Президентский совет посчитал запрет полоскать власть неконституционным

Президентский Совет по правам человека 11 марта обратился в Совет Федерации с просьбой отклонить и направить на доработку принятые Госдумой законы о наказании за фейковые новости и за оскорбления в адрес властей. Рассмотрение этих документов включено в повестку ближайшего пленарного заседания СФ 13 марта.

СПЧ представил экспертные заключения на два принятых Госдумой 7 марта блока запретительных новелл. В частности, говоря об избыточности ограничений свободы слова и мнений, совет ссылается на позиции Конституционного и Верховного судов РФ. Так, в постановлении Пленума ВС РФ № 11 от 28 июня 2011 г. «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» отмечалось, что критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц.

В пункте 8 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации (утвержден Президиумом ВС РФ 16 марта 2016 г.) указано, что пределы допустимой критики шире в отношении правительства, чем в отношении простого лица или даже политика. При демократическом режиме действия и бездействие правительства должны быть помещены под внимательный контроль со стороны не только законодательной и судебной власти, но также и общественного мнения.

В частности, российские суды обращают внимание, что должностные лица могут быть подвергнуты критике в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий (определение ВС РФ от 2 мая 2017 г. № 48-КГ17-4). В связи с этим на должностных лиц возлагается обязанность принимать тот факт, что они будут подвергаться публичному контролю.

Национальные суды, рассматривая иски о компенсации вреда, причиненного распространением не соответствующих действительности порочащих сведений (диффамация), в своей практике активно опираются на указанные выше правовые позиции, распространяя их, к примеру, на деятельность председателей контрольно-счетных палат (апелляционное определение Приморского крайсуда от 21 августа 2018 г. № 33-7810/2018), нотариусов (определение ВС РФ от 16 мая 2017 г. № 4-КГ17-6), администраций муниципальных образований (определение Ленинградского облсуда от 12 февраля 2014 г. № 33-761/2014), мэров (апелляционное определение Мосгорсуда от 2 октября 2018 г. № 33-42986/2018), директоров территориальных фондов обязательного медицинского страхования (апелляционное определение ВС Татарстана от 11 сентября 2017 г. № 33-14671/2017), начальников управлений ФСИН (апелляционное определение Кемеровского облсуда от 13 июля 2017 г. № 33-7414/2017), а также депутатов законодательных органов (апелляционное определение Санкт-Петербургского горсуда от 27 июля 2017 г. № 33-14846/2017) и депутатов Госдумы (определение Мосгорсуда от 15 марта 2018 г. № 4г-14860/2017).

Эксперты отмечают явную правовую неопределенность понятия «выражение явного неуважения в неприличной форме». Данное понятие может быть интерпретировано предельно широко. Правоприменитель может приравнять «неприличную форму» к понятию «нецензурная брань», но может также выйти далеко за рамки данного понятия. Добавленные во втором чтении законопроекта слова «которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность» никак не уточнили используемое понятие. Неясен и правовой смысл понятия «явное неуважение». В частности, неясно, будут ли подпадать под действие проектируемой статьи карикатуры, анекдоты, скетчи, репризы, пародии. Соответственно, непонятно, в чем должно выражаться неуважение к государственным символам и тем более к Конституции РФ. В обществе есть немало тех, кто резко критикует и отдельные статьи Конституции, и документ в целом. Сама Конституция и создала правовую основу для свободы подобных дискуссий.

Таким образом, вводимые анализируемыми законами нормы открывают дополнительное пространство для произвольных действий, нарушающих права граждан на свободу получения и распространения информации, на свободу слова, свободу выражения мнения и свободу массовой информации (ст. 29 Конституции РФ).

Само по себе нарушение требования определенности правовой нормы, влекущее ее произвольное толкование, достаточно для того, чтобы прийти к выводу о том, что вводимые анализируемыми законами нормы об ограничении информации не соответствуют Конституции, подытоживает СПЧ.