КС РФ дал толкование нормам ГПК и УПК РФ, связанным с возмещением вреда при реабилитации

Конституционный суд РФ рассмотрел дело по жалобе бывшего осужденного, который после отмены обвинительного приговора в кассационной инстанции не может вернуть себе в судебном порядке заработную плату за весь период лишения свободы.

В апреле 2009 года житель Московской области Евгений Пермяков был осужден в особом порядке за покушение на незаконный сбыт героина (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ). После освобождения мужчина добился отмены приговора в кассационной инстанции. Уголовное дело было прекращено ввиду отсутствия состава преступления, за Пермяковым признали право на реабилитацию. Добиваясь компенсации, бывший осужденный настаивал на возмещении зарплаты за весь период лишения свободы. Однако в суд была представлена информация, что Пермяков уволился по собственному желанию вскоре после ареста в марте 2009-го. Доводы о том, что трудовой договор он не расторгал, а на указанную дату увольнения уже находился под стражей, были отклонены судом со ссылкой на то, что этот вопрос подлежит разрешению в рамках гражданского судопроизводства.

Пермяков выиграл иск о компенсации морального вреда в размере 300 тыс. рублей. Однако производство по делу о возмещении утраченного заработка было прекращено. Суд со ссылкой на постановление Пленума ВС РФ о реабилитации ^[1] указал, что это требование идентично рассмотренному по правилам уголовного процесса и не подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства. Также Пермяков попытался через суд обязать бывшего работодателя исправить запись в трудовой книжке о причине увольнения, но это дело было прекращено в связи с банкротством организации.

В жалобе в КС Пермяков просил признать неконституционными нормы ст. 220 ГПК РФ (основания прекращения производства по делу), ст. 135 и 138 УПК РФ (возмещение лицу имущественного вреда при реабилитации; восстановление иных прав реабилитированного) в той мере, в какой они препятствуют полному возмещению зарплаты гражданину в связи с незаконным привлечением его к уголовной ответственности.

КС пришел к выводу, что оспариваемые нормы не противоречат Конституции РФ, поскольку не препятствуют реабилитированному заявить требования в порядке гражданского судопроизводства, если они не были разрешены по существу в порядке уголовного судопроизводства. А равно не препятствуют суду, рассматривающему дело в порядке уголовного судопроизводства, принять решение об оставлении спорного требования без рассмотрения в целях наиболее эффективной защиты прав реабилитированного, если суд усматривает наличие спора о праве или о фактических обстоятельствах, который необходимо разрешить в рамках гражданского процесса.

Было отмечено, что невозможность реализации права Пермякова на полный размер возмещения обусловлена не столько результатами предшествующего рассмотрения его требований по правилам уголовного процесса, сколько наличием решения суда о прекращении производства по другому — гражданскому делу. КС указал, что правовые механизмы позволяют доказывать незаконность увольнения из организации, даже прекратившей свое существование. В этом случае гражданин вправе обратиться к данным архивов, куда передаются все документы, касающиеся деятельности организации, в том числе затрагивающие права работников.

КС отметил, что вместе с тем законодатель не лишен возможности внести в правовой механизм реабилитации изменения, направленные на совершенствование процессуального порядка защиты права реабилитированных на компенсацию вреда, причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием.