Дело «Тольяттиазота»: «сговор» длиною в 20 лет

Адвокаты мажоритарных владельцев ПАО «Тольяттиазот», по сообщению СМИ,  организовали в помещении ТПП круглый стол под названием «Защита прав предпринимателей в сфере корпоративных отношений».

Этими «предпринимателями», права которых обсуждались на мероприятии, являются основные владельцы химического завода «Тольяттиазот» Владимир и Сергей Махлаи и швейцарец Андреас Циви, которые стали фигурантами уголовного дела о мошенничестве в особо крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору (часть 4 статьи 159 УК РФ). В июле Комсомольский районный суд города Тольятти заочно вынес им обвинительный приговор, обязал возместить «Тольяттиазоту» и его миноритарным акционерам ущерб в сумме свыше 87 миллиардов рублей, а также назначил им наказание в виде длительных сроков лишения свободы.

Из материалов круглого стола следует, что «российское юридическое и научное сообщество» очень взволновано вынесенным приговором. От имени этого сообщества на мероприятии выступали управляющий партнер юридической консалтинговой компании «Шиткина и партнеры» Ирина Шиткина, заведующий кафедрой предпринимательского права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова Евгений Губин, профессор кафедры гражданского права и процесса НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Александр Сергеев и партнер адвокатского бюро «Падва и партнеры», он же — адвокат осужденного Сергея Махлая Александр Гофштейн.

Представители юридической науки, приглашенные адвокатами владельцев «Тольяттиазота», обсуждали на мероприятии обстоятельства уголовного дела, расследование которого заняло более пяти лет, судебное следствие по которому длилось полтора года и объем которого составил более 500 томов. «По всей вероятности, ученые, готовясь к круглому столу, смогли лишь очень поверхностно вникнуть в дело, прежде всего, опираясь на материалы, которые им были предоставлены адвокатами осужденных, — комментирует Александр Низов, представляющий в суде интересы АО «ОХК «Уралхим». — Именно поэтому выступления представителей науки изобиловали расплывчатыми эмоциональными формулировками и теоретическими рассуждениями, что вполне объяснимо. Но что вызывает искреннее удивление, так это многочисленные искаженные толкования положений корпоративного, уголовного и гражданского права, а то и пренебрежительные высказывания в адрес правоохранительной системы и судебных органов, прозвучавшие из уст профессоров уважаемых государственных учебных заведений».

Эксперты спорят

Шиткина, в частности, заявила, что в приговоре в части удовлетворения гражданского иска были якобы нарушены концептуальные основы российского корпоративного права. В этом деле она увидела со стороны правоохранительных органов и судебной системы «проявление столь удивительных подходов, которые не могут не насторожить профессионалов».

Эксперт отметила, что Фемида не стеснялась «доказывать» наличие акционерного контроля ссылками на электронную переписку и даже на данные американской разведки, а одинаковое голосование акционеров по тем или иным вопросам оценивала как «согласованную деятельность», позволяющую признать акционеров «группой лиц».

«То есть если вы пришли как акционер и просто проголосовали и кто-то еще тоже проголосовал, то это рассматривается как согласованная деятельность и как основание для признания вас группой лиц, — сказала Шиткина. — Даже если вы его не видели, но он думает, как вы, то вы с ним в одной группе, действующей согласованно». Также она считает странной формулировку суда о том, что раз «иностранные юридические лица… подконтрольны подсудимым, [то] фактически являются частью их имущества».

«Эксперт, видимо, не в полной мере знакома с материалами уголовного дела, — продолжает Низов. — Поэтому мне бы хотелось разъяснить некоторые обстоятельства дела, которые она упоминает. Акционерный контроль, а конкретнее — взаимозависимость и аффилированность между «Тольяттиазотом» и дистрибьютором его продукции — швейцарской компанией Nitrochem Distribution AG — была доказана многочисленными свидетельскими показаниями и документами, лишь часть которых представляет собой электронную переписку. Кстати, электронная переписка, полученная с соблюдением процессуальных норм, является относимым и допустимым доказательством по любым судебным делам».

Что касается данных «американской разведки», как выразилась Шиткина, то это была информация Службы внутренних доходов США, полученная в ответ на запрос российских государственных органов. Американское ведомство подтвердило применение «Тольяттиазотом» в сделках с компанией Nitrochem Distribution нерыночных цен. В частности, согласно информации службы, разница между ценами продажи тольяттинского аммиака компанией Nitrochem Distribution компаниям Mosaic Fertilizer LLC, Nitrogen Fertilizer L.P. и Transammonia Inc. и ценами реализации аммиака ОАО «Тольяттиазот» по контрактам с компанией Nitrochem Distribution составляла от 20 до 38%.

«В то же время в отрасли минеральных удобрений и химии принятая торговая маржа колеблется в пределах от 0,5 до 5,5% и составляет в среднем 3%. Что называется, чувствуете разницу? А столь высокая маржа, как в случае «Тольяттиазота», как раз и является признаком намеренного уклонения от налогов. Заподозрить американскую фискальную службу в том, что она играет на руку неким рейдерам из России, довольно сложно, не правда ли?» — заметил Низов.

Кроме того, есть примеры и значительно более высокого расхождения отпускных цен ТоАЗа и цен перепродажи этой же продукции «Нитрохемом» в адрес независимых покупателей. При налоговой проверке сделок за 2009–2012 годы выявлено, например, что турецкая компания Yildiz Entegre Agac Sanaye Ve Tigaret A.S. приобрела у компании «Нитрохем» на базе FOB Южный 11,500 тонн аммиака по цене 282 доллара США за тонну, в то время как «Нитрохем» приобрел эту партию у «Тольяттиазота» на тех же условиях по цене 171 доллар США за тонну. Таким образом, в швейцарском офшоре осталось свыше 64% от рыночной стоимости продукции, рассказал Низов.

Теперь о вопросе «голосования», который упомянула Шиткина. Мажоритарные акционеры не просто одинаково голосовали по вопросам, касающимся деятельности «Тольяттиазота». Это было именно консолидированное, согласованное и единообразное голосование на общих собраниях акционеров, а нужная позиция направлялась голосующим централизованно осужденными мажоритарными акционерами, что подтверждается перепиской и показаниями свидетелей, которые приобщены к уголовному делу, напомнил Низов.

Это обстоятельство, по его мнению, свидетельствует о сговоре между мажоритарными акционерами, которые контролировали все производственные, коммерческие и финансовые вопросы, относящиеся к «Тольяттиазоту». Кроме того, прямым доказательством состоявшегося сговора на совершение преступления является двадцатилетнее соглашение на поставку аммиака, заключенное между «Тольяттиазотом» и компанией «Нитрохем». При этом суд установил, что условия долгосрочного соглашения являются кабальными для ТоАЗа и ставят его в зависимость от компании «Нитрохем». По сути, данное соглашение является фактически оформленным результатом преступного сговора, считает Низов.

Ну и, наконец, о нарушении концептуальных основ российского корпоративного права, которое Шиткина усмотрела в части удовлетворения гражданского иска «Уралхима». Необходимо отметить, что доводы относительно отсутствия права у акционера на такой иск являются несостоятельными и основаны на неправильном толковании норм права.

ГК РФ и законодательство об АО устанавливают определенный объем прав и обязанностей акционера и общества по отношению друг к другу, то есть определенному праву акционера соответствует определенная обязанность акционерного общества. При этом все имущество общества находится в общей собственности акционеров. Это является основой корпоративного права.

Согласно обвинительному приговору суда, своими действиями подсудимые нанесли убытки как миноритарным акционерам, «Уралхиму» в том числе, так и самому «Тольяттиазоту». Согласно Гражданскому кодексу РФ, убытками являются как реальный ущерб, так и упущенная выгода того лица, чье право было нарушено.

А эти права нарушались обвиняемыми на систематической основе, заметил Низов. Согласно закону об АО, члены совета директоров и другие управляющие органы общества должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно.

В нарушение этого положения обвиняемые преследовали цели личного обогащения, а не руководствовались интересами общества. Прибыль от экспортных продаж, поступающая через «Нитрохем», распределялась между конечными бенефициарами и не использовалась в интересах предприятия, напомнил Низов материалы дела.

Еще одним основанием для гражданского иска является то, что в нарушение требований законодательства «Об акционерных обществах» подсудимые скрывали свою аффилированность с ПАО «Тольяттиазот». Для этого использовались подставные офшорные компании. В результате нарушения требований закона обществу и акционерам был причинен материальный ущерб.

Таким образом, «Уралхим», как акционер ПАО «Тольяттиазот», признан надлежащим потерпевшим по такого рода делам, и единообразная судебная практика это подтверждает, сказал Низов.

«Исходя из этого, не побоюсь заявить, что российское корпоративное право нарушали как раз обвиняемые, те, ради защиты которых Ирину Шиткину и пригласили поучаствовать в круглом столе, — продолжает юрист. — Ну, а основное, что было установлено в ходе расследования, — в результате хищения продукции размер имущества предприятия уменьшился, уменьшилась стоимость акций, сократилась доля прибыли эмитента, которая могла быть перераспределена в виде дивидендов между акционерами, не являющимися подконтрольными подсудимым. Тем самым были нарушены права АО «ОХК «Уралхим».

Другой участник круглого стола Губин сказал, что «сегодняшняя система, к сожалению, не позволяет разграничить и признать того, что в ряде случаев сложные гражданские иски не могут быть рассмотрены в одном процессе — в уголовном и гражданском».

На эту же тему высказался и Сергеев. «[Уголовное] судопроизводство обращается к положениям гражданского права, то есть к области, в которой оно разбирается слабо. В отдельных случаях необоснованное привлечение предпринимателей к уголовной ответственности обусловлено противоречиями, которые есть между гражданским и уголовным правом. Поэтому вопрос о защите имущественных прав потерпевших целесообразнее передавать на рассмотрение в рамках гражданского судопроизводства», — считает этот эксперт.

Александр Низов возражает на это: «Действующим законодательством (статья 44 УПК РФ) допускается обращение с исковым заявлением о возмещении ущерба, причиненного преступлением, непосредственно в рамках рассматриваемого уголовного дела. Эта норма наиболее полно позволяет защищать права и законные интересы потерпевших, поскольку в рамках только лишь гражданского судопроизводства не всегда возможно установить все обстоятельства причинения потерпевшему ущерба и добиться его возмещения. А применительно к рассматриваемому уголовному делу в ходе расследования и судебного следствия было получено достаточно доказательств причинения ущерба как «Тольяттиазоту», так и «Уралхиму».

Далее, как высказался на круглом столе Сергеев, «данным приговором (приговором в отношении ПАО «Тольяттиазот») был в числе прочего удовлетворен гражданский иск о возмещении имущественного вреда ТоАЗ и акционеру «Уралхим». В приговоре, который составляет 265 страниц, гражданскому иску потерпевших уделено всего шесть страниц. При этом на этих шести страницах большую часть занимают суждения судьи по процессуальным вопросам, в частности, о праве «Уралхима» на предъявление иска. Вопросу о размере взыскания посвящен всего один абзац, в котором сказано, что иск «Уралхима» подлежит удовлетворению. Чем руководствовался суд, остается только гадать».

Низов заметил, что «все материалы уголовного дела являются также доказательствами по гражданскому иску, поэтому у суда не было необходимости еще раз описывать всю доказательную базу отдельно для гражданского иска». «Размер ущерба, а также лица, его причинившие, были установлены в уголовном деле. Суду оставалось только соотнести размер ущерба с требованиями в иске, что и было сделано», — сказал он.

Еще один участник конференции Гофштейн, он же защитник Сергея Махлая в уголовном деле о мошенничестве, констатировал, что в России возникла мнимая необходимость защищать собственников от их же собственности. «Дело заключается в том, что нередко — и правоприменительная практика Москвы об этом свидетельствует довольно явно — возникает необходимость защищать этих конечных бенефициаров и фактических владельцев от обвинений в том, что они украли фактически принадлежащую им собственность!» — рассказал Гофштейн.

«Здесь я хотел бы напомнить Александру Гофштейну, — комментирует Низов, — что он намеренно или ненамеренно совершает ту же принципиальную ошибку, что и его подзащитный и другие фигуранты уголовного дела. Они привыкли считать себя полновластными владельцами имущества «Тольяттиазота», совершенно не принимая в расчет права и интересы других акционеров предприятия, неподконтрольных мажоритарным. Поскольку миноритарные акционеры имеют гарантированные законом права на часть собственности «Тольяттиазота» и его управление, бенефициары и фактические владельцы ТоАЗа, распоряжаясь имуществом предприятия лишь в своих интересах, тем самым нарушали имущественные права других акционеров.

Суд установил, что мажоритарные акционеры осуществляли хищения продукции предприятия. Это были именно хищения, они совершались путем изъятия продукции у «Тольяттиазота» и передачи якобы на выгодных для предприятия и его акционеров условиях компании «Нитрохем», с которой заключено долгосрочное соглашение на закупку и продажу аммиака и карбамида. При этом размер ущерба, причиненного преступлением, определяется не суммой денежных средств, не поступивших на счета ТоАЗа, а фактической стоимостью похищенной продукции, которая была установлена следствием по результатам экономико-правовой экспертизы».

Низов напомнил, что «все денежные средства, перечисляемые компанией «Нитрохем» за аммиак и карбамид, концентрировались на счетах «Тольяттиазота» в «Тольяттихимбанке», полностью принадлежащем осужденному Сергею Махлаю. Деньги фактически поступали не в распоряжение предприятия, а в распоряжение преступной группы подсудимых. Таким образом, подсудимые контролировали всю деятельность ТоАЗа, начиная с производства продукции, заканчивая распоряжением денежными средствами, поступавшими от ее реализации».

Еще немного об ущербе

Председатель Совета директоров ПАО «Тольяттиазот» Орджоникидзе в своем выступлении отверг обвинение в нанесении ущерба «Тольяттиазоту» путем продажи продукции ТоАЗа по заведомо заниженным ценам и ее дальнейшей перепродажи по рыночным ценам. По его мнению, экономико-правовая экспертиза, которая была проведена в подтверждение этого обвинения, не выдерживает никакой критики, потому что за основу экспертами брались так называемые спотовые цены. По утверждению же представителей «Тольяттиазота», цены предприятия являются контрактными и, соответственно, существенно ниже спотовых.

По мнению Низова, «Тольяттиазот» ошибочно считает характер формирования экспортных цен, по которым предприятие продавало продукцию Nitrochem Distribution AG, контрактным. В годовых (и пролонгируемых) контрактах «Тольяттиазота» с Nitrochem Distribution AG указано лишь примерное количество товара. Даты поставок, объемы партий и цены на продукцию устанавливались в ежемесячных дополнительных соглашениях.

В методике Argus Media и Международной ассоциации производителей удобрений (IFA), принятой в отрасли, дано определение спотовым и контрактным ценам. Из этой методики следует, что по спотовым ценам реализуются партии продукта, которые должны быть отгружены в течение 30–40 дней с момента заключения сделки без отсрочки платежа. Контрактные цены отличаются от спотовых. Контрактная цена — это конкретная цена, установленная сторонами на весь период действия контракта и на весь объем поставляемого товара. При этом спотовый характер цен ОАО «Тольяттиазот» подтверждается и содержанием контрактов между ПАО «Тольяттиазот» и Nitrochem Distribution AG.

Согласно пункту 2.1 каждого из указанных контрактов, аммиак поставляется в течение января — декабря равномерными партиями. Точные сроки поставки согласовывались сторонами дополнительно. Согласно пункту 5.1, цена на аммиак и карбамид по мере необходимости корректировалась и окончательно согласовывалась сторонами ежемесячно дополнительно. Общая сумма контракта определялась только на момент завершения всех отгрузок (п. 5.2).

В соответствии с пунктом 6.1 каждого из контрактов на поставку аммиака и карбамида Nitrochem Distribution AG производила оплату продукции посредством аккредитивов, а такая форма оплаты является характерной для спотовых сделок. Решениями арбитражных судов о доначислении «Тольяттиазоту» налогов на прибыль за 2009–2013 годы также признан спотовый характер формирования цены на продукцию завода.

Таким образом, порядок и сроки установления цен на продукцию для компании «Нитрохем Дистрибьюшн АГ», порядок формирования отдельных партий товара, способ оплаты продукции позволяют сделать вывод о том, что сделки между ОАО «Тольяттиазот» и компанией «Нитрохем Дистрибьюшн АГ» полностью подпадают под определение спотовой сделки. Соответственно, суд признал отсутствие оснований для применения скидок на объем партии, пояснил Низов.

Утверждения защиты и представителей ПАО «Тольяттиазот» об отсутствии факта хищения имущества ОАО «ТоАЗ», как он считает, не соответствуют фактическим обстоятельствам.

«Доводы о том, что арбитражные суды признавали сделки между ОАО «ТоАЗ» и компанией «Нитрохем» возмездными, компания «Нитрохем» оплатила в полном объеме аммиак и карбамид, а ТоАЗ получил полное возмещение за поставленную продукцию, не могут быть приняты во внимание. Арбитражные суды исходили из формальной оценки взаимоотношений ПАО «Тольяттиазот» и компании «Нитрохем», не исследуя вопрос о том, кто и каким образом распоряжался денежными средствами, поступавшими на счета «Тольяттиазота». Размер ущерба, причиненного преступлением, определяется не суммой денежных средств, поступивших на счета ТоАЗа, а фактической стоимостью похищенной продукции, которая была установлена органом следствия по результатам экономико-правовой экспертизы.

Все денежные средства, перечисляемые компанией «Нитрохем» за аммиак и карбамид, концентрировались на счетах «Тольяттиазота» в «Тольяттихимбанке». Денежные средства фактически поступали не в распоряжение общества, а в распоряжение преступной группы подсудимых, поскольку банк принадлежит одному из ее членов — Сергею Махлаю. Таким образом, подсудимые контролировали всю деятельность «Тольяттиазота», начиная с производства продукции, заканчивая распоряжением денежными средствами, поступавшими от ее реализации. Формы распоряжения членами преступной группы денежными средствами, поступившими в АКБ «Тольяттихимбанк» от компании «Нитрохем», были разнообразные: выплата вознаграждения членам подконтрольного Махлаю С. В. и Махлаю В. Н. Совета директоров, в том числе Королеву; выплата дивидендов акционерам, а по сути, самим себе; оплата услуг юридических компаний, которые обеспечивали легальность проведения корпоративных процедур в ПАО «Тольяттиазот», ЗАО «Корпорация ТоАЗ» и других подконтрольных подсудимым юридических лицах; оплата проживания Королева в Лондоне под видом командировки в то время, когда он скрывался от правоохранительных органов; выдача кредитов «Тольяттиазоту» и ОАО «Трансаммиак»; помещение вырученных от продажи аммиака и карбамида за рубежом денег на депозитах в АКБ «Тольяттихимбанк» для получения дополнительного дохода. Все эти затраты были связаны с личными потребностями подсудимых, а не с интересами «Тольяттиазота». Фактически ТоАЗ не получал дохода от реализации своей продукции компании «Нитрохем», так как всеми деньгами, поступавшими от «Нитрохема», распоряжались члены преступной группы, а не «Тольяттиазот», — сказал Низов.

Проведение круглого стола по теме судебного спора, находящегося в активной фазе рассмотрения, выглядит весьма сомнительным решением. Такое мнение высказал адвокат Константин Гандеров. «На мой взгляд, это неэтично и даже непрофессионально, поскольку озвучиваемые на нем мнения участников юридического сообщества вполне могут использоваться для давления на суд. Одно дело, когда на подобных мероприятиях обсуждаются общие теоретические вопросы правоприменения, как это принято за рубежом, либо рассматриваются кейсы прецедентных завершенных дел, — только в этом случае такой формат выполняет свою научную и общеобразовательную функцию. И совсем другое дело, когда поверхностно вникнувшие в дело специалисты дают рискованные толкования дела, в котором точка еще не поставлена и споры продолжаются», — считает он.

Единственной реальной причиной для проведения круглого стола в представленном режиме адвокат видит «только желание одной из сторон конфликта добиться нужного решения любой ценой, в том числе за счет репутации уважаемых правоведов».

Комсомольский районный суд Тольятти 5 июля приговорил экс-президента ПАО «Тольяттиазот» Владимира Махлая, его сына Сергея, Андреаса Циви, владельца швейцарской компании Ameropa AG, к девяти годам колонии общего режима. Бывший генеральный директор ТоАЗа Евгений Королев и руководитель швейцарской компании Nitrochem Distribution AG Беат Рупрехт получили по восемь с половиной лет заключения. Также суд первой инстанции удовлетворил гражданские иски миноритарного акционера «Уралхим», заявленные им как в свою пользу, так и в пользу ПАО «Тольяттиазот», на сумму 10,3 миллиарда рублей и 77,3 миллиарда рублей соответственно. Рассмотрение жалобы адвокатов подсудимых на приговор началось 8 октября 2018 года.