Страсти Христовы в Конституционном суде

Конституционный суд РФ 31 января рассмотрел дело об изъятом "культурном наследии" по жалобе его владельца – коллекционера Александра Певзнера. Суд проверял конституционность п. 1 ч. 3 ст. 81 Уголовно-процессуального кодекса РФ, на основании которого у Певзнера была конфискована картина Карла Брюллова «Христос во гробе», а также ст. 401.6 УПК РФ, по которой кассационный суд ограничивается годичным сроком на «поворот к худшему» при пересмотре судебных решений. Певзнер счел, что данная норма нуждается в изменении, поскольку в текущем виде толкуется судами "произвольно".

По факту "контрабанды культурных ценностей" против коллекционера было возбуждено уголовное дело в 2003 году. Следствие утверждало, что Певзнер, незаконно доставив картину Брюллова из Бельгии в Россию, поместил ее на временное хранение в Русский музей с целью последующей легализации. Расследование дела затянулось, и в 2013 году Выборгский горсуд в связи с истечением срока давности прекратил его по нереабилитирующим основаниям, конфисковав при этом картину как "орудие преступления". Коллекционер, все это время проживавший на территории Германии, настаивал, что ввез полотно в Россию для реставрации, а дело против него возбудили для рейдерского захвата картины.

Дело дошло до Верховного суда РФ, который подтвердил законность конфискации полотна. Суд аргументировал это тем, что согласно оспариваемой норме "орудия преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации; передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются". ВС не нашел оснований считать конфискацию картины ухудшающей положение заявителя и не применил в его деле оспариваемую статью 401.6 УПК.

На слушаниях в КС адвокат заявителя Максим Крупский утверждал, что произошедшее – не что иное, как незаконное лишение собственника его имущества. Кроме того, по его словам, противоправность деяния Певзнера не установлена и не доказана судом. Также он обратил внимание суда на невосполнимость нематериальной потери, которую представляет полотно для Певзнера и его супруги, являющихся коллекционерами.

Татьяна Касаева, представитель Госдумы в КС, выступая в защиту интересов государства, заявила в КС, что примененная мера никак не подменяет состоявшееся решение суда, с которым согласился сам Певзнер. Суд дал правовую оценку совершенного им общественно опасного деяния, таким образом, несмотря на прекращение преследования, права на реабилитацию у коллекционера не возникло. Что, в свою очередь, "не освобождает его от обязательств по возмещению причиненного ущерба".

С этими позициями согласился и представитель Совета Федерации в КС Андрей Клишас, которому был задан острый вопрос от адвоката заявителя. "Мы не рассматриваем вопросы фактов, однако в вашем выступлении содержатся ссылки на факт совершения моим клиентом деяния, квалифицированного как нарушение закона. То есть, если я правильно понял вас, то прекращение дела по нереабилитирующим основаниям есть доказательство вины?" – поинтересовался Крупский. На что получил однозначный ответ Клишаса: "Да, соглашаясь на прекращение по нереабилитирующим, он фактически признает свою вину".

Полпред президента в КС Михаил Кротов, выразив в целом солидарность с позициями ГД и СФ, отметил ряд других фактов и даже предложил суду возможный исход данного дела. "Позиция заявителя представляется неубедительной", – отметил полпред. По его словам, конфискация допустима лишь при законных основаниях, которые таковыми признает суд. То есть "определение, законно или незаконно перемещался предмет и попадает ли он под определение орудия преступления, относится к ведению судов, к сфере применения закона". Кротов отметил сложность разграничения предмета и орудия преступления, важную для данного дела. "В науке тоже нет единого мнения", – пояснил он. Однако позиция Верховного суда в этом вопросе как раз ясна: орудия преступления – это "все предметы, которые использовались для достижения общественно опасной цели". Таким образом, подытожил полпред, ВС считает, что "понятие "орудие" включает в себя понятие "предмет преступления".

В результате своих рассуждений Кротов сделал вывод, что нет оснований для признания норм неконституционными, однако заявил: "Мы не исключаем вероятность выявления конституционно-правового смысла норм, который мог бы заключаться в том, что при прекращении дела по нереабилитирующим основаниям, она [норма] остается в силе". В то время как в случае прекращения по реабилитирующим основаниям возможен иной исход, утверждает чиновник.

Представитель Генпрокуратуры Татьяна Васильева отметила тот факт, что заявитель "переместил картину путем составления подложных таможенных деклараций", а посему является злостным нарушителем и мера к нему применена законная. Представители Минюста Мария Мельникова, Федеральной таможенной службы Влада Алтуфьева и Уполномоченного по правам человека Иван Соловьев высказывали примерно схожие позиции, аргументируя конституционность норм УПК.

Наталья Евдокимова из президентского Совета по правам человека, поддержав выступавших представителей власти, отметила, что "прекращение дела не означает факт нарушения закона при его возбуждении и в процессе рассмотрения".

Конституционный суд, выслушав стороны, удалился для вынесения решения.

Справка
Картина Карла Брюллова «Христос во гробе» выполнена в редкой технике «транспарент», предполагающей просмотр холста на просвет, отмечает "Интерфакс". В апреле 2003 года эксперты Государственного русского музея признали ее подлинность. Полотно было написано по заказу графа Николая Адлерберга – генерал-губернатора Финляндии, покинувшего Россию после покушения на Александра II. В 1935 году картина была передана в русский православный храм в Брюсселе.