«Извините, у меня тут зубы выпали». ВККС отдала СКР судью, признанного недееспособным

Высшая квалифколлегия судей РФ дала согласие на возбуждение уголовного дела в отношении судьи Якутского городского суда Республики Саха в отставке Федора Ковриги. Следственные органы намерены инкриминировать ему покушение на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ). Коврига, как он сам рассказал членам ВККС, 40 лет проработал в правоохранительных органах, а сейчас состоит на учете в психоневрологическом диспансере.

Судья с 18-летним стажем ушел в отставку в апреле 2019 года, а через два года был признан опекой недееспособным. По версии следствия, все произошло в сентябре этого года, буквально на следующий день после выписки Ковриги из психоневрологического диспансера. Отставной судья проходил плановый курс лечения, во время которого, как было установлено, принимал назначенные ему сильнодействующие препараты. Утром жене Ковриги позвонил его лечащий врач. В ходе телефонного разговора супруга якобы обмолвилась, что больному лучше не стало. После этих слов, как следует из материалов представления, Коврига нанес супруге сначала три удара ногой в живот, а затем еще три удара попавшимся под руку ножом. Истекающей кровью женщине удалось вырваться, закрыться в комнате и вызвать помощь. Сам Коврига утверждает, что ничего не помнит. Судья настаивает, что не мог ударить ножом человека, с которым прожил в браке 50 лет.

Все процессуальные стороны участвовали в заседании ВККС по видео-конференц-связи. Присутствовал и сам Коврига. Одного взгляда на экран хватило, чтобы понять, что все сказанное о судье близко к истине — и 40 лет службы в органах, и 50 лет в браке, и не совсем обычное психическое состояние. На вид крайне преклонного возраста сутулящийся седой человек не совсем адекватно отвечал на вопросы.

На стандартный вопрос главы ВККС Николая Тимошина, доверяет ли судья всем членам квалифколлегии, тот ответил, что никого из них не знает. Следующим вопросом Тимошин попытался выяснить, согласен ли Коврига с инкриминируемым ему преступлением.

— Если вы дадите согласие на возбуждение уголовного дела, я буду только рад. Потому что я этого не делал. Это был не Федор. Я не мог совершить того, что сам расследовал много лет, — ответил Коврига. — Извините, у меня тут зубы выпали, если вам непонятно, то переспрашивайте…

После этого разговор пошел на приглушенных тонах, так обычно говорят у постели тяжелобольного родственника. Доводы адвоката Ковриги и представителя органов опеки сводились к тому, что отставной судья, уже признанный недееспособным, не мог отдавать отчета в своих действиях и поэтому не подлежит уголовному преследованию. Представитель СКР настаивал на том, что инкриминируемое Ковриге преступление никак не связано с исполнением им своих профессиональных обязанностей. Уголовное дело, таким образом, вполне можно возбудить, а вот уже в рамках дела судебно-психиатрическая экспертиза окончательно установит факт дееспособности судьи.

Коллегия совещалась чуть менее двадцати минут. Ходатайство председателя СКР было решено удовлетворить. Тимошин напоследок поинтересовался у отставного судьи, все ли ему понятно.

— О моей дееспособности мне непонятно, — на удивление быстро среагировал Коврига.

— Федор Лукич, это будет решаться в рамках уголовного дела уже… — разъяснил Тимошин.