«Дело англо-разведчиков». Как суд креативно стирал историческую память

На 25 ноября в Верховном суде РФ назначено рассмотрение иска Генпрокуратуры РФ о ликвидации международного общества «Мемориал»^[1], членом которого, кстати, в свое время был первый президент России Борис Ельцин. По иронии судьбы старейшая правозащитная организация России, ратующая за восстановление исторической справедливости и сохранение памяти жертв массовых репрессий, вполне может разделить участь многих своих «подзащитных», незаметно и навсегда исчезнувших с лица земли. И в связи с этим особенно ярко обращает на себя внимание так называемое дело лицеистов, которое возникло в 1925 году буквально на ровном месте — и стоило жизни трем десяткам представителей родовитой интеллигенции, истинного истеблишмента царской России, чьи заслуги перед ней не вызывают сомнений. Legal.Report с вниманием изучил следственные материалы, имеющие отношение к одной из самых ранних масштабных истребительных акций советской власти.

150+ тайных арестов

Дело, о котором идет речь, было открыто в 1925 году ОГПУ при Совете народных комиссаров СССР в Ленинграде против выпускников Александровского (бывшего Царскосельского) лицея, где, как известно, воспитывался А. С. Пушкин. Последних в материалах называли «контрреволюционной монархической организацией» и «союзом верных». Всего по делу лицеистов в ночь на 15 февраля 1925 года — в православный праздник Сретения Господня — арестовали больше 150 человек. Чекисты прошлись прямо по старым спискам учащихся, большинство из которых служили потом на солидных государственных, военных и дипломатических постах империи.

Никто из них даже не пытался скрыться, потому что не чувствовали никакой вины. Но следователи считали иначе. Высокопоставленные в прошлом однокашники ежегодно собирались вместе 19 октября, отмечая годовщину открытия лицея. Это уже было подозрительно. Также они, как выяснили в ОГПУ, организовали кассу взаимопомощи и регулярно заказывали в храмах Петрограда/Ленинграда панихиды по всем умершим и убиенным лицеистам разных выпусков. И самое возмутительное — в панихидах этих поминался казненный государь Николай II и вся августейшая фамилия.

Важный момент: процесс по делу шел негласно, абсолютно без какого-либо информирования населения. В чем их обвиняют, не знали большинство схваченных. В материалах дела приводились только статьи Уголовного кодекса. Фигурантов отвезли в печально известную тюрьму на Шпалерной улице, там же творили суд и оперативно объявляли приговоры.

Загадки квалификации: неологизмы и белые нитки 

Арестованным с ходу инкриминировали целый букет потенциально «расстрельных» статей УК РСФСР. Это, прежде всего, ст. 61 (участие в организации или содействие организации, действующей в направлении помощи международной буржуазии) и ст. 66 (участие в шпионаже всякого рода, выражающееся в передаче, сообщении или собирании сведений, имеющих характер государственной тайны, в особенности военных, иностранным державам или контрреволюционным организациям в контрреволюционных целях или за вознаграждение).

Что же касается аспектов и деталей квалификации деяний лицеистов, то тут вовсю использовались яркие неологизмы — подсудимых именовали, к примеру, «англо-разведчиками», ну и, разумеется, «террористами».

Тщательное исследование современными авторитетными экспертами доступных материалов уголовного дела показало, что решение по нему принято незаконно, необоснованно, доказательства о совершении инкриминируемых лицам контрреволюционных преступлений в деле отсутствуют.

Никаких действий, направленных на подрыв и свержение советской власти, никто из обвиняемых не совершал, сведений, которые имеют характер гостайны, не аккумулировал и тем более иностранным державам не передавал. А беседы, которые вели лицеисты между собой при встречах, имели, так скажем, общеполитическую направленность, «присущую беседам большинства русских интеллигентов», и «носили характер личных воспоминаний и частных высказываний».

Из материалов дела, указывают юристы, усматривается: лицейская «террористическая организация» никак не подразумевала определенного постоянного и обязательного членства в ней. Конкретные же действия, имевшие целью свержение либо ослабление новой власти, «не проводились, не планировались и даже не обсуждались».

Лучшие из лучших как чужеродный элемент

Однако в 1925 году подходы к расследованию были совсем другими. И свершилось страшное: абсолютно безобидные с точки зрения реальной госбезопасности люди, многие из которых были дряхлыми стариками, оказались брошены в застенки — не за какие-то реальные противоправные действия, а только за их принадлежность к социально чуждому классу.

Архивы донесли до нас точные имена и данные лишь 82 обвиняемых. 22 июня 1925 года коллегией ОГПУ был постановлен суровый приговор. Из него пришлось изъять лишь имя 70-летнего последнего директора лицея Владимира Шильдера, который, не вынеся издевательств, за минуту скончался от сердечного приступа, когда ему и его сыну Михаилу зачитывалось решение — ВМН.

Историки отмечают, что корни многих репрессированных дотягиваются едва ли не до пушкинского первого выпуска: барон Александр Гревениц (расстрел), князь Николай Голицын (расстрел) и многие другие…

А судьи кто?

Что касается личностей следователей и судей, то нам доподлинно известно два имени. Первое — уполномоченного по делам контрреволюционной организации (КРО) ПП ОГПУ Ленинградского военного округа Александра Ланге (Мигачевского), второе — полномочного представителя ОГПУ в том же округе Станислава Мессинга. Оба, к слову, сгинули через несколько лет — в 1930-е в ими же запущенной мясорубке.

Ланге лично ходатайствовал перед президиумом ЦИК СССР «о допущении рассмотрения дела во внесудебном порядке в Коллегии ОГПУ». Она приговорила: к расстрелу — 35 человек, к заключению в концлагерь сроком на 10 лет — 6 человек, сроком на 5 лет — 9 человек, сроком на 3 года — 10 человек, к высылке на Урал сроком на 3 года с конфискацией имущества — 13 человек. Окончательным решением высшую меру утвердили для 27 человек. Приговоры привели в исполнение в течение первой недели июля.

Добавим: Лицейская улица, названная в конце XIX века в честь славного учебного заведения и стертая властями с карты города, обратно так и не вернулась — по сей день она носит имя физика Рентгена. Реабилитация лиц, проходивших по делу лицеистов, все-таки состоялась — 31 января 1994 года. По каким-то причинам она, как и позорный процесс над безвинными подсудимыми, тоже не стала достоянием гласности.