Слово и дело прокурора

Когда дело касалось интересов закона, первый генерал-прокурор Павел Ягужинский не боялся противостоять даже членам царской фамилии. Об этом свидетельствует случай с царицей Прасковьей Федоровной, вдовой царя Ивана Алексеевича, старшего брата и соправителя Петра I.

Фаворит Прасковьи Василий Юшков как-то раз обронил адресованное ему письмо царицы, найти не смог, а на одного из дворовых, Василия Деревнина, пало подозрение, что он поднял и припрятал у себя документ. Юшков обвинил его еще и в краже денег, и Деревнина посадили в Тайную канцелярию, где подвергли допросам. Деревнин все начисто отрицал, и дело продвигалось медленно, что не устраивало царицу. Однажды вечером под видом раздачи милостыни арестантам она вместе со слугами проникла в Тайную канцелярию и подвергла арестованного самым изощренным пыткам и истязаниям. Царица собственноручно била его, а ее слуги в это время жгли Деревнина свечами, после чего облили голову «крепкой водкой» и подожгли. Караульщик едва смог сбить с арестанта пламя.

Боясь ответственности за содеянное царицей, которая к тому же и не думала униматься, дежурный офицер сообщил о происшествии обер-прокурору Григорию Скорнякову-Писареву, но тот отказался вмешиваться в это дело. Тогда офицер разыскал генерал-прокурора Павла Ягужинского, который немедленно приехал в Тайную канцелярию, отобрал у царицы арестованного и велел направить его под караулом к себе в дом. А на требования царицы сказал: «Что хорошего, государыня, что изволишь ездить ночью по приказам. Без именного указа отдать невозможно. А грозить мне, знаешь сама — напрасно воздух сотрясать».

А. Г. Звягинцев, Ю. Г. Орлов. Око государево. Российские прокуроры ХVIII в. М.: Российская политическая энциклопедия, 1994. с. 21.