Как защитить потребителя от юристов

Бесплатные методички Роспотребнадзора становятся источником заработка для юристов по всей стране, а в недрах ведомства зреют планы создания нового российского кодекса – свода «потребительских» норм. Об этом обозревателю Legal.Report подробно рассказал начальник управления защиты прав потребителей Роспотребнадзора Олег Прусаков.

– О чем вы сегодня чаще всего жалеете как юрист?

– Тут долго думать не придется, наша главная проблема – негарантированность исполнения судебного решения. Действительно, бывает чисто по-человечески обидно, когда иск удовлетворен, причем судебное решение далось нам нелегко, а оно не исполняется.

– Что же этому мешает?

– В сфере торговли или услуг причина, как правило, одна – когда хозяйствующий субъект попросту, назовем вещи своими именами, исчезает. Либо он ликвидируется де-юре или де-факто, либо в рамках исполнительного производства с него невозможно что-либо взыскать. Смысл судебной защиты теряется.

– Нет желания обвинить систему исполнения судебных решений?

– Не хочу кидать камень в огород судебных приставов. Скорее дело в том, что суды не принимают должным образом обеспечительные меры при рассмотрении дел. Не накладывают арест на имущество, на счета фирмы до момента вынесения решения. А потом с нее уже нечего по известным причинам взять. Иной раз потребитель лучше любого судьи знает, что конкретно происходит с «обидевшей» его компанией – офис закрыт, никого или почти никого в нем нет. Гражданин бежит в суд – и тут все надо делать очень быстро! Но сроки рассмотрения дела увеличиваются, еще хозяйствующий субъект может подать жалобу, еще больше затянуть процесс. Драгоценное время теряется, а он спокойно закрывает фирму. А через неделю в этом же офисе начинают работать те же люди – но под другой вывеской.

– Как, по-вашему, можно опередить ответчика?

– Если бы органы государственной власти взяли на себя функции судебных органов… Пока это, как видите, нереально. Мы же не можем своим предписанием вернуть неустойку, выплатить за моральный вред и даже просто обязать произвести обмен товара.

– Отчего не работает институт досудебного разрешения споров?

– Да, самое печальное, что у нас практически не действует закон о медиации. Компании не идут на то, чтобы включать в договор положения, благодаря которым можно было бы не доводить дело до суда. По идее, это должно быть выгодно бизнесу. Но это не работает. И все эти стенания бизнеса в духе «почему гражданин пошел в суд, а не обратился сначала ко мне?!» мне непонятны.

– Чем объясните отраженный в докладе Роспотребнадзора за 2016 год (Legal.Report исследовал эту статистику здесь) скачкообразный рост числа исков по защите прав потребителей за последние пять – семь лет?

– С одной стороны, это обусловлено усилением, так скажем, юридической активности наших граждан и укрепления их веры в то, что их права можно отстоять в судебном порядке. Здесь, конечно, есть немало мифов: мол, все это очень дорого, надо нанимать адвокатов и так далее, а прогнозировать положительный исход весьма трудно. Но постепенно они улетучиваются. Также людей стимулирует регулярно получаемая ими информация о выигранных исках, о том, что больше 80% дел заканчивается в пользу истцов. И у них складывается впечатление о том, что защита прав потребителей в суде – это нормальное, цивилизованное решение вопроса.

– В какой сфере услуг потребители судятся чаще всего?

– Ситуация время от времени обостряется в разных секторах потребительских правоотношений. Всем известен некий всплеск в 2014-2015 годах, связанный с ОСАГО, когда страхователям массово отказывали в заключении договоров, в страховых выплатах, – это стимулировало людей идти в суды. В сфере потребительского кредитования в свое время наблюдалась схожая ситуация. И тогда потребителей фактически призывали к судебной активности те решения Верховного суда, которые поставили точки над «и» по многим спорным моментам.

Считаю, кстати, что Верховный суд РФ очень много сделал для систематизации судебной практики. Например, несколько лет назад был снят такой острый момент: ВС установил, что взимание денежных средств при получении кредита на открытие и ведение так называемого «ссудного счета» – неправомерное действие. Но эта «псевдоуслуга» – а на самом деле чисто техническая операция – массово продавалась людям. И после публикации разъяснения граждане стали тысячами обращаться в суды с требованиями о возврате денежных средств. Рынок в целом очень динамичен, что прямо влияет и на структуру соответствующих дел, и на среднюю цену иска.

– Признайтесь, для вас хорошо или плохо, что люди массово идут в суд?

– Тут есть и плюсы, и минусы. Но хочу заметить: сам по себе закон о защите прав потребителей, который является актом прямого действия и который закрепляет соответствующий механизм, делает акценты не на судебный, а на досудебный порядок разрешения споров. Сложившаяся конфигурация должна стимулировать хозяйствующие субъекты решать вопросы, не доводя дело до суда.

Последнее бизнесу совсем не выгодно – потенциальный спектр возможных обременений, который может возникнуть у него уже при рассмотрении дела в суде, весьма широк. Ведь может получиться так, что удовлетворять требования гражданина придется сразу по нескольким новым неожиданным сюжетам. Поэтому с потребителем, безусловно, лучше договариваться «на берегу». Вообще со стороны бизнеса, скажу откровенно, мы имеем зачастую крайне низкий уровень профессионализма, правовой культуры и добросовестности. И судебная картина отражает это.

– У вас немало претензий к бизнесу…

– Пожалуй, из общего ряда выгодно выделяется банковский сектор. Как правило, у каждой организации тут есть юридическая служба, ведется четкий системный анализ требований, предъявляемых к их бизнесу госорганами, тщательный анализ судебной практики. А сфера туризма, например, несмотря на свою вроде бы «зарегулированность», то и дело оказывается не готова к критическим ситуациям. Вообще важен в этой связи не столько сам правовой уровень, а способность оперативно решать возникающие частные проблемы.

– Намекаете на недавнюю историю с «ВИМ-Авиа»?

– Да, это очень характерная ситуация. Казалось бы, не в первый раз случается такое в авиационной сфере, вроде бы понятны механизмы выхода из положения – но мы все равно имеем огромный всплеск потребительского негатива. А все дело в мелочах: где-то что-то пассажиру не рассказали в деталях, не пояснили, не обратили внимание на его требования – и возникают противостояния. Мы, конечно, работаем, стараемся купировать ситуацию, найти системное решение вопроса… Так что дефицит ответственности бизнеса перед потребителем, иными словами, однозначно существует, и немалый.

– В общем, опять начнете выписывать штрафы.

– У нас никогда не было самоцелью оштрафовать кого-то, наказать – и только. Важно нащупать пути исправления невыгодной для потребителя конфигурации.

– Строительство по-прежнему остается проблемной отраслью с точки зрения соблюдения прав потребителей? Что обычно требуют в исках покупатели квартир?

– Эта сфера – как и упомянутая банковская – очень жестко структурирована с точки зрения правовой регламентации. Если мы говорим о долевом строительстве, то здесь принят специальный закон, в который постоянно вносятся новые нормы. Прописаны все меры ответственности бизнеса перед покупателем квартиры. Вроде бы нарушений должно быть все меньше. Но законодатели все равно вынуждены создавать «подушку безопасности» в виде, например, норм, касающихся обманутых дольщиков, – если закон все-таки не сработает. Казалось бы, абсурд, взаимоисключающие вещи! Но ресурсные возможности для защиты граждан создаются не случайно, они крайне нужны.

Какие проблемы возникают в этом секторе бизнеса чаще всего? Во-первых, разумеется, несоблюдение сроков строительства. Во-вторых – недоделки, которые выявляют покупатели. Особенно стоит отметить долгие тяжбы на предмет того, является тот или иной факт недоделкой вообще. Покупатель утверждает, что из окна дует, а застройщик считает это наговором, и так далее и тому подобное.

– Над делами какого рода вашим юристам обычно приходится «попотеть»?

– Если брать правовую составляющую, исходить из сложности сбора доказательной базы, то это однозначно сфера финансовых услуг. Речь здесь не только о потребительском кредитовании, но и об ипотеке и связанном с этим страховании. Но хочу подчеркнуть: сейчас любая услуга на глазах становится многоплановой, многогранной. В рамках одного договора человек получает комплекс услуг. К примеру, использование того же мобильного телефона напоминает мультиплексную услугу, когда я могу с его помощью купить билет на самолет, оплатить счета ЖКХ и так далее. Средство связи на глазах становится средством платежа и не только.

– Требуется ли в этой связи некая корректировка подзаконных актов, сложившейся практики?

– В условиях, когда отделить одну услугу от другой не так-то просто, правовое регулирование необходимо развивать, причем разнонаправленно. Хочу привести в пример гостиничный бизнес. Здесь ты можешь не только переночевать, но и получить услугу парковки автомобиля, питания или комплекс медицинских процедур – причем в рамках оплаты именно услуги проживания. И в рамках каждой услуги у меня есть риски. Ну вот упала мне в тренажерном зале гостиницы гантель на ногу. Как она была закреплена, где лежала – и кто именно за это ответит? Или я отравился на завтраке в ресторане отеля – то же самое.

– В данном случае есть внятный ответ на вопрос «Что делать?»

– Есть. Мы выступили с конкретным предложением рассмотреть вопрос о разработке закона о гостиничном обслуживании. Исходя именно из многопрофильности услуги. А также и из того факта, что здесь затрагиваются права социально уязвимых категорий потребителей. Например, как обеспечена безопасность группы детей, приехавших в гостиницу по турпутевке, или доступная среда для инвалидов.

– Это единственная законодательная инициатива?

– Сейчас мы движемся в направлении создания национальной системы защиты прав потребителей. Имею в виду и разработку новых нормативных актов. Скажу больше: решается вопрос о кодификации законодательства. Иными словами, вполне может появиться кодекс соответствующих норм. Уже создана рабочая группа по проекту, будем обсуждать вопрос с Минюстом, с Институтом законодательства.

– Как назовете этот кодекс?

– Сначала нужно определиться концептуально: что мы понимаем под кодификацией. Если это действительно кодекс свода норм, требующий отмены специальных законов, а не просто их глубокая корректировка, то название может быть «Кодекс о защите прав потребителей» или «Потребительский кодекс». Он в любом случае должен снять противоречия, содержащиеся в различных нормативных актах, которых в нашей сфере – бессчетное множество. Ведь защита прав потребителей – это, с одной стороны, часть гражданского права, а с другой – ответы на ряд вопросов надо искать в Жилищном кодексе или других.

– Участие в деле Роспотребнадзора – панацея для истца?

– Понятно, что рядовой гражданин – не профессионал в области защиты прав потребителей. Участие в процессе наших представителей все меняет. Мы часто даем заключение по тому или иному делу, и, конечно, такой весомый документ от специально уполномоченного органа уже может быть положен в основу решения.

– Хотите сказать, что вы способны предвосхитить судебное решение?

– Не совсем так. Скорее, облегчаем его принятие. Отмечу: мы – не адвокаты в судебном процессе. Мы просто объективно оцениваем ситуацию. Бывает и такое, что исковые требования сформулированы неверно или не основаны на норме закона, и Роспотребнадзор указывает на это. Мы ведь не подменяем суд и не учим его «как жить», мы оказываем ему помощь.

– Бывает ли такое, что судья не разбирается в нюансах законов, касающихся защиты прав потребителей?

– И нередко. В этом случае мы и даем взвешенную профессиональную оценку и говорим: вот это требование основано на такой-то норме, оно объективно, а вот это – нет.

– А ведомство всегда «за» потребителя услуг?

– В любом случае мы стараемся компенсировать его заведомо низкий правовой уровень.

– Почему судиться с банками – по вашей же статистике – сложнее, чем с операторами связи и медицинскими учреждениями?

– Так было не всегда. В 2014-2015 годах мы, анализируя данные Верховного суда, были, мягко говоря, удивлены, что в секторе услуг связи у нас было лишь около 50% положительных решений. Тогда Роспотребнадзор сориентировал территориальные органы на более внимательное отношение к этой категории дел – и цифра буквально за год выросла до 80%.

Теперь о медицине. Сыграло положительную роль решение 17-го пленума Верховного суда, давшее определение понятия тех или иных услуг и определившее возможности использования положений закона о защите прав потребителей в той же сфере ОМС. Суды после этого стали уделять больше внимания тем категориям дел, которые имеют социальную значимость. Вместе с тем были структурированы правила оказания медуслуг, четко сформулированы требования к договору и так далее.

Это сфера здоровья гражданина, его право на безопасность. Для нас это приоритет. Мы стараемся участвовать в таких делах чаще – и результат налицо.

А что касается финансовой сферы, то тут многое определяется ее сложностью. Здесь произошли изменения в правовом регулировании. С принятием, например, закона о потребительском кредите стали разрешены некоторые вещи, которые раньше банкам было делать нельзя. Многие потребители, будучи не осведомлены о подобных нюансах, основывают свои исковые требования на старых нормах. Они не знают, что правоприменительная практика трансформировалась. Отсюда не слишком оптимистическая статистика.

– Вы сразу смотрите на цену иска, с которым потребитель обращается в суд?

– Сейчас средняя цена иска – 80 с небольшим тысяч рублей, а по делам, которые ведут общественные организации, – даже несколько выше, ведь «мелкие» дела им неинтересны. Для нас же она значения не имеет, важнее, чтобы мы обеспечивали формирование правоприменительной практики в самых сложных, социально болезненных сегментах. Поэтому у исков, рассматриваемых при участии Роспотребнадзора, средняя цена – 20-30 тысяч рублей. Но к нам идут люди, когда речь идет отнюдь не о покупке квартиры или машины. И мы беремся за любые дела. Важно, чтобы человек получил положенное возмещение.

– Все ли у вас гладко в области защиты потребителей юридических услуг?

– Такие жалобы бывают. И знаете, мне очень обидно за наших коллег-юристов, которые порой беспардонно эксплуатируют правовую неграмотность клиентов. Они часто берут немалую плату за оказание якобы сложных услуг там, где работа сводится на самом деле к тому, что надо открыть кодекс или закон и процитировать норму человеку. И денег даже брать не надо за такое.

Можно говорить опять-таки о повальной эксплуатации правовой неграмотности населения. И вот что интересно. У ведомства хорошо развита сеть центров информирования и консультирования потребителей. На нашем портале выставлены образцы заявлений, примеры правоприменительной практики и тому подобное. Вполне возможно самостоятельно подготовиться к судебному заседанию, а не платить деньги некоторым горе-юристам. Они же зачастую оказывают так называемую помощь, изучив нашу же информацию: обращаются к нам за разъяснениями, а потом продают их за деньги людям.

– Можете привести пример?

– Недавно в Роспотребнадзор поступила показательная жалоба: гражданка обратилась за юридической помощью, речь шла об обязательстве, сопряженном с залогом. Сотрудники компании сообщили ей, что дело «очень сложное, но они его на 100% выиграют». В итоге суд был вчистую проигран – причем по элементарному незнанию юристами императивных норм ГК РФ, которые вроде бы известны даже студенту. Возмущению дамы не было предела. Мы разъяснили ей положение дел. А тот юрист – да, он «оказал помощь», честно ходил в суд… Но изначально он просто, скорее всего, слукавил, когда взял деньги у клиентки. Вообще скажу так: если бы все соблюдали 10-ю статью ГК, у нас было бы замечательное правовое государство, не было бы ни жалоб, ни судебных дел!