квалифицирующим признаком насильственных преступлений. Однако само домашнее насилие, в том числе в отношении детей, осуждалось. По крайней мере, расхожая фраза «Бить детей непедагогично!» выражала отношение общества и государства к «физической коррекции».

В 1970-е и 1980-е годы советская система была особо озабочена насилием в семье и, по мнению криминологов, связанным с ним повышением уровня детской преступности. Многочисленные исследования малолетних преступников показывали, что абсолютное большинство подвергалось физическим наказаниям, что подталкивало детей к побегам из дома, а затем и криминальному поведению.

Озабоченность высоким уровнем домашнего насилия сохранилась в 21-м веке. Как показывали массовые опросы населения, не только большинство респондентов подвергалось порке в детстве, но и уровень супружеского насилия также оказывался достаточно высоким. Рапорт генерального секретаря ООН от 2006 года продемонстрировал, что насилие в отношении детей остается большой проблемой во многих странах мира несмотря на наличие Конвенции.

В России ФЗ № 120 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» прямо связал насилие в отношении детей в семье с их последующим противоправным поведением. Если физическая дисциплина нужна и полезна, как утверждают ее защитники, то возникает вопрос: почему среди несовершеннолетних нарушителей превалируют лица, подвергавшиеся физической коррекции?

Уголовный закон защищает общество от общественно опасных деяний. Признание физической дисциплины внутри семьи в качестве общественно опасной является большим шагом для российского постсоветского законодательства.

Примечания:

1. Совершенные впервые побои, причинившие физическую боль, переведены в разряд административных правонарушений. Сразу к уголовной ответственности (обязательные работы до 360 часов, лишение свободы до двух лет) будут привлекаться «кухонные бойцы», то есть те, кто побил или причинил физическую боль «близким лицам». К последним отнесены супруги, родители, дети, усыновители, братья и сестры, бабушки и дедушки, внуки, а также опекуны, попечители, свойственники и те, кто ведет с виновником общее хозяйство.

Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции