Опасный прецедент. Суды определили наследников миллиардера по «завещанию-черновику»

Мосгорсуд в апелляционном порядке рассмотрел резонансное дело о разделе наследства покойного предпринимателя Олега Бурлакова, входившего в рейтинг богатейших людей России^[1]. Апелляция согласилась с судом первой инстанции, признавшим законными наследниками внушительного состояния супругов Николая и Веру Казаковых. На активы также претендовали жена бизнесмена Людмила Бурлакова и две его дочери — Елена и Вероника^[2]. Судебный акт, как сообщал Legal.Report, был вынесен на основании решения нотариуса Княжества Монако о подлинности «завещания» миллиардера. Преподаватель юридического факультета ВШЭ, партнер юридического бюро TM DEFENCE Яна Брутман по просьбе Legal.Report объясняет суть данного судебного процесса и обращает внимание на сомнительные обстоятельства в материалах дела.

Российский суд признал подлинность рукописного «завещания» Олега Бурлакова, хранящегося в Княжестве Монако (если верить документам монакских юристов). Но больше это «завещание» нигде не признано. Так, 24 февраля 2023 года жене наследодателя (с которой он находился в бракоразводном процессе, но решение о расторжении брака на момент смерти вынесено не было) присяжным нотариусом Рижского окружного суда Ингуной Бобровски было выдано Европейское наследственное свидетельство (зарегистрировано в реестре актов и заверений за № 2031), указывающее на то, что Людмила Бурлакова является наследницей Олега Бурлакова на основании завещания от 8 января 2004 года, составленного в Торонто (Канада).

В соответствии со ст. 1224 ГК РФ, отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства. Но законодательство РФ не уточняет, какую страну считать «последним местом жительства», если завещатель активно перемещался.

Согласно данным Главного управления государственной пограничной охраны Риги, говорится в вышеуказанном решении апелляционного суда, Олег Бурлаков въехал в Латвию 13 октября 2019 года, а выехал 28 октября 2019 года. Таким образом, нет никаких оснований считать, что «завещание» было составлено в Монако, так как 21 октября Бурлаков находился в Латвии.

По мнению вдовы и дочерей, при рассмотрении спора о признании рукописного завещания суд первой инстанции обязан был применить нормы российского права, так как наследодатель был гражданином РФ, имел в России постоянную регистрацию и скончался в госпитале Лапино в Московской области. К тому же рукописное «завещание» было составлено на русском языке со ссылкой на российский гражданский паспорт.

Заявители апелляционной жалобы просили признать решение Люблинского суда о применении законодательства Княжества Монако несостоятельным, а документ, фигурирующий в качестве «завещания», недействительным. И правда, как можно объяснить, что человек имеет три гражданства, а его «завещание» признают действительным по законодательству страны, где у него только вид на жительство?

Апелляционный суд привел в своем решении две страницы аргументов, почему местом жительства Бурлакова является именно Монако. Например, то, что в Монако жена Бурлакова подала на развод в 2018 году, указав причиной его сожительство с Софией Шевцовой в Латвии.

С формальной точки зрения, поскольку Бурлаков с 2019 года преимущественно проживал в Латвии совместно с Шевцовой, суду первой инстанции необходимо было установить, применимо ли в данном случае право Латвии о наследовании. При том, что последние годы Олег Бурлаков жил в Латвии с Софией Шевцовой, которая родила от него ребенка, суды проигнорировали поступившие от нее сведения о месте его проживания. Но приняли во внимание доводы Казаковых о том, что Бурлаков последние годы жил в Монако.

В обращении в Рижский районный суд Казаковы требуют признать, что рукописное завещание Олега Бурлакова отменяет официальное завещание, составленное в Торонто. Причем в обращении в Рижский районный суд указано, что рукописное завещание составлено в Латвии, но представители Казаковых в Люблинском суде Москвы утверждали, что оно составлено в Монако, что и послужило доводом в пользу применения законодательства Монако.

Таким образом, по поводу места составления «завещания» объяснения самих Казаковых исключительно противоречивы и непоследовательны. В рукописном «завещании» указана дата его составления — 21 октября 2019 года. С момента написания данного «завещания» до момента смерти Бурлакова прошло более полутора лет. За все это время опытный бизнесмен-миллиардер, уже составивший официальное завещание в Канаде, имел массу возможностей официально отменить предыдущее завещание и оформить новое, не вызывающее никаких сомнений в его действительности, по законам любой страны гражданства — России, Украины, Канады. Судьи первой и апелляционной инстанций предлагают всем поверить, что 70-летний, опытный в оформлении любого рода деловых бумаг бизнесмен мог распорядиться своим огромным состоянием с помощью исписанной от руки страницы из блокнота без какого-либо официального или нотариального оформления? Самое занятное, что этой бумаги никто в глаза не видел, кроме тех людей, в чью пользу она написана!

«Завещание» якобы было составлено 21 октября 2019 года. Сейчас этот написанный от руки листок из блокнота находится на хранении у нотариуса Княжества Монако Магали Кроветто-Акилина, которой он был передан только 4 августа 2021 года, то есть через полтора месяца после смерти наследодателя.

Олег Бурлаков ничего не сделал, чтобы это «завещание» было оформлено по законам любой из стран его гражданства. Скорее всего, он о нем просто забыл (если вообще писал). При этом в «завещании» отсутствуют полные данные наследников, данные о составе имущества и причитающихся наследникам долях в этом имуществе, отсутствует указание на место и время составления завещания, что является обязательным атрибутом рукописных завещаний практически во всех странах, признающих такой вид завещаний. «Завещание» — это один из листов блокнота, датированный и исписанный с двух сторон некими общими фразами про имущество Олега Бурлакова. Так обычно и делают записи в блокноте на память. То есть это даже не отдельный лист бумаги, на котором попытались составить хотя бы видимость официального документа. Таким образом, «завещание» — это вообще не документ, а черновик или личные записи, не имеющие юридического значения.

«Завещание», которое вдова и дочери Бурлакова предлагают квалифицировать как черновую запись в блокноте, действительно могло быть написано под влиянием стресса от бракоразводного процесса и иных обстоятельств. Но если бы Бурлаков действительно хотел лишить свою жену и дочерей наследства и подозревал бы их в противоправных действиях в отношении него, как утверждают Казаковы, то он бы оформил свою волю по законам России или иным не вызывающим никаких сомнений способом. Мало того, если бы Казаковы знали о таком «завещании», они бы дожали Бурлакова до составления нотариального завещания с соблюдением всех формальностей. Отсутствие надлежащим образом оформленного завещания прямо указывает на то, что, возможно, пережив какой-то стрессовый момент, Бурлаков составил этот черновик, но в последующем отказался от идеи изменить завещание и не предпринял никаких шагов в этом направлении в течение полутора с лишним лет.

Судом первой инстанции по ходатайству представителей истцов Казаковых была назначена судебная почерковедческая экспертиза на предмет установления принадлежности Олегу Бурлакову почерка и подписи. Как следует из заключения эксперта «Межрегиональной Организации Независимых Экспертиз», почерк и подпись на завещании от 21 октября 2019 года принадлежат самому Бурлакову. Но ввиду отсутствия оригинала экспертиза проводилась по копии «завещания» — наверное, первый (и, надеемся, последний) случай в истории юриспруденции, когда при наличии оригинала экспертиза проводится по его копии!

В Российской Федерации оригиналы документов требуется в обязательном порядке представлять в процессах, которые ведут даже мировые судьи. В данном случае суд взялся рассматривать наследственное дело на сумму свыше миллиарда рублей на основе копии документа, оригинал которого никто не видел. Это как?

При этом экспертиза, проведенная по заказу ответчиков (вдовы и дочерей), высказавшая сомнения в подлинности документа, была судом не принята, так как эксперты «не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения».

В рамках указанного дела Казаковыми были заявлены требования о признании их наследниками как физических лиц. Однако в доверенностях, представленных при обращении в Рижский районный суд, содержатся полномочия по представлению их интересов как представителей вновь утверждаемого или учрежденного фонда Веры и Николая Казаковых. То есть наследником признается фонд. Доверенность выдана, чтобы осуществлять все необходимые действия, связанные с утверждением фонда в праве наследования оставленного Олегом Бурлаковым имущества, то есть наследником признается фонд! Доверенности были выданы 16.08.2021, спустя два месяца после смерти Бурлакова. То есть из содержания документа, поименованного «завещанием», и из действий Казаковых следует, что на момент выдачи вышеуказанных доверенностей они исходили из того, что как физические лица не являются наследниками О. Л. Бурлакова. Однако, повторим, такого юридического лица, как фонд Казаковых, на момент составления «завещания» не существовало, более того, оно по-прежнему не существует и наследниками Казаковы требуют признать именно самих себя как физических лиц.

В рукописном «завещании» имеется ссылка на некий «фонд Казаковых». Однако фонд Бурлаковым при жизни не создавался, никаких действий, направленных на создание подобного фонда, совершено не было при его жизни, также как и «наследниками» Казаковыми после его смерти. Таким образом, доводы Казаковых, с которыми согласился Люблинский суд, о правомерности передачи наследства в их пользу на основании упоминания в «завещании» «фонда Казаковых», не вписываются ни в одну правовую систему.

При этом особенно занимательно (если говорить политкорректно), что наследодатель завещал назвать фонд не собственным именем, а именем своего шурина! В то же время вроде как нет никаких сомнений в ясности сознания Олега Бурлакова на момент написания «завещания».

Суд первой инстанции Княжества Монако 9 марта 2022 года вынес определение, в котором указано: «…признать исковые требования Веры Бурлаковой (в замужестве Казаковой) и Николая Казакова недопустимыми за отсутствием необходимого для обращения в суд статуса…». Таким образом, суд Княжества Монако не признал Казаковых надлежащими истцами. Определение суда Монако вступило в силу и имеет преюдициальное значение, в том числе для Люблинского суда. Однако при рассмотрении дела это обстоятельство российскими судами двух инстанций было проигнорировано вопреки требованиям закона, согласно которому решения иностранных судов, которые не требуют принудительного исполнения, признаются без какого-либо дальнейшего производства, если со стороны заинтересованного лица не поступят возражения относительно этого (ст. 413 ГПК РФ). Более того, российские суды, применив совершенно неизвестное им право Монако, проигнорировали то, что суды Княжества Монако в решениях, подтвержденных Верховным судом Монако, не признали Казаковых надлежащими истцами по вопросам наследования. Получается, что на основании изучения нескольких правовых заключений общего характера российские суды решили, что право Княжества Монако они знают лучше, чем Верховный суд Монако.

Можно задаться вопросом: что означает для правовой системы России решение первой и апелляционной инстанций по делу Бурлакова? Оно означает создание прецедента: внесенная в блокнот рукописная запись, не в виде документа, а в виде разрозненных заметок, написанная неизвестно где и неизвестно в каком состоянии (например, в пьяном виде, под действием наркотиков, под дулом пистолета), которой никто не видел, кроме тех людей, в пользу которых она написана, признается российским судом как основание для решения судьбы миллиардных активов. Российские суды, получается, дают сигнал мошенникам из любой юрисдикции, что можно изготовить симулякр любого документа и состряпать заключение о том, что по праву Аргентины, Уганды, Индии или Австралии такой «документ» имеет юридическую силу, после чего получить в российском суде решение, позволяющее завладеть многомилионными активами в РФ или в других странах.

Фактически за деньги российских налогоплательщиков Казаковы, которых нет в тексте завещания в качестве наследников (там есть только некий фонд), хотят получить наследство по законам страны, которая им в этом наследстве отказала.

И у них пока все идет успешно.