Призрак агента Тихомирова

Legal.Report начинает публикацию цикла авторских материалов, посвященных громким преступлениям и просто заметным событиям прошлых лет. Первым из них станет статья «Призрак агента Тихомирова», подготовленная для нашего портала известным литератором и журналистом, членом Союза российских писателей Олегом Шишкиным. Она посвящена вопросу о загадочной роли английской разведки в жестоком убийстве весьма одиозной личности — «милого друга» семьи последнего императора России, который на протяжении многих лет оказывал огромное влияние на внутреннюю и внешнюю политику империи. Речь идет о Григории Распутине, чья лихая жизнь и жуткая, исполненная загадок и мистики смерть в декабре 1916 года до сих пор волнуют умы и вызывают жаркие споры. Один из самых ярких дискуссионных вопросов — имеют ли отношение к ликвидации «старца» секретные службы Великобритании. Свой ответ на него, исследуя неизвестные широкой публике исторические документы, пытается отыскать автор статьи.

Материал столетней давности

7 января 2017 года, в связи со столетием со дня убийства Григория Распутина, во влиятельной британской газете «Таймс» вышла архивная публикация статьи, которая была написана журналистом Робертом Вильтоном и послана из Петрограда в Лондон вечером 17 декабря 1916 года, буквально через несколько часов после преступления в Юсуповском дворце. В комментарии к материалу известный британский колумнист, историк Бен Макинтайр так объяснял причину столетней задержки материала: «Согласно официальной истории этой газеты, тогдашний редактор, влиявший до некоторой степени на Министерство иностранных дел, решил, что яркие интересные детали не подходили по стилю для колонок „Таймс“». Поэтому в 1916 году вместо большой публикации получился клочок объявления под заголовком «Большие военные новости», в котором просто сообщалось, что «печально известный российский монах мертв». 

Мотивацию публикации столетней статьи Макинтайр разъяснял так: «Официальный историк МИ 6 заявляет, что было “очень немного явных отчетов” в архивах Секретной разведывательной службы этого периода, но даже выпуск тех немногих наконец поможет распутать загадку убийства Распутина. «Таймс» открыла свои архивы (включая менее похвальные части, такие как острая история убийства века). МИ 6 должна сделать то же самое». 

Это предложение Макинтайра, заметим, и сегодня осталось без ответа. Но статья Вильтона действительно содержала важную информацию, и на одном из ее эпизодов хотелось бы заострить внимание.

Вот важный фрагмент того материала: «Сегодня в приблизительно 2.30 утром, полицейский, который стоит на страже в доме Министерства внутренних дел, расположенного на Морской улице, услышал выстрелы из дворца принца Юсупова, расположенного на противоположной стороне Мойки. Поскольку это специальный пост, и полицейскому на дежурстве запрещают оставлять его, он вошел в помещение участка Министерства внутренних дел и поговорил по телефону с полицейским сержантом соседнего участка. Отсюда уже новости о стрельбе были переданы в Казанский полицейский участок, на территории которого расположен дворец…»

Эта сцена была засвидетельствована и детективом, приписанным к охранке, по фамилии Тихомиров, который был поставлен полицейским управлением, чтобы наблюдать за Распутиным. Предполагая, что замаскированные мужчины в масках, которые вошли во дворец не через главный вход, а через боковую дверь, расположенную в задней части сада, были грабителями, Тихомиров поспешил через канал в отделение полиции и отсюда позвонил и сообщил генералу тайной полиции Михаилу Комиссарову о том, что он наблюдал. Последний абзац и является причиной нашего внимания.

«Стрелявший был в военно-походной форме»

Действительно, в ночь убийства на посту у здания МВД (д. № 61 на Большой Морской) «через канал» стоял городовой Флор Ефимов. Его круглосуточный пост находился напротив места убийства, за весьма узкой рекой Мойкой. Но в 02:30 городовой услышал сначала первый выстрел со стороны дворца Юсупова, а потом еще три — один за другим. Ефимов находился как бы в партере этого исторического театра. Полицейский, видимо, вглядывался в это хорошо освещенное пространство у самого богатого дома Петрограда.   Со слов городового был составлен текст телеграммы в царскую ставку, полученной в шесть часов вечера 17 декабря. Там сообщалось, что «стрелявший был в военно-походной форме». Но так как за рекой находился уже не его полицейский участок, то Ефимов зашел в дом и позвонил коллегам-соседям, сообщив им о стрельбе у дворца. Итак, у преступления был свидетель. Городовой дал важные показания и дознанию, и следствию, которые и сегодня хранятся и в полицейских документах, и в «представлениях» в «Деле об убийстве Распутина», которое создали прокуроры Петроградской судебной палаты. Однако некий агент охранки Тихомиров там отсутствует и фигурирует исключительно в английских материалах. Подчеркнем также, что он и позвонил Комиссарову. 

Генерал-майор Михаил Степанович Комиссаров был прикомандирован к Петроградскому жандармскому управлению и стал помощником (заместителем) начальника Петроградского охранного отделения. Несколько месяцев он выполнял секретное поручение — возглавлял охрану Распутина. Комиссаров познакомился со старцем в квартире врача тибетской медицины Бадмаева. Отношения Михаила Степановича с царским фаворитом с самого начала были конфликтными. Генерал позволял себе кричать на Распутина, даже выступать с угрозами на его счет — и был с ним в панибратских отношениях. Конфликт с охраняемой VIP-персоной закончился в марте 1916 года, когда, отказавшись выполнить поручение министра внутренних дел Алексея Хвостова организовать убийство Распутина, Комиссаров со скандалом был отстранен и получил назначение градоначальником в Ростов-на-Дону. А в августе того же года с этого поста он был отправлен в отставку. 

По описаниям Вильтона получалось, что агент охранки Тихомиров сразу после покушения на Распутина зашел в полицейский участок Ефимова и оттуда позвонил Комиссарову, чтобы описать ему все, что случилось около домов № 92 и № 94, где и произошло убийство. И вот тут начинается самое интересное. Ну, во-первых, а куда именно Комиссарову позвонил этот Тихомиров? Вот что в 1917 году говорит сам Комиссаров Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) Временного правительства.  

Председатель ЧСК: В течение декабря, января и февраля вы жили в Петрограде?

Комиссаров: В Петрограде, да. Я до сих пор не мог пенсии себе выхлопотать.

Председатель ЧСК: Вы фактически не исполняли должность генерала для поручений при министре внутренних дел?

Комиссаров: Единственный раз меня вызвали, когда убили Распутина. Я был тогда в гостях.   

Звонок в «Асторию»

А вот что показала уже жена Комиссарова членам ЧСК: «С июля 1916 года мой муж нигде не служил и никаких отношений в Министерстве внутренних дел не имел. Проживал в гостинице «Астория». То есть получается, что в момент звонка Тихомирова Комиссаров находился в «Астории» — и находился там тайно, «в гостях», о чем даже не стал говорить следственной комиссии, и там его и застал звонок об убийстве Распутина. 

«Астория» была специфической гостиницей. С началом войны она «мобилизуется» для нужд фронта. А в марте 1916 года даже переименовывается в Петроградскую военную гостиницу. Здесь располагаются как прибывающие с фронта штабные офицеры, так и миссия союзных государств, иностранные высшие офицеры. Здесь остановился и английский генерал Джон Хэнбери-Уильямс, английский представитель при русской Ставке. Это он одним из первых иностранцев узнал об убийстве Распутина. Вот что генерал пишет в своих мемуарах: «30 декабря 1916 года^[1]. Нынче вечером у меня в номере [гостиницы «Астория»] находился Чарли Бэрн, мой старинный друг, встреча с которым меня очень порадовала. В это время мне позвонил Вильтон [петроградский] корреспондент «Таймс»:

— Они таки добрались до него, генерал.

Я понял, о чем идет речь. Вильтон имел в виду убийство Распутина». 

И снова возникает журналист «Таймс» Роберт Вильтон, автор не опубликованной в 1916 году статьи, которую он только что отправил в Лондон. Получалось, что журналист-то знал, где находится Комиссаров, и был осведомлен о звонке ему агента охранки Тихомирова. 

А дальше благодаря обычному телефонному справочнику «Весь Петроград» выясняется вот что: дом № 61 на Большой Морской, где стоял Ефимов, занимала канцелярия МВД. А вот полицейский участок городового Ефимова располагался в соседнем доме № 63. Поэтому пост городового, оказывается, был на смычке этих зданий. В доме № 63 при съезжей части находились квартиры пристава и начальника канцелярии, градоначальника, казармы городовых. Участок имел мужские и женские арестантские. На втором этаже располагался приемный покой для больных. В нем дежурили полицейский врач, фельдшер, сиделка и повивальная бабка. Это было связано с тем, что в 1910-х годах в доме № 63 размещалось и Общество содействия частным сестрам для больных под председательством графа Шувалова. Отсюда по телефону можно было вызвать сестер в любое время суток. И значит, Тихомиров должен был отправиться именно сюда и отсюда позвонить в «Асторию» Комиссарову. 

А где же жил Вильтон? И снова открываем справочник «Весь Петроград» за 1917 год, где указывается и место проживания «представителя газеты “Times” «Роберта Альфредовича Вильтона» вместе с его супругой «Люцией Викторовной»: улица Морская, 65. Это, безусловно, Большая Морская, так как Малая Морская заканчивается на доме № 23 по нечетной стороне.  И вот выясняется, что если Тихомиров должен был прийти для звонка в дом № 63 на Большой Морской, то Роберт Вильтон жил в соседнем доме № 65.
Как мы видели из показаний Комиссарова, к этому моменту он уже не занимал постов в МВД и оформлял пенсию. Значит, позвонить ему Тихомиров мог только частным образом, если так же частным образом заранее был нанят для слежения за местом преступления накануне убийства. За местом преступления мог наблюдать и Роберт Вильтон, так как зимой садик, в котором был убит Распутин, был хорошо виден из окна любой квартиры на Большой Морской, 65. 

«Они все-таки добрались до него…»

В хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации картотеке сотрудников петроградского охранного отделения присутствуют как минимум три агента с фамилией Тихомиров, однако в нашем случае личность не так уж и важна. Но важна профессия и функция филера. Ведь «частник» Тихомиров навряд ли позвонил бы в три часа ночи в «Асторию», прекрасно зная, что такой звонок в гостиницу, находившуюся на контроле контрразведки, был бы отмечен. 

Скорее всего, произошло следующее: Тихомиров был нанят Комиссаровым для слежения за местом готовящегося преступления по просьбе Вильтона и ему не нужно было звонить в «Асторию», а достаточно было перейти на другую сторону Мойки, войти в третий подъезд  на Большой Морской, 65, подняться в квартиру британца Вильтона и по горячим следам подробно описать все случившееся во время убийства Распутина в садике между домами № 92 и № 94 на набережной Мойки. Эти подробности с упоминанием Тихомирова или без него имеются только в британских документах или британских же мемуарах. 

Роберт Вильтон давно находился на оперативном учете русской контрразведки, которая писала: «Роберт Альфредович Вильтон по агентурным данным в 1904–1914 гг. занимался дипломатической военной разведкой в России…» А в мае 1916 года его жена Люция Викторовна при выезде за границу была подвергнута досмотру русскими пограничниками, о чем имеется отчет в документах контрразведки. Так что позвонить Комиссарову Тихомиров мог уже с утра, когда этому не придали особого значения, и сообщить то же, что и Вильтон Генбери-Уильямсу: «Они все-таки добрались до него…»
Таким образом, английская разведка отслеживала процедуру ликвидации фаворита царской семьи Григория Распутина и имела объективный отчет о случившемся от агента Тихомирова.