Как адвокат отбивал судью у ФСБ

Высшая квалифколлегия судей 17 июля поддержала решение своих столичных коллег, которые санкционировали уголовное преследование московского мирового судьи Алексея Зорина и позднее отказались пересмотреть свое решение по вновь открывшимся обстоятельствам. В ходе заседания представитель судьи рассказал о его конфликте с ФСБ и мести со стороны последней, а также не раз употребил выражение "полумаргинальные элементы" в адрес как правоохранительных органов, так и судебной системы, вызвав некоторое замешательство у членов ВККС.

Рассмотрение жалобы отставного мирового судьи московского района Северное Медведково Алексея Зорина началось с краткого оглашения материалов дела, которое доверили председателю Арбитражного суда Севастополя Александру Акулову. Из них следовало, что 5 мая 2016 года ККС столицы дала согласие на возбуждение в отношении Зорина уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 5 ст. 290 УК РФ (получение взятки). Это решение служитель Фемиды неудачно опротестовал в ВККС, а позже потребовал у региональной квалифколлегии пересмотреть дело в связи с якобы открывшимися новыми обстоятельствами, но 9 ноября 2017 года вновь получил отказ. В своей очередной жалобе в ВККС Зорин – он лично не пришел на заседание – просил отменить это решение.

Председатель 3-го окружного военного суда Александр Сбоев (ему пришлось исполнять обязанности временно отсутствовавшего Николая Тимошина) задал пару дежурных вопросов представителям, соответственно, экс-судьи – адвокату Роберту Заводнику и ККС столицы – судье Мосгорсуда Александре Лопаткиной. Последняя заявила, что ГСУ СКР по Москве со своей стороны никого не прислало, попросив рассмотреть дело в их отсутствие, а секретарь ВККС тут же как бы между прочим заметила, что, по словам следователей, Зорин "находится в международном розыске", отчего и не был извещен о дате заседания.

Сбоев предложил выступить первым адвокату Заводнику, спросив прежде, что ему известно о месте нахождения судьи. Тот с ходу заявил: сообщение о том, что Зорин попал в международный розыск, для него "мягко говоря, неожиданность". Со своим доверителем Заводник постоянно общается посредством e-mail.

– Если я тут участвую, значит, он, разумеется, извещен! – воскликнул адвокат. – Сам я увидел повестку ВККС на сайте и сообщил Зорину. Но он мне о своих планах ничего не говорил.

Члены ВККС дружно проголосовали за рассмотрение жалобы в отсутствие стороны следствия и самого экс-судьи, после чего Сбоев вновь передал слово его представителю. Заводник в течение десяти минут излагал версию Зорина о пресловутых "новых обстоятельствах", сводившуюся к тому, что в его отношении под видом ОРМ была совершена самая настоящая провокация со стороны сотрудников управления ФСБ по СВАО Москвы, товарища которых мировой судья лет пять тому назад лишил водительского удостоверения за "пьянку". Двое сослуживцев попавшегося инспекторам ДПС офицера госбезопасности Гоголева посетили судебный участок Зорина, они предложили ему "договориться" и вынести оправдательное для их приятеля решение по административному делу. А когда мировой судья проявил профессиональную принципиальность, некоторое время спустя фактически подбросили ему в кабинет некие деньги под видом взятки.

– Эти так называемые ОРМ – полный провал! – покритиковал действия ФСБ Заводник. – Деньги-то меченые никто так и не нашел, были только следы краски на всем, где только можно… Исполнителем, так скажем, вообще был некий полумаргинальный тип.

Что примечательно, об упомянутом правонарушении и о визите "товарищей из ФСБ" Зорин, как рассказал адвокат, вспомнил лишь ближе к концу 2017 года, перелопатив "всю свою судебную практику, пока не нашел нужный административный материал".

– Возникшее уголовное преследование находится в прямой зависимости от позиции судьи по рассматриваемому делу! – резюмировал Заводник.

Затем он рассказал о долгих мытарствах со своим клиентом по судебным инстанциям с обжалованием дачи согласия на уголовное преследование ("Мы – люди маленькие, куда нам скажут – туда мы и идем…" – посетовал адвокат) и, в частности, о том, что после того, как в памяти Зорина всплыло спасительное для него "дело Гоголева", ими было подано соответствующее ходатайство в Мосгорсуд о пересмотре его материала с приложением документов, "доказывающих невиновность судьи", которые были добыты самим Зориным и заняли аж 22 листа.

– Вскоре мы получили отказ в рассмотрении ходатайства, вернули все собранные нами бумаги – копии административного дела Гоголева, протоколы и так далее, – повествовал Заводник.

Далее началось нечто для него удивительное: "Какие-то люди в квалифколлегии, значит, вернули ходатайство без рассмотрения,  а потом, как выяснилось, взяли вдруг и рассмотрели, причем не по собственной инициативе, а с формулировкой "по ходатайству Зорина".

– То есть просто по копии, без приложенных документов. Ходатайства-то уже не было, а нового не заявляли. Считаю, процедура принятия решения очевидным образом нарушена… Если бы ответчиком был полумаргинальный персонаж какой-то – я бы не удивился, а тут – квалифколлегия Москвы! – патетично заявил адвокат. – За двадцать лет своей адвокатской деятельности никогда с таким не сталкивался!

Сбоев решил задать Заводнику уточняющий вопрос:

– Так что же, по-вашему, конкретно является теми самыми вновь открывшимися обстоятельствами?

– То, что действующий сотрудник ФСБ был лишен Зориным права управления ТС в ситуации, когда двое его действующих коллег из того же подразделения перед заседанием приходили к судье и просили "помочь" товарищу! – тут же откликнулся представитель. – Мое мнение: это месть!

Слово предоставили представителю московской ККС Лопаткиной. Она уложилась буквально в пару минут и использовала достаточно логичную (и, увы, "убийственную" для Зорина) аргументацию.

– Во-первых, Зорину на всех предыдущих заседаниях не раз задавался вопрос, не связывает ли он свое уголовное преследование с позицией, занимаемой им по рассматриваемым делам, и он всякий раз отвечал отрицательно. И главное – он ведь как судья прекрасно знает действующее законодательство. Если к нему обращаются третьи лица с просьбами, направленными на вмешательство в процесс судопроизводства, он должен незамедлительно заявить об этом, что не было сделано. И невыполнение этой обязанности должно получить, по-моему, некую оценку в будущем.

По словам Лопаткиной, сам по себе факт, что Зорин "когда-то лишил прав сотрудника ФСБ, вовсе не свидетельствует о том, что между его уголовным преследованием и деятельностью в должности судьи имеется связь". И к рассмотрению его дела в судах различных инстанций эти новые обстоятельства отношения вовсе не имеют. Лопаткина не усмотрела в действиях своих коллег по ККС и никаких процессуальных огрехов. "Процедуры были соблюдены, права и законные интересы Зорина не нарушены", – сообщила она.

Тут Заводник предпринял "последнюю атаку":

– Вот вы, члены ВККС, не только судьи, но и ученые, в том числе с мировыми именами… Вот скажите, в каком таком процессуальном нормативном акте сказано, что его надо соблюдать только в том случае, если предполагается возможность нарушения прав заинтересованного лица? А если не предполагается – никаких кодексов вроде и не надо?

Сбоев выслушал его с каменным лицом и попросил всех, кроме членов коллегии, покинуть зал. Посовещавшись за закрытыми дверями буквально пять – семь минут, ВККС решила оставить жалобу Зорина без удовлетворения.

– Вот, опять в Верховный суд… – разочарованно протянул Заводник, услышав о возможности обжалования решения в ВС РФ. – А он нас не "пошлет"? В смысле, в Мосгорсуд, например.

– Я вам разъясняю ваши права, а не какой-то спор мы тут ведем! – строго прервал его Сбоев. – Права эти понятны? Всего вам доброго.