Главные судьи Российской империи

1912 год. Первоприсутствующие Правительствующего сената. Слева направо Э. В. Шольц, А. М. Кузминский, В. Н. Варварин, В. И. Тимофеевский, А. Г. Вишняков, Н. А. Дедюлин, В. А. Желеховский, П. П. Веселовский

В условиях  кризиса L.R решил напомнить своим читателям о наиболее ярких людях и знаковых событиях в истории государства и права

Личностям председателей высших судов уделяется в наше время большое внимание, их фамилии постоянно на слуху; пожалуй, еще заметнее это было лет 5-10 тому назад, когда существовала, так сказать, «цветущая сложность» в виде трех высших судов, которая персонифицировалась тройкой председателей: Зорькин — Лебедев — Иванов. В этой персонализации судебной власти состоит заметное отличие от советского времени, когда разница между, скажем, Львом Смирновым и Анатолием Рубичевым вряд ли интересовала даже юристов. В связи с этим возникает вопрос: а как же обстояло дело в предшествующую, «сенатскую» эпоху (1864-1917)? Что за люди стояли тогда на самой вершине судебной пирамиды?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сначала определить: какие именно должности были эквивалентны нынешним председателям высших судов? Небольшой опрос знакомых-юристов показал, что никто не имеет об этом сколько-нибудь ясного представления. Это неудивительно: тогдашний судебный строй современной образованной публике совершенно неизвестен. Это еще более справедливо относительно лиц, персоналий: исключением являются лишь Федор Плевако и Анатолий Кони, о существовании которых нынешний гуманитарий хотя бы осведомлен. Историческая традиция радикально сломана; Россия императорской эпохи — это своего рода Помпеи, погребенные под застывшей лавой революционного Везувия, и требуются основательные раскопки, чтобы прояснить черты погибшей цивилизации. Что ж, давайте попробуем расчистить хотя бы один из ее фрагментов.

Верховным судом в Российской империи после судебной реформы 1864 года был так называемый «кассационный Сенат», состоящий из двух департаментов — гражданского и уголовного. Формально они оба были частью Правительствующего сената, в котором имелись и другие департаменты; однако «единство Сената» было именно формальностью. В действительности единого руководства не было: номинальным председателем считался император, однако он наносил визиты в Сенат лишь по самым торжественным случаям. В полном составе Правительствующий сенат почти никогда не собирался и никаких вопросов in corpore не решал. Поэтому кассационные департаменты представляли собой, в сущности, отдельное учреждение, члены которого, в отличие от всех других сенаторов, имели статус судей и в силу этого пользовались несменяемостью.

Хотя Гражданский и Уголовный департаменты действовали в основном отдельно друг от друга, некоторые важные вопросы права выносились на рассмотрение Общего собрания кассационных департаментов, то есть на их совместный пленум. К двум кассационным примыкал Первый департамент, в котором разбирались споры с государственными органами и пререкания между ними, и поэтому некоторые вопросы решались кассационными департаментами совместно с первым. Однако сенаторы Первого департамента судьями не считались, а несменяемость была предоставлена им только законом от 26 декабря 1916 года, завершившим процесс становления административной юстиции (кстати, это была последняя крупная реформа в истории Российской империи, и весьма характерно, что даже в разгар мировой войны и накануне революции государство продолжало реформы, пролагавшие путь к правовому идеалу). Что касается численности верховных судей, то изначально (в 1866 году) кассационный Сенат состоял всего лишь из 8 сенаторов (четверо в каждом департаменте), однако в начале рокового 1917-го в нем было уже 79 человек (51 сенатор в Гражданском кассационном департаменте и 28 сенаторов — в Уголовном). В Первом департаменте в тот момент было 40 сенаторов.

Кассационные департаменты возглавлялись первоприсутствующими сенаторами. На эту должность кого-либо из числа наличных сенаторов назначал монарх. Он же назначал первоприсутствующего в Общем собрании, причем обычно на эту должность ставился (так сказать, в порядке совместительства) первоприсутствующий одного из кассационных департаментов. Следовательно, первоприсутствующие кассационного Сената и были официально главными судьями в Российской империи. Это подчеркивалось не только специальным императорским назначением, но и повышенным размером оклада: если «простой» сенатор получал 7000 рублей в год, то первоприсутствующий в департаменте — 8000, а первоприсутствующий в Общем собрании — 9000. Такое жалованье в судебной системе получал только он один (наглядно эта разница окладов и положений могла выражаться, например, в размерах квартиры: так, сенаторы Николай Таганцев (первоприсутствующий) и Петр Юренев (еще не ставший таковым) проживали в одном и том же доме, но Таганцев занимал квартиру в 10 комнат и платил за нее 2460 рублей в год, а Юренев — квартиру в 6 комнат, за которую платил всего лишь 1060 рублей).

Можно сказать, что первоприсутствующие сенаторы были и самыми высокопоставленными юристами, поскольку другие наиболее престижные должности — например, председателей Государственного совета и Комитета министров — юридической квалификации не требовали, хотя порой и замещались людьми, имевшими таковую. Важно, что первоприсутствующие в кассационном Сенате пользовались несменяемостью, в то время как в других сенатских департаментах они назначались только на один год; это говорит о том, что верховная власть весьма последовательно проводила принцип независимости правосудия, в том числе высшего, кассационного (хотя никто ее к этому не понуждал, и она вполне могла бы ограничить «инвеституру» первоприсутствующего регулярным переназначением).

Поскольку в судебной системе Российской империи не было жесткой «вертикали власти», первоприсутствующие сенаторы не воспринимались (в отличие от председателя Верховного суда РФ и его заместителей) в качестве начальников всех нижестоящих судей. Скорее, они были «старейшинами» судейского корпуса, его «лицом». Они не могли серьезно влиять на состав кассационного Сената или вызывать других судей «на ковер». Тем не менее, должности эти были не только почетными, но и влиятельными.

Их влияние на ход дел проявлялось в следующем. Первоприсутствующие распределяли дела между сенаторами, вели заседания своих департаментов, ставили вопросы на голосование, наблюдали за порядком в канцелярии (при том что сенатские служащие формально входили в ведомство министра юстиции). В их распоряжении имелись судебные приставы. Первоприсутствующий же провозглашал решение Сената по делу (на практике — его резолютивную часть). Очень важным правом первоприсутствующего в Общем собрании была постановка перед ним вопросов, которым требовалось дать официальное толкование. Кроме него, подобной привилегией запрашивать у Общего собрания разъяснение по вопросам, вызывающим трудности в правоприменении, обладал только министр юстиции. А первоприсутствующие в департаментах имели решающее слово относительно публикации сенатских решений — то есть от них зависел отбор тех судебных актов, что будут опубликованы с целью разъяснения закона. Через это первоприсутствующие могли направлять судебную практику: они имели власть решать, какие кассационные решения станут прецедентами.

Кроме двух департаментов и Общего собрания, в кассационном Сенате существовали еще и специальные коллегии («присутствия»). Из них наиболее важным и потому многочисленным было Соединенное присутствие первого и кассационных департаментов (по 4 сенатора от каждого департамента), которое рассуживало пререкания о подсудности между судебными и административными учреждениями и некоторые другие споры. В целом кассационный Сенат чем-то напоминал английскую систему высших судов, то есть совокупность постепенно сложившихся институтов, различающихся своей компетенцией, не образующих жесткой судебно-административной вертикали и возглавляемых собственными председателями (ср. Senior Lord of Appeal in Ordinary, Lord Chief Justice of England, Master of the Rolls, и т.п.).

Кто же именно занимал эти должности в Сенате? Полный список первоприсутствующих не нашелся нигде, даже в самых что ни на есть специализированных изданиях; возможно, мы — единственная европейская страна, в которой нет полного списка высших судей. К счастью, к 40-летию кассационных департаментов был составлен перечень первоприсутствующих; однако он не охватывает последующее десятилетие, и к тому же опубликован в малодоступном ныне «Журнале Министерства Юстиции». Поэтому пришлось продолжить этот труд и впервые составить их полный список на основании различных источников, прежде всего сенатских решений и ежегодных адрес-календарей (они отличаются от календарей настенных как небо от земли: это огромные тома, где перечислялись по ведомствам многие тысячи чинов — придворных, военных и гражданских). Отдельной задачей является восстановление биографий этих юристов, но для нее здесь можно положить лишь самое скромное основание.

Заметим, что значительное большинство первоприсутствующих (20 из 28-ми) были выпускниками двух элитных учебных заведений — Императорского Училища правоведения и Императорского Александровского (ранее — Царскосельского) лицея. В дальнейшем будем для краткости звать их «правоведы» и «лицеисты».

Итак, начнем — с первоприсутствующих Общего собрания (в скобках — даты их пребывания в должности).

Первоприсутствующие в Общем собрании кассационных департаментов (с участием, в установленных случаях, 1-го и 2-го департаментов)

Александр Данилович Башуцкий (16 апреля 1866 — 7 ноября 1868). Выпускник Пажеского корпуса. Очень опытный юридический чиновник. В момент назначения был уже весьма немолод и недолго пробыл в должности. Однако именно он является первым в истории России «самым главным судьей», поскольку никогда прежде подобной единоличной должности не существовало (прежний Сенат был раздроблен на совершенно отдельные друг от друга департаменты).

Алексей Иванович Войцехович (7 ноября 1868 — 1 января 1872). Окончил Благородный пансион при Московском университете, служил в Синоде, занимался делами о раскольниках. Был, говорят, умен и честолюбив, мечтал завершить карьеру членом Государственного совета (это была своего рода «райская группа» для пожилых сановников), что ему и удалось.

Барон Николай Егорович Торнау (27 января 1872 — 1 января 1875). Выпускник лицея, выдающийся специалист по мусульманскому праву. Его книги по этому предмету пользовались заслуженной известностью. Был также знатоком и энтузиастом стенографии и в бытность свою председателем Харьковской судебной палаты прочел о ней общедоступный лекционный курс для всех желающих. К сожалению, достаточно полный очерк его биографии пока никто не удосужился написать.

Владимир Григорьевич Черноглазов (23 января 1875 — 12 июня 1885). Тоже лицеист, представитель старинного малороссийского дворянского рода. Несмотря на продолжительность службы Черноглазова первоприсутствующим, о нем как о личности мало что известно. Не удалось пока найти и его портрет; зато уцелела его могила, чего нельзя сказать о большинстве других первоприсутствующих (исторические кладбища нещадно уничтожались при советском режиме). Стоит заметить, что государство ценило его услуги: в придачу к 9000 рублей, положенным ему по должности, действительный тайный советник Черноглазов получал две тысячи прибавочных и две тысячи так называемой «аренды» — итого 13 000 рублей. Параллельно руководил Уголовным кассационным департаментом, а затем — соединенным присутствием (в котором нагрузка была меньше).

Петр Иванович Саломон (12 июня 1885 — 1 января 1889). Видный сановник, окончивший службу в должности члена Государственного совета, в каковом качестве и был запечатлен на историческом групповом портрете кисти Репина. Был первоприсутствующим в Гражданском кассационном департаменте и, в отличие от Черноглазова, удерживал обе должности до конца своей службы в Сенате. Также лицеист, причем его сын Александр стал директором лицея и весьма заметным общественным деятелем начала XX века. После перехода Саломона в Государственный совет место первоприсутствующего некоторое время оставалось вакантным.

 Илиодор Иванович Розинг (1 апреля 1890 — 14 мая 1896). Окончил Училище правоведения в 1849 году вместе со своим братом Семеном, причем Илиодор сделал одну из лучших карьер в этом выпуске, а Семен, пожалуй, худшую. В том же выпуске был еще один первоприсутствующий сенатор — Михаил Ковалевский, а также знаменитый Николай Сущов. Первый «правовед» во главе Общего собрания Розинг ранее долгое время состоял первоприсутствующим в Уголовном кассационном департаменте, и эта должность также осталась за ним. Таким образом, он стал рекордсменом по общей продолжительности службы в качестве первоприсутствующего сенатора (более 15 лет). Председательствовал при разработке закона 1885 года о Высшем Дисциплинарном присутствии Сената. По мнению Кони, Розинг был «человек малоспособный, но благородный и порядочный, проникнутый началами Судебных Уставов».

Павел Алексеевич Марков (14 мая 1896 — 1 апреля 1901). «Правовед», известный цивилист, при этом каким-то образом сумевший побывать членом столь далекого от цивилистики органа, как Верховная распорядительная комиссия. Однокашниками Маркова по Училищу правоведения были такие известные люди, как Иван Горемыкин, Иван Голубев и Василий Мордухай-Болтовский. По отзыву статс-секретаря Александра Половцова, бывшего коллеги Маркова по Гражданскому кассационному департаменту, он был «блестящая, а главное, благородная личность»; поэтому Половцов способствовал его переходу на должность товарища министра юстиции. Однако в этой роли Марков скоро «опротивел своим равнодушием к самым важным делам». Тогда, по словам того же Половцова, министр Манасеин устроил перевод в Государственный совет Саломона, «имея, главным образом, в виду очистить вакансию председателя Кассационного департамента своему товарищу Маркову», что и осуществилось в 1890 году. Вернувшись в Сенат уже начальником, Марков вновь оказался в родной ему цивилистической стихии, а впоследствии возглавил и Общее собрание.

 Николай Николаевич Шрейбер (25 апреля 1901 — январь 1909). «Правовед» 1859 года выпуска. Его однокашниками были Петр Ильич Чайковский, поэт Апухтин и другие известные люди. Если верить отзывам Кони, Шрейбер был личностью довольно бесцветной. Однако Николай Карабчевский, характеризуя речь, произнесенную Шрейбером в 1916 году по случаю 50-летия Петроградской присяжной адвокатуры, пишет, что оратор был «документально холоден и точен». Имея в виду, что Шрейберу было тогда уже 78 лет, а Карабчевский понимал толк в речах, можно усомниться в полной объективности мнения Кони. Шрейбер многое сделал для сенатской статистики и публикации решений, и он единственный озаботился тем, чтобы составить список своих предшественников — первоприсутствующих сенаторов. По данным д.и.н. Сергея Волкова, Шрейбер скончался в 1918 году.

  Владислав-Оскар Антонович Желеховский (январь 1909 — апрель 1917). «Правовед» (1863 года выпуска). Обладал превосходной памятью, а внешне был скромен до такой степени, что однажды умудрился не пройти фейс-контроль на входе в Летний Сад. Его биография в сенатском справочнике тоже донельзя скромна: она занимает всего полстраницы — гораздо меньше, чем у большинства нижестоящих. Должность первоприсутствующего сенатора была, конечно, в какой-то мере политической. Возможно, при назначении Желеховского было принято во внимание то, что некогда, еще в 1870-е, он выступал государственным обвинителем на «процессе 193-х», где ему противостоял весь цвет присяжной адвокатуры. С другой стороны, Сергей Завадский, сам сенатор и сын сенатора, писал о нем так: «У меня отсутствуют данные, чтобы не только утверждать, но и допустить какое-либо с его стороны угодничество власть имущим: просто [он] был искренно правый, что для старика, пожалуй, не является исключением, особенно в среде крупной бюрократии». И это свидетельство тем объективнее, что Завадский подчеркивал: «Ни мой отец, ни я не разделяли многих взглядов этого человека и, главное, его неспокойного, раздраженно-желчного подхода к некоторым вопросам».

Временное правительство предложило Желеховскому подать в отставку. «Он, к удивлению моему, согласился», — писал Завадский. Но удивительно тут лишь само удивление Завадского, ведь первым действием революции было безнаказанное сожжение Петроградского окружного суда, первым актом Временного правительства было учреждение «особой следственной комиссии для расследования противозаконных действий сенаторов уголовного кассационного департамента Правительствующего сената при рассмотрении дел по государственным преступлениям», а в кадетской газете «Право» сообщению об отставке Желеховского было предпослано коллективное письмо «инициативной группы» одесских уголовных преступников во главе с Григорием Котовским, в котором они изъявляли свой восторг по поводу Февральской революции и выражали полную готовность «содействовать поддержанию и охранению порядка и безопасности в возбужденной Одессе». Совершенно очевидно, что в обстановке подобных «общественных инициатив» престарелый сановник должен был почувствовать себя довольно неуместным. Как бы то ни было, Желеховский — последний первоприсутствующий Общего собрания, назначенный императором. По сведениям, любезно сообщенным мне уже упоминавшимся историком Волковым, он скончался 7 (20) мая 1918 года — «скорее всего, своей смертью».

 Анатолий Федорович Кони (30 мая 1917 — 22 ноября 1917). Самый известный широкой публике судебный деятель того времени, поэтому в особом представлении не нуждается. Назначен Временным правительством. Но, как нередко жаловался Кони, жизнь давала ему все, что он хотел, однако слишком поздно. Так случилось и теперь — Кони довелось председательствовать лишь при уничтожении Сената и упразднении левыми радикалами самой идеи правосудия.

Первоприсутствующие в Гражданском кассационном департаменте

Александр Данилович Башуцкий (16 апреля 1866 — 7 ноября 1868). О нем см. выше в списке первоприсутствующих в Общем собрании.

Алексей Иванович Войцехович (7 ноября 1868 — 1 января 1872). О нем см. выше в списке первоприсутствующих в Общем собрании.

Барон Николай Егорович Торнау (27 января 1872 — 1 января 1875). О нем см. выше в списке первоприсутствующих в Общем собрании.

Андрей Ефимович Матюнин (23 января 1875 — 15 сентября 1878). Несмотря на отменную карьеру, действительный тайный советник Матюнин — наиболее загадочная фигура в нашем списке. На данный момент о нем известно совсем немногое: лишь даты его жизни (28 мая 1810 — 6 мая 1885) и тот факт, что впоследствии он был перемещен на менее обременительную должность первоприсутствующего в Третьем департаменте Сената.

 Матвей Васильевич Поленов (1 января 1879 — 31 мая 1882). «Правовед» 1841 года выпуска. Дядя знаменитого художника Поленова. Был первым председателем Московской судебной палаты (с момента ее открытия в 1866 году). Прослужил в судебной системе всю свою жизнь и скончался в должности первоприсутствующего сенатора.

Петр Иванович Саломон (1 сентября 1882 — 1 января 1889). О нем см. выше список первоприсутствующих в Общем собрании.

Павел Алексеевич Марков (1 апреля 1890 — 1 апреля 1901). О нем см. выше список первоприсутствующих в Общем собрании. К сказанному там можно добавить, что с приходом Маркова Гражданский кассационный департамент занял негативную позицию в отношении «права юристов», сурово отчитав Виленскую судебную палату за «неуместные» ссылки в тексте решения «на начала «так называемой теории права», на учения римского и французского права, на сочинения римских юристов и т.п.» (решение № 62 за 1891 год). Такое ретроградное суждение Сената вызвало сильную и вполне заслуженную критику в научных кругах.

 Николай Николаевич Мясоедов (25 апреля 1901 — 28 сентября 1908). Выпускник Московского университета. Весьма разносторонний человек, оставивший у современников много хороших воспоминаний. Отличался большим демократизмом и трудолюбием. Умер в должности после 23 лет службы сенатором; некролог в газете «Право» назвал его «одним из лучших представителей судебного мира России, воплощением, насколько это доступно человеческой природе, идеала судьи», «образцовым представителем высшего суда в Империи». Оставил многочисленное потомство; один из его правнуков ныне работает в МГУ.

 Павел Петрович Веселовский (10 октября 1908 — 13 мая 1912). Окончил Александровский лицей в 1859 году (с золотой медалью, вторым в своем выпуске после Вячеслава Шварца). Стал первоприсутствующим довольно поздно, в 71 год, и скончался в должности. Сенатором пробыл столько же, сколько и его предшественник — 23 года.

Петр Александрович Юренев (сентябрь 1912 — 1915). Ровесник Веселовского, однако не лицеист, а «правовед» (1858 года выпуска). Происходил из старинного мелкопоместного дворянства Псковской губернии. Его общий сенаторский стаж очень продолжителен — 35 лет. Оставил должность первоприсутствующего — вероятно, в силу преклонного возраста: адрес-календарь на 1916 год называет первоприсутствующим Ганскау, причем Юренев значится в Гражданском кассационном департамента вторым (как единственный в департаменте действительный тайный советник). Судя по всему, дожил до 1917 года, однако точная дата его смерти неизвестна.

 Яков Федорович Ганскау (1915 — май 1917). «Правовед» выпуска 1878 года. Был членом Киевской судебной палаты на рубеже веков, когда ее возглавлял Александр Кузминский (о нем см. ниже), которому Ганскау, быть может, в какой-то степени обязан карьерой: во всяком случае любопытно, что однокашником Ганскау был Степан Берс, на старшей сестре которого женился Кузминский (мужем другой сестры был Лев Толстой). Будучи назначен еще императором, Ганскау легко сошелся и с Временным правительством: он и при новом режиме продолжил руководить департаментом, и в мае 1917 года под его председательством обсуждался вопрос о выборности первоприсутствующих. Однако очень скоро оставил свою должность из-за болезни. Скончался в декабре 1923 года (по данным Волкова).

 Александр Иванович Петро-Павловский (30 мая 1917 – ?). Назначен революционным правительством. Про Петро-Павловского известно, что он был выпускником Санкт-Петербургского университета, сделан сенатором в 1904 году (то есть принадлежал к числу «старых кадров»), а до того был председателем Астраханской и Тифлисской судебных палат. Состоял ли он первоприсутствующим в Гражданском кассационном департаменте до самого конца существования Сената (ноябрь 1917 года) или оставил эту должность раньше, в точности не известно.

Первоприсутствующие в Уголовном кассационном департаменте

Матвей Михайлович Карниолин-Пинский (16 апреля 1866 — 21 декабря 1867). Очень опытный судебный деятель. «Всегда одетый по моде, он был поклонником женщин и мастером лицедейства и интриг», — пишет о нем Ричард Уортман в книге «Властители и судии: развитие правового сознания в императорской России» (М., 2004). Но светским щеголем он слыл гораздо раньше, в бытность свою директором департамента Министерства юстиции, а «назначение на самый высший пост судебной иерархии (он был и первоприсутствующим Общего собрания кассационных департаментов) застало Карниолина-Пинского на краю могилы. Трудовая и исполненная тревог личного характера жизнь его догорала. Красивая, несмотря на годы, фигура его согнулась, прекрасное, точно изваянное, хотя и немного жесткое лицо, обрамленное седыми кудрями, осунулось и побледнело — и он уже не в силах был участвовать в заседаниях Сената, заменяемый постоянно В. А. Арцимовичем». Так писал Кони, ошибочно придавая Карниолину еще и должность первоприсутствующего Общего собрания (в действительности ее занимал Башуцкий). Скончался в должности первоприсутствующего Уголовного кассационного департамента.

 Борис Карлович Данзас (30 марта 1868 — 18 октября 1868). Лицеист, старший брат секунданта Пушкина Константина Данзаса. Ричард Уортман называет его компетентным бюрократом и добавляет: «Страстно желавший быть принятым в столичном свете, Данзас не располагал нужным для того состоянием (имений у него не было), и жизнь не по средствам довела его до грани банкротства». Поэтому служба в ведомстве юстиции была для него делом вынужденным; но, несмотря на свою зависимость от службы, Данзас не робел спорить со своим начальником, министром юстиции графом Виктором Паниным. Злейший соперник Карниолина-Пинского и его преемник в должности первоприсутствующего сенатора, занимал ее несколько месяцев, после чего скончался.

Петр Алексеевич Зубов (27 декабря 1869 — 1 января 1872). «Правовед» выпуска 1841 года. То был один из самых блестящих выпусков училища: Николай Калайдович, Виктор Арцимович, Алексей Жемчужников, Владимир Философов, еще двое будущих первоприсутствующих в Сенате — Матвей Поленов и Николай Стояновский, и др. Зубов был очень ровный, энергичный и трудолюбивый человек, высоко ценимый Николаем I и Александром II. Его подробная биография — здесь.

Николай Иванович Стояновский (27 января 1872 — 1 января 1875). «Правовед», однокашник своего предшественника Зубова, один из главных деятелей Судебной реформы 1864 года. В книге Кони «Отцы и дети Судебной реформы» ему посвящен обширный очерк. С должности первоприсутствующего переведен в Государственный совет. Прожил весьма долгую жизнь, достигнув всех высших орденов и званий.

Владимир Григорьевич Черноглазов (23 января 1875 — 15 декабря 1877). О нем см. выше в списке первоприсутствующих Общего собрания.

Михаил Евграфович Ковалевский (16 января 1878 — 1 января 1881). «Правовед» 1849 года выпуска, стоял у истоков кассационного Сената, так как был назначен первым обер-прокурором Уголовного кассационного департамента (1866). По словам Кони, также посвятившего ему отдельный очерк, Ковалевский имел «систематический ум и способность ясно, просто и доступно распутывать самые сложные юридические вопросы».

Илиодор Иванович Розинг (7 января 1881 — 14 мая 1896). Однокашник Ковалевского; подробнее о Розинге см. выше в списке первоприсутствующих Общего собрания.

Николай Степанович Таганцев (14 мая 1896 — 6 мая 1905). Выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Благодаря своим лекциям по уголовному праву, снискавшим большую популярность, Таганцев стал самой известной фигурой среди правоведов-криминалистов императорской эпохи. Широко известна и трагическая судьба его сына и невестки — жертв большевистского террора (среди расстрелянных фигурантов так называемого «заговора Таганцева» был и Николай Гумилев).

Григорий Козьмич Репинский (1 июня 1905 — 6 февраля 1906). «Правовед» (выпуск 1852 года). Несмотря на краткость пребывания в должности, Репинский запомнился как весьма крутой первоприсутствующий. Когда в разгар первой революции «отдельные группы молодых адвокатов рыскали уже по судейским коридорам, врывались в залы заседаний и совещательные судейские комнаты и требовали от судей прекращения судейской работы, приглашая их примкнуть к всероссийской забастовке… особенно стойко и энергично проявил себя Первоприсутствующий Сенатор Уголовного кассационного департамента Г. К. Репинский: он просто ругательски гаркнул во всю мочь на свору проникших в Сенат «снимальщиков» и с позором выгнал их вон» (из воспоминаний Карабчевского).

Владислав-Оскар Антонович Желеховский (22 февраля 1906 — апрель 1917). О нем см. выше в списке первоприсутствующих Общего собрания.

Анатолий Федорович Кони (5 мая 1917 — ноябрь 1917). О нем см. выше в списке первоприсутствующих Общего собрания.

Первоприсутствующие в Соединенном присутствии первого и кассационных департаментов

Владимир Григорьевич Черноглазов (15 декабря 1877 — 12 июня 1885). О нем см. выше в списке первоприсутствующих Общего собрания.

Николай Авксентьевич Манасеин (12 июня 1885 — 6 ноября 1885). «Правовед» (выпуск 1854 года). Занимал должность недолго, так как вскоре Александр III назначил его министром юстиции. Скончался в 1895 году и погребен в Царском Селе; как это ни удивительно, его могила с часовней уцелела в советскую эпоху.

Барон Федор Федорович Штакельберг (4 декабря 1885 — 1898). Цивилист, закончивший Училище правоведения вместе с Константином Победоносцевым (выпуск 1846 года). В какой мере это обстоятельство обусловило его назначение, можно только догадываться.

Николай Николаевич Шрейбер (7 ноября 1898 — январь 1909). О нем см. выше в списке первоприсутствующих Общего собрания.

Барон Анатолий Федорович Корф (1909 — 1 января 1910). «Правовед» (выпуск 1862 года). Пробыл первоприсутствующим недолго, так как вскоре получил назначение в Государственный совет. Скончался в 1917-м, за месяц до начала революции.

Александр Михайлович Кузминский (январь 1910 — 1 марта 1917). «Правовед» (выпуск 1864 года). Окончил Училище в год судебной реформы и в момент ее внедрения вступил в службу судебным следователем. Специалист по уголовному праву. Кони высоко ставил его напутствия присяжным, и в 1906 году, отказываясь от поста министра юстиции в столыпинском кабинете, рекомендовал назначить на эту должность либо Кузминского, либо Мясоедова. Был женат на Татьяне Берс, сестре Софьи Толстой; считается, что образ Наташи Ростовой Толстой списал именно с нее. Весьма символично, что Кузминский скончался 1 марта 1917 года, в самый момент крушения многовековой монархии, которой прослужил всю свою жизнь, а срок его служебной карьеры в точности совпадает с периодом действия Судебных уставов Александра II: 1866 — 1917.

Александр Иванович Петро-Павловский (30 мая 1917 — ?). О нем см. выше, в списке первоприсутствующих Гражданского кассационного депаратамента.

Таковы были люди, возглавлявшие систему правосудия в те времена, когда российский суд был наиболее близок к воплощению правовых идеалов.

——————–
Автор – доктор права (Университет Эссекса), генеральный директор ООО «Институт прецедента».