Олег Жуков: «Будущее должно оставаться осмысленным» — разговор с издателем LR

В преддверии 2026 года редакция Legal.Report поговорила с издателем Олегом Жуковым о том, как меняется мир — и вместе с ним право, журналистика и само ощущение будущего. О доверии к судам, усталости от новостей, границах искусственного интеллекта и о том, почему в эпоху неопределенности именно искусство остается пространством, где еще возможен диалог и понимание.

В конце прошлого года вы объявили о создании благотворительного фонда для поддержки проектов в сфере культуры и искусства. Какие проекты удалось реализовать в уходящем году?

Фонд реализовал несколько проектов. Пожалуй, самым значимым из них стала поддержка археологических раскопок Института археологии РАН в Суздале — месте по-настоящему уникальном. Несмотря на то что раскопки там начинались еще графом Уваровым¹Сергей Семенович Уваров, русский антиковед и государственный деятель, а в советское время активно продолжались, современные археологи под руководством академика Макарова и сегодня находят значимые предметы, позволяющие по-новому взглянуть на историю Суздальской земли X века.

Второй проект, также реализуемый совместно с Институтом археологии, посвящен популяризации Юрьевца — древнего города с большой историей в Ивановской области, который сегодня почти забыт и не привлекает туристов. Мы стараемся это изменить. В частности, исследуем уникальную крепость Белый город, построенную в 1661 году по указу царя Алексея Михайловича. От нее почти ничего не сохранилось, однако при нашей поддержке специалисты смогли создать цифровую модель местности. Теперь с ней может ознакомиться любой желающий на специально созданном сайте.

Третий проект реализован в Самаре. Там историки и социологи изучили историю острова Поджабный — это было первое комплексное и системное исследование этой территории. На острове была создана культурная экспозиция, и эта работа получила освещение в СМИ — чтобы привлечь внимание властей и туристов к этому уникальному месту.

Если говорить о логике работы фонда в целом: как вы выбираете проекты, почему сделали ставку на искусство и на каких принципах выстраиваете финансирование — включая взаимодействие с государством и донаты?

Работа фонда строится на нескольких базовых принципах. При выборе проектов мы в первую очередь опираемся на мнение специалистов, оцениваем сам проект, место и профессиональные возможности команды, которая с ним работает. Что касается фокуса на искусстве, то здесь для меня многое определяется ценностно. Как считал Платон, государство строится на религии, любви и искусстве. Поскольку религией занимаются другие, а любовь — это прежде всего личное чувство, нам, по сути, остается искусство. Именно оно способно объединять людей даже в самые сложные времена, не имеет границ, помогает лучше понимать друг друга и чужой менталитет. Это не альтернатива медицине или социальной помощи — это просто про разное. И, на мой взгляд, все это одинаково важно.

Фонд при этом не получает никакой поддержки от государства — и я не могу сказать, что это меня расстраивает. Донаты мы принципиально не собираем. Если коллеги или знакомые хотят поучаствовать в проектах, мы всегда рады, но в целом речь идет именно о затратах, а не об инвестициях. Масштабные проекты требуют серьезных расходов, и мы к этому готовы. При этом я остаюсь юристом и привык к качественному исполнению работы. Качества я требую и от себя, и от сотрудников. Для нас принципиально важно нулевое терпение к финансовым злоупотреблениям. Мы не можем позволить, чтобы деньги расходовались недобросовестно: во-первых, это неприятно, а во-вторых, в таком случае другие, действительно достойные проекты просто не получат поддержки.

Вы упомянули о финансовых злоупотреблениях. Речь идет о реальном инциденте, связанном с деятельностью фонда? И если да, то о каких суммах идет речь?

Здесь фонд скорее выступает в качестве потерпевшей стороны. В настоящее время правоохранительные органы проводят доследственную проверку по факту возможных неправомерных действий с денежными средствами фонда. В случае подтверждения наших доводов будут приниматься процессуальные решения в установленном законом порядке. Повторюсь: мы готовы тратить деньги и поддерживать региональные проекты, но не готовы мириться с мошенничеством и нарушением наших прав. Для нас принципиально важно, чтобы средства расходовались добросовестно и по назначению. Что касается конкретных сумм, то до завершения проверки мне бы не хотелось их называть. Если факты подтвердятся, эта история будет подробно и открыто освещена.

Резонансное дело о квартире Ларисы Долиной вызвало широкий общественный отклик, а Верховный суд в итоге отменил ранее принятые решения. Как вы, как юрист, оцениваете эту ситуацию и почему, на ваш взгляд, спорное решение прошло первую, апелляционную и кассационную инстанции?

У меня сложилось ощущение, что решения Хамовнического суда, Мосгорсуда и кассационной инстанции принимались под влиянием факторов, не связанных напрямую с правовой оценкой спора. Какие именно это были факторы — я не знаю. В публичном пространстве обсуждались разные версии, в том числе связанные с использованием административных возможностей. Возможно, ответ на этот вопрос знает полпред правительства РФ в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский²Барщевский освобожден от должности полномочного представителя правительства РФ в Конституционном и Верховном судах с 26 декабря 2025 года — «в связи с достижением предельного возраста пребывания на государственной гражданской службе». При этом сами решения, на мой взгляд, вызывали серьезные вопросы с точки зрения соответствия как букве, так и духу закона. Верховный суд эту ошибку исправил — и справедливость в итоге восторжествовала.

Но в этой истории меня, пожалуй, удивило даже не это, а то, насколько общество оказалось не готово мириться с откровенной несправедливостью. Можно, конечно, объяснять возникшее возмущение «происками врагов» — такую точку зрения, в частности, высказывала официальный представитель МИД России Мария Захарова. Однако, по моему мнению, когда судебные решения выглядят убедительными и справедливыми, общественное недоверие и разговоры о подобных «происках» просто не возникают.

Вы затронули очень важную тему кризиса общественного доверия к институтам и информации, а недавно написали для Legal.Report авторскую колонку о том, почему люди все чаще избегают новостной повестки. Как вы в целом объясняете этот тренд — и как он, в частности, отражается на работе юридических медиа?

В последние годы люди действительно стали меньше читать СМИ — и дело здесь не только в технологиях или изменении медиапотребления. Мы живем в ситуации высокой неопределенности, и для значительной части людей новости перестали быть инструментом понимания происходящего. Напротив, они все чаще воспринимаются как источник тревоги и эмоционального дискомфорта, от которого хочется отстраниться. В этом смысле отказ от новостей — не всегда про равнодушие, а скорее про попытку защититься от пугающей и нестабильной реальности. Чем мрачнее очертания будущего, тем меньше у части аудитории желания в него заглядывать. Это парадоксальное, но хорошо наблюдаемое явление. Одновременно мы видим и другой процесс — расслоение аудитории. Массовый читатель все чаще ищет простые и быстрые ответы или вовсе уходит в развлекательный контент. Но при этом остается, пусть и не самая многочисленная, группа людей, которым по-прежнему важно разбираться, анализировать и понимать происходящее глубже.

Безусловно, эти изменения затронули и Legal.Report — мы здесь не исключение. До 2022 года наша аудитория стабильно росла и доходила до 2,5 миллиона просмотров в месяц, затем последовал спад. Это объективная реальность, с которой сегодня сталкиваются многие медиа. Но для меня в этой ситуации важнее другое: доверие не исчезло, оно просто стало более избирательным. Мы продолжаем работать именно для этой аудитории — для тех, кто не отказывается думать и готов воспринимать сложные конструкции. Возможно, в 2026 году редакционная политика будет немного скорректирована, в том числе в сторону более научно-популярных форматов, объясняющих сложные вещи спокойным и внятным языком. Кстати, в 2026 году Legal.Report исполняется десять лет — это большой путь для нишевого юридического издания.

Мы живем в эпоху масштабной цифровой трансформации, когда меняется сам технологический уклад. Искусственный интеллект становится частью повседневной реальности — по разным оценкам, цифровыми помощниками уже пользуются сотни миллионов, а возможно, и более миллиарда человек. Как вы в целом оцениваете роль ИИ — для общества, медиа и профессии юриста?

Искусственный интеллект, безусловно, становится важной частью новой технологической реальности, и с этим уже невозможно не считаться. Но, на мой взгляд, ИИ — это прежде всего инструмент, а не самостоятельный субъект: он хорошо работает в пределах заданных рамок, но плохо справляется там, где требуются ответственность, интуиция и нестандартное мышление. Поэтому я бы скорее говорил не о замене человека, а о перераспределении ролей.

ИИ действительно способен писать тексты, и мы — в том числе в работе Legal.Report — это активно использовали. Например, материалы на туристическую тематику он делал практически идеально. Но в более сложных жанрах — прежде всего в юридических и аналитических текстах — мы ему не доверяли и не доверяем. В этих сферах цена ошибки слишком высока, а ИИ по-прежнему склонен к так называемым «галлюцинациям» — ситуациям, когда он уверенно выдает неточные или вовсе вымышленные факты.

То же самое касается и профессии юриста. Почти все юристы знают законы, многие умеют применять их на практике. Но ценность юриста заключается не в этом. В сложных делах от него ждут нестандартных решений и комплексного подхода. А в нашем бюро «ТМ Дефенс» все дела именно такие — сложные и нетиповые. Поэтому в этих задачах ИИ остается бессильным и, по крайней мере на сегодняшний день, заменить человека не может.

В завершение разговора — что бы вы хотели пожелать читателям Legal.Report в преддверии 2026 года?

Прежде всего мне хотелось бы пожелать читателям сохранить связь с будущим. В последние годы она у многих ослабла: неопределенность, тревога, постоянное ощущение нестабильности сжимают горизонт планирования. Но без образа завтрашнего дня человеку трудно сохранять внутреннюю опору — и в профессии, и в жизни в целом. Мне кажется важным не уходить от реальности и не прятаться в иллюзиях, а по мере сил брать на себя ответственность за собственное будущее — шаг за шагом, в тех масштабах, которые каждому доступны. Будущее не обязательно должно быть простым или комфортным, но оно должно оставаться осмысленным.

И, пожалуй, именно поэтому для меня сегодня так важна работа, связанная с поддержкой искусства. В эпоху турбулентности и быстрых перемен искусство помогает сохранить чувствительность и способность думать, не дает огрубеть и привыкнуть к несправедливости. В этом смысле оно становится не бегством от реальности, а способом ее выдержать.

Я желаю нашим читателям в 2026 году устойчивости, профессиональной уверенности, финансовой стабильности и как можно меньшего количества судебных ошибок. И — что, пожалуй, не менее важно — способности сохранять внутренний диалог с реальностью и не отказываться от завтрашнего дня.

• 1
  Сергей Семенович Уваров, русский антиковед и государственный деятель
• 2
  Барщевский освобожден от должности полномочного представителя правительства РФ в Конституционном и Верховном судах с 26 декабря 2025 года — «в связи с достижением предельного возраста пребывания на государственной гражданской службе»