Руководитель отдела товарных знаков Роспатента: "Средний срок рассмотрения заявок составит 10 месяцев"

– В последнее время больше всего критики в адрес Роспатента было в связи с очень большими сроками регистрации товарных знаков. Они составляли от 18 до 22 месяцев. Изменилось ли что-то?

– Ранее сроки вообще не были установлены, в этом году они появились в административных регламентах. Да, они пока значительные с точки зрения бизнеса, с точки зрения патентных поверенных. Так, только для экспертизы заявленного обозначения предельный срок установлен в 12 месяцев. На мой взгляд, нужно не только укладываться в этот 12-месячный срок, но и дополнительно его уменьшать, стараться сделать его более подходящим для современных условий. Первый шаг в этом направлении – меры организационного характера – мы уже сделали. Мы перестраиваем нашу работу, расширяем штат экспертов. К концу 2016 года средний срок рассмотрения заявок должен составить 10 месяцев. Безусловно, это не решение проблемы, а лишь задел на перспективу. Следующий шаг – программа автоматизации процессов рассмотрения заявок. Поисковые системы, с помощью которых ищем сходные знаки, будут модернизированы. Работа экспертов станет намного легче, и они смогут рассматривать заявки быстрее и эффективнее.

Второй момент – обсуждение возможности введения процедуры оппозиции. О ней мы, в частности, говорили на конференции Роспатента. На наш взгляд, это также положительно сказалось бы на сокращении сроков. Но пока профессиональное сообщество сомневается. На нашей конференции мнения «за» и «против» разделились практически 50 на 50.

– Регламенты в части изменения сроков рассмотрения останутся прежними?

– Дело не только в регламентах, они определяют максимальный срок рассмотрения. Нам в принципе нужно научиться рассматривать заявки быстрее.

– Несмотря на предпринимаемые шаги по наведению порядка, интернет во многом остается «серой» зоной с точки зрения защиты интеллектуальной собственности. Так ли это? Как вы оцениваете ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день?

– Если говорить об интернете с точки зрения экспертизы товарных знаков, это не «серая» зона, а скорее, просто особая зона, живущая по своим правилам. Длительное время экспертиза активно и бессистемно ссылалась на сведения, полученные в интернете. Например, можно было подать документы на регистрацию товарного знака и получить отказ, так как где-то в Гондурасе есть компания, использующая похожее обозначение. Таким образом, было много необоснованных отказов из-за возможного введения в заблуждение российского потребителя. Однако по одной-двум ссылкам в интернете невозможно понять, знает ли потребитель эту компанию, будет ли действительно введен в заблуждение. Поэтому мы перестроили практику и ссылки на интернет используем гораздо реже. Их можно давать только в том случае, если похожее есть в российском сегменте интернета. Если же это ссылки на заграничные сайты, единичные или с малой посещаемостью, то экспертиза не выставляет таких претензий и регистрирует товарный знак.

– Отдельных правил для работы с интернетом нет?

– Нет, но эксперты принимают его во внимание. Мы стараемся дать больше свободы бизнесу. Стараемся снимать избыточные барьеры в регистрации товарных знаков. У нас, например, сокращается количество отказов в регистрации товарных знаков. Так, в прошлом году было 6579 отказов, в этом мы прогнозируем примерно на тысячу меньше. Количество зарегистрированных товарных знаков в прошлом году составило около 34 тысяч, такого же показателя достигли уже в октябре этого года.

– В СМИ появилась информация, что в качестве товарного знака был зарегистрирован битрубль, российский аналог биткоина. Насколько востребована сейчас среди заявителей тема криптовалют, других виртуальных средств платежей?

– Заявка на регистрацию такого товарного знака действительно есть, но говорить о его регистрации в качестве товарного знака преждевременно, поскольку у экспертизы возник ряд вопросов, которые уже заданы заявителю. Ответ на эти вопросы мы сейчас ожидаем.

Тему криптовалют вообще нельзя назвать востребованной с позиции заявителей. Никакого ажиотажа в этом направлении нет.

– Часто ли вам приходится сталкиваться с забавными заявками? Расскажите о самых необычных товарных знаках, зарегистрированных в последнее время.

– Такие заявки бывают, но «забавность» встречается разная. Иногда заявители придумывают столь странные знаки, что их с трудом можно представить на товаре. Например, в базе зарубежных регистраций можно найти знак «Fucking Hell». Казалось бы, с точки зрения нашей практики это немыслимое обозначение, поэтому мы отказали в регистрации. Но в Германии и Швейцарии такому знаку предоставили правовую охрану. Часто заявители злоупотребляют широтой перечня – иногда под каким-то задорным, «игривым» знаком скрываются похоронные услуги, например. В ряде случаев мы высказываем претензию, когда видим что-то противоречащее общественным интересам или аморальное. У нас есть такое право, но мы стараемся им не злоупотреблять.

– Трактовать это «противоречие общественным интересам» и антигуманность можно широко.

– Именно так, поэтому мы стараемся не применять эту норму просто так. Ее смело можно использовать, когда есть, к примеру, установленный судебным решением факт нарушения антимонопольного законодательства. И тогда мы строим логику на том, что общественный интерес состоит в соблюдении добросовестной конкурентной среды. Когда речь идет о менее конкретных вещах, мы стараемся не влезать в спорные вопросы.

– Были ли среди необычных заявок звуки, запахи и тому подобное?

– Такие знаки подаются на регистрацию, но практика по ним еще на стадии формирования. Применительно к запахам больше всего вопросов возникает к тому, как квалифицировать приобретение ими различительной способности, как публиковать сведения о таких знаках, и многое другое. Практика эта возникла не так давно, поэтому пока к ней есть много вопросов.

– Часто ли встречаются странные изображения, которые пытаются зарегистрировать в качестве товарных знаков?

– Здесь у заявителей фантазия тоже разнообразная. Иногда пытаются зарегистрировать расплывчатые изображения, которые непонятно как будут индивидуализировать товар. Иногда изображения просто безликие и никак не ассоциируются с товаром. Кстати, как изображение у нас регистрируется иероглифическое письмо. Например, логотип магазина Uniqlo.

– Недавно Роспатент отказал в регистрации бренда «Ешкин кот», признав его бранным. При этом лингвистическая экспертиза показала, что корней, связанных с нецензурной лексикой, эта фраза не имеет. С чем тогда связан отказ?

– Экспертиза товарного знака носит, в том числе, субъективный характер. Она, разумеется, зависит и от эксперта, рассматривающего заявку. Вы приводите в пример одну экспертизу, эксперт руководствовался другим исследованием. Мы представили заявителю ссылки на справочно-информационный портал «ГРАМОТА.РУ», а также справочник по фразеологии и сборник статей под ред. Н. А. Пушкаревой (М, Ладомир, 1999), где указано, что выражение «Ешкин кот» относится к игровому произведению метаязыкового содержания, относящегося к русскому лингвистическому фольклору, и является так называемым табуизмом – ненормативной или обсценной лексикой, неприличным, несалонным или непечатным выражением. Может быть, появится и третье, которое опять вновь признает слово бранным, может, четвертое… Здесь важно, как знак будет восприниматься потребителем, а не специалистом-лингвистом.

– То есть, если бы этот знак попал бы к другому эксперту, то могло бы быть другое решение?

– Скорее всего нет. Мы стараемся быть как можно более объективными. В том числе такие критерии вырабатывает Совет по качеству при Роспатенте, обсуждая единые подходы на примере сложных дел. Но все может быть. Например, степень сходства товарных знаков – вопрос нередко дискуссионный. Мы часто до упора дискутируем, похожи или не похожи знаки, какой признак на это влияет – и не сходимся во мнениях. Так же и эксперты. Безусловно, они используют единый свод правил регламента, но элемент субъективизма всегда будет. Но в любом случае пересмотр решения эксперта – это нормальная, предусмотренная законом процедура.

– А часто отмены случаются?

– И отмены, и оспаривания случаются нечасто. Чаще всего решения отменяются по новым обстоятельствам, представленным уже в палату по патентным спорам – доказательствам различительной способности, например. Не каждая отмена происходит в связи с ошибкой эксперта.

– Как и нужно ли бороться с патентными троллями? Есть ли какой-то выработанный механизм?

– Если говорить о товарных знаках, сейчас троллям стало тяжелее. Даже если тролль и получит правовую охрану, есть механизмы отмены решений через Федеральную антимонопольную службу. Сейчас эта практика формируется, есть соответствующие разъяснения Суда по интеллектуальным правам, позиции высших судов по этому вопросу. Хоть это явление и не искоренено, по моим ощущениям, ощущениям человека, более 10 лет работающего в этой сфере, произошли изменения к лучшему. Но эта гонка никогда не остановится.

Мое частное мнение насчет троллинга применительно к патентам: мы еще в полной мере не вкусили это явление. Наши тролли – это кустари по сравнению с высокотехнологичным троллингом, который есть за границей. Там над ним работают серьезные компании с большим штатом специалистов и объемными инвестициями. Я даже не удивлюсь, если там эта деятельность как-то финансируется и кредитуется банками. У нас патентный троллинг, скорее, в зачаточной форме. Связано это, в том числе, с тем, что суммы взысканий в России не такие большие. Думаю, с повышением значимости интеллектуальной собственности мы еще встретимся с настоящими патентными троллями. Они придут туда, где будет действительно серьезный экономический интерес. Надеюсь, мы будем к этому готовы.