Кредиторов в банкротстве разделят на классы

Минэкономразвития согласилось на серьезное изменение обнародованных весной 2015 года поправок в закон «О несостоятельности (банкротстве)», которые подверглись жесткой критике со стороны бизнеса и банковского сообщества в особенности. Новая редакция законопроекта, которая имеется в распоряжении Legal.Report, предусматривает среди прочего ликвидацию стадий наблюдения и внешнего управления, разделение кредиторов по классам и возможность рассмотрения дел о банкротстве в третейских судах. Министерство планирует, что документ вступит в силу с 1 января 2017 года.
[tag:teaser:130]
Ключевое изменение, по мнению экспертов, заключаются в уменьшении числа процедур. Наблюдения не будет, фактически процедуру внешнего управления объединили с финансовым оздоровлением и назвали реструктуризацией, сказал L.R юрист из адвокатского бюро «Линия права», участник рабочей группы при Минэкономразвития Андрей Набережный. Он назвал такую новеллу «целесообразной» и подчеркнул, что основной ее целью является ускорение процедуры банкротства. С ним солидарен старший юрист из адвокатского бюро КИАП Илья Дедковский. «Фактически процедура наблюдения в России не имеет особого смысла — подать заявление о включении в реестр требований кредиторов можно и в последующих процедурах, возможности по оспариванию сделок минимальны», — сказал он.

 

Адвокат группы по делам о банкротстве юрфирмы «ЮСТ» Родион Смирнов тоже положительно оценивает стремление законодателя «ввести реальную реабилитационную процедуру в отношении должника», основная функция которой заключается в сохранении бизнеса. «Существующая возможность введения финансового оздоровления в отношении должника практически не используется, применяется так называемая «ликвидационная» модель банкротства посредством конкурсного производства», — сказал он. Его позицию разделяет Дедковский. «Желание законодателя убрать процедуру наблюдения выглядит как признание неспособности отечественного правоприменения уйти от банкротства по модели «предприятие ликвидировать, активы раздать»», — считает юрист из адвокатского бюро КИАП.
 

Еще одна важная новелла — это появление возможности добровольного деления кредиторов третьей очереди на классы в зависимости от требований. Классификация включает требования по обязательным платежам; требования, основанные на кредитных договорах, в том числе с залогом, поручительством и независимой гарантией; требования граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями; требования, которые обеспечены залогом имущества должника; требования лиц, являющихся заинтересованными по отношению к должнику; требования кредиторов, интересы которых не затрагиваются планом процедуры реструктуризации; все остальные требования. При этом каждый кредитор, требования которого обеспечены залогом, выделяется в отдельный класс. «Есть у тебя залог и еще у кого-то — вы будете в разных классах», — отметил Набережный из «Линии права».
 

Смысл в делении на классы, по его мнению, заключается в том, что план реструктуризации должен быть таким, чтобы учитывались интересы и крупных, и мелких кредиторов, последних даже в большей степени. Дело в том, что одобрить его должны все классы единогласно, а в рамках одного «за» должны проголосовать как кредиторы, контролирующие более 50% требований, так и более половины количественно.

Порядок и условия удовлетворения требований, заложенные в плане реструктуризации, могут различаться для кредиторов, отнесенных к разным классам. Но в рамках одного условия должны быть одинаковыми. «Так сделано, чтобы более гибко построить систему взаимоотношений с кредиторами», — считает Набережный.

Россия не является здесь первооткрывателем, сказала руководитель практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса «Пепеляев групп» Юлия Литовцева. По ее словам, деление кредиторов на классы является широко распространенной практикой в развитых правопорядках. «Нам нужно использовать этот механизм, потому что у разных групп кредиторов могут быть разные интересы, и они в разной степени защищены. Если группа сильных кредиторов, например, банки, могут себе позволить рассрочку или какие-то иные условия урегулирования задолженности, то, может быть, для менее защищенных кредиторов, для физлиц например, стоит предложить более льготные условия, — рассуждает она. — Сейчас получается, что одинаковые условия для всех. Это тормозит заключение мировых соглашений, решение вопросов рассрочки».
 

В банкротных делах, которыми сейчас занимаются исключительно государственные суды, смогут с 1 января 2018 года поработать и третейские, следует из законопроекта. С ними государство готово поделиться полномочиями по утверждению планов реструктуризации. Это будет возможно, если кредиторы, обладающие более чем 75% голосов, заключат соответствующее соглашение с должником до или на первом собрании. Решение третейского суда, который должен быть обязательно расположен в том же субъекте, что и должник, будет отправляться в арбитражный, который либо признает его, либо нет. Последнее возможно в нескольких случаях: если нарушен порядок извещения сторон, если решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права, если нарушено соглашение в части состава третейского суда или процедура разбирательства.
 

Набережный из «Линии права» говорит, что рабочая группа Минэкономразвития критиковала идею допуска третейских судов в дела о банкротстве. «Не очень хорошо, когда делится процедура банкротства: план реструктуризации одобряет третейский суд, остальные процедурные вопросы решает арбитражный суд», — рассуждает он. Кроме того, по его словам, третейское разбирательство непрозрачное.

В целом опрошенные юристы оценивают проект позитивно. Набережный считает, что получившийся документ — «небольшой шаг к тому, к чему нужно стремиться в будущем, — развивать реабилитационные процедуры, спасать бизнес». Начальник юридического департамента банка «Открытие» Сергей Массарский «общую направленность» законопроекта называет положительной. Впрочем, «окончательную оценку», по его словам, стоит давать, когда появится судебная практика по применению закона.