Четверть века в прямом эфире. Как создание ВКС стало прологом судебной цифровизации

Когда-то видеосвязь в суде казалась почти фантастикой. Сегодня — это просто рабочий инструмент. За последние 25 лет система видео-конференц-связи (ВКС) прошла путь от единичного эксперимента в областном суде до регулярной практики в более чем 10 тысячах залов и помещений по всей стране — от СИЗО до мировых участков. За это время ВКС успела превратиться из технологической новинки в часть судебной рутины — и заодно изменила саму логику правосудия.

Теперь система делает следующий шаг: к 2030 году в России должен заработать полноценный электронный суд, а уже сегодня в профессиональном сообществе всерьез обсуждают использование искусственного интеллекта для анализа практики и подготовки решений.

О том, с чего начиналась цифровизация правосудия в России, как видеосвязь изменила судебную работу — и куда все это движется дальше, — читайте в нашем материале.

Истоки: от кассации — к системе

Мало кто знает, но именно в России видео-конференц-связь впервые применили непосредственно в ходе судебных заседаний. Во всем мире она использовалась в основном в пенитенциарной системе — для допросов или общения с адвокатами.

Правовую основу для запуска ВКС заложило постановление Конституционного суда РФ № 27-П от 10 декабря 1998 года. КС рассмотрел жалобу осужденного, который не мог лично присутствовать на рассмотрении своей кассационной жалобы из-за нахождения в СИЗО и невозможности этапирования. В постановлении прямо указывалось: каждый, кто желает участвовать в судебном заседании, должен получить такую возможность — даже если он под стражей за сотни километров.

18 ноября 1999 года Челябинский областной суд провел полноценное судебное заседание по видеосвязи с участием осужденного, находящегося в СИЗО, без этапирования в суд. Спустя пять месяцев, 19 апреля 2000 года, в Верховном суде РФ в таком же формате рассмотрели сразу три дела. Сеанс связи с одним из СИЗО Москвы длился в общей сложности около трех часов и прошел без технических сбоев.

Новая технология продемонстрировала высокую эффективность, удобство и надежность. Вскоре были утверждены стандарты технического оснащения залов и учреждений ФСИН, а также принцип организации каналов связи.

Как рассказывает Андрей Герман, замначальника Управления информатизации и связи Верховного суда РФ — начальник отдела видеоконференций и связи, использование ВКС решало сразу несколько задач: позволяло осужденным участвовать в процессе, экономило ресурсы на этапировании, повышало безопасность и сокращало сроки рассмотрения дел. Важное преимущество — соблюдение процессуальных сроков даже при значительной удаленности исправительных учреждений.

ВКС развивалась постепенно — не без пауз и ограничений. По мере модернизации каналов связи и оборудования расширялся и список участников. С 2018 года к системе стали подключаться участки мировых судей, а с 2023-го — изоляторы временного содержания и центры временного содержания иностранных граждан МВД.

По данным Верховного суда РФ, сегодня к системе ВКС подключено более 2,5 тысяч российских судов. Ежедневно в этом формате проводится до 6 тысяч заседаний.

Параллельно шел процесс нормативной доработки. С 2010 года возможность дистанционного участия в судебных заседаниях постепенно была закреплена во всех основных процессуальных кодексах — сначала в АПК, затем в ГПК, КАС и УПК. В начале апреля 2025 года нормы о применении видеосвязи появились в КоАП РФ, что расширило сферу ее использования на производство по делам об административных правонарушениях.

Пандемия — точка роста

2020 год стал стресс-тестом не только для здравоохранения и логистики, но и для судебной системы. Залы заседаний опустели, этапирования прекратились, передвижения были ограничены. Но споры и дела не исчезли. Встал очевидный вопрос: как обеспечить доступ к правосудию, если суды закрыты для физического присутствия?

Ответом стали веб-конференции. В отличие от классической ВКС, они не привязаны к защищенным каналам связи и допускают участие более широкого круга лиц. Подключиться можно с обычного ноутбука — из офиса, из дома, из-за границы.

Существенный плюс технологии — доступность. Но есть и уязвимые места: сложнее обеспечить стабильную связь. Как поясняет Герман, «веб-конференция зависит от параметров средства вычислительной техники абонента, а также от пропускной способности и устойчивости работы Интернета удаленного участника».

Понятие «веб-конференция» было закреплено в законодательстве в декабре 2021 года^[1]. Однако уже в апреле 2020 года Верховный суд РФ впервые применил эту технологию при выборочном рассмотрении дел безотлагательного характера — шесть дел и девять участников, в том числе из Владивостока и США. Не обошлось без организационных сложностей, но связь не подвела.

Замглавы информационного управления ВС Герман вспоминает, как один из участников тогда подал ходатайство об участии в заседании за пять минут до его начала — находясь в Калифорнии. Несмотря на экстренность, техническая служба ВС подключила его по видеосвязи всего за десять минут. Судебное заседание прошло без сбоев и артефактов.

По данным профильного исследования, проведенного представителями Самарского национального исследовательского университета, всего с мая 2020 по май 2022 года в России состоялось 636 тысяч онлайн-заседаний^[2].

Широкое применение веб-конференций сегодня сдерживают технические и организационные вопросы. Для полноценного и масштабного использования этой технологии предстоит провести интеграционные и коммуникационные мероприятия, а также согласовать все процессуальные процедуры. Прежде всего, как поясняет Герман, необходимо внедрить в практику судов биометрическую аутентификацию по лицу и голосу — это обеспечит надежную идентификацию участников при подключении из так называемых неофициальных помещений.

Новая реальность — старые проблемы

В отличие от относительно новой технологии веб-конференций, система ВКС давно стала привычной частью российской судебной практики. Однако технические барьеры по-прежнему влияют на возможность ее повсеместного применения. В некоторых судах до сих пор нет необходимого оборудования. В подобных случаях используется стандартная формулировка: «отсутствует техническая возможность» — такая оговорка прямо предусмотрена процессуальным законодательством. В исследовании Самарского университета подчеркивается: на практике это приводит к нарушению принципа равенства сторон.

К этому добавляются сложности с идентификацией участников, нехватка IT-специалистов, перебои со связью, а также пробелы в процессуальном регулировании. Проблемы касаются и нормативной проработки: не всегда понятно, где должен находиться участник, каков должен быть его внешний вид, как фиксировать дисциплину. Возникают и практические вопросы: как синхронизировать участников из регионов с разницей во времени — особенно в делах, рассматриваемых в Верховном или Конституционном суде? Как предотвратить появление посторонних лиц в кадре?

На этом фоне закономерно возникает и осторожность со стороны самих судей. Скепсис касается не только техники, но и самой природы дистанционного формата — прежде всего, доверия к нему как к полноценной процессуальной форме.

Как отмечал председатель Совета судей РФ Виктор Момотов, ВКС — не просто техническое решение, а часть новой процессуальной среды, где технологии должны служить доступности, но не подменять суть. Видео-конференц-связь может может искажать коммуникацию, а значит, важные фрагменты показаний могут быть потеряны либо неверно интерпретированы. Особенно это касается уголовного процесса: здесь важно сохранять принцип непосредственности, живое восприятие доказательств, возможность конфиденциального общения подсудимого с защитником.

Эти опасения разделяют и многие практикующие судьи. Цифровизация делает процесс гибким и доступным — но одновременно требует новых гарантий, новых стандартов и новой культуры судопроизводства.

Правосудие будущего

Судебная видеосвязь — лишь один из элементов масштабной цифровой трансформации правосудия в России. Сегодня судейское сообщество смотрит дальше — на шаг вперед.

В начале апреля 2025 года состоялось первое заседание рабочей группы Совета судей РФ по внедрению технологий искусственного интеллекта (ИИ) в судебную систему. В повестке — создание цифровых инструментов, способных помогать участникам процесса: анализировать тексты, подсказывать нормы, составлять черновики судебных актов.

«Искусственный интеллект должен служить доступности правосудия», — на этом сошлись участники рабочей группы. Речь идет о виртуальных помощниках, автоматической проверке протоколов, оцифровке исков, выявлении логических ошибок в судебных решениях. При этом все — строго под контролем человека. Решение по делу остается за судьей. А ИИ — помощник, аналитик, оптимизатор.

Следующий шаг — создание единой цифровой платформы, которая объединит все суды страны и будет интегрирована с другими органами власти. Искусственный интеллект — лишь часть этой архитектуры, в которую также войдут ВКС, веб-конференции, электронное делопроизводство и цифровые архивы.

Судебная система уже задала себе горизонт: к 2030 году в России должен заработать полноценный электронный суд — от подачи иска до вынесения решения. Ключевая цель — предоставить доступ к правосудию вне зависимости от места, времени и используемого устройства.

Пока все это остается масштабным планом. Но 25 лет назад и сама идея внедрить ВКС в каждый суд казалась неподъемной. Сегодня — это часть судебной рутины. А с учетом скорости технологических изменений цифровая трансформация может завершиться гораздо раньше, чем кажется.

Возможно, именно ИИ-технологии станут той самой «волшебной пилюлей», которая сделает отечественное правосудие ближе, понятнее и — что самое важное — по-настоящему честнее.