Судебная реформа. Два года. Полет нормальный?

Почти незаметно пролетели два года с момента упразднения Высшего арбитражного суда России, деятельность которого, безусловно, оставила след как в новейшей истории права, так и в целом нашей страны, а также, конечно, в воспоминаниях тех людей, которые с разных сторон баррикад участвовали в судопроизводстве.

Но эта статья не панегирик Высшему арбитражному суду и уж тем более не эпитафия. Это попытка осмыслить, что произошло в правоприменительной практике высшей инстанции системы арбитражных судов за два года функционирования, то есть экономической коллегии Верховного суда России.

«А помнишь, как всё начиналось?»

В основе реформы высших судов была идея достижения единообразия: чтобы не было два центра принятия решений, была одна «голова», которая давала четкий и однозначный ответ на любой вопрос правоприменения. Следовательно, подводя даже предварительные результаты реформы, надо начать с ответа на вопрос о том, достигнуто ли единообразие. Конечно, нет, хотя бы потому, что это только мнимая причина реформы, в действительности серьезной проблемы с единообразием между позициями ВС РФ и ВАС РФ не существовало. Кроме того, в связи с размерами нашей страны, а также целым рядом других сложностей и особенностей, намного большей проблемой была, есть и скорее всего останется проблема преодоления «тамбовского», «хабаровского», «краснодарского», «тюменского» и иного регионального правосудия, которые по направлению своих правовых позиций сильно напоминают лебедя, рака и щуку из нетленного произведения Ивана Крылова. Кроме того, появился новый риск — возможность расхождения позиций отдельных коллегий. Наиболее очевидно это в случае, когда противоречия возникают между практикой экономической и гражданской коллегий.

Как можно достичь единообразия в правоприменительной практике или по крайней мере эффективно двигаться в этом направлении? В случае, когда существует так называемая система «фильтрации», в идеале судьи ВС на основании огромного количества обращений выделяют дела, руководствуясь определенными критериями. На втором этапе деятельности по достижению единообразия требуется работа по анализу и синтезу всех рассматриваемых в ВС дел, а также в некоторых, но исключительных случаях и в нижестоящих судах для того, чтобы на Президиуме и Пленуме принимать постановления общеобязательные для всей судебной системы страны.

Однако, например, утвержденный Президиумом ВС «Обзор по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере», который, конечно же, был ожидаем и востребован специалистами указанной отрасли права, из 18 пунктов только в трех (!!!) базируется на практике ВС. Выводы в остальных 15 пунктах основаны на практике нижестоящих судов, то есть не проверялись (верифицировались) судьями ВС. При этом совершенно очевидно, что эти правовые позиции формируются сотрудниками аппарата ВС, а членами Президиума лишь утверждаются, поскольку, как известно, последний состоит из 10 членов, каждый из которых является авторитетным специалистом в своей сфере (в большей части уголовно-правовой) и не может, как и любой юрист, быть сведущим во всех отраслях права.

Совершенно очевидно, что для решения этой проблемы в высших судах создаются Научно-консультативные советы (НКС), которые должны активно участвовать при разработке и утверждении любых обзоров и обобщений. Причем только широкий круг участников, их высокий профессиональный уровень, плюрализм мнений и транспарентность этой дискуссии является залогом высокого качества итоговых документов и продуктивности деятельности совета. Представляется, что в настоящее время отсутствует информационная открытость этого профессионального обсуждения: неизвестны реальные участники встреч, мысли, идеи, предложения и замечания, которые они высказывают.

Конечно, здесь невозможно не вспомнить положительную практику абсолютной информационной открытости ВАС, который не только публиковал тексты всех находящихся в работе документов, не только принимал замечания и предложения как от нижестоящих судов, ученых, так и от других заинтересованных лиц, но и вел трансляцию открытых обсуждений НКС ВАС, выкладывал на своем сайте их видеозаписи, с которыми можно ознакомиться даже сейчас.

На портале ВС также существуют некоторые видеозаписи заседаний Пленума, но, судя по их количеству, размещаются записи далеко не всех заседаний. Кроме того, в них мы, как правило, можем увидеть только доклад судей, но не открытую дискуссию и обсуждение.

При этом невозможно утверждать, что ВС не осуществляет активной деятельности по анализу и обобщению судебной практики. За два года Пленум утвердил девять постановлений по различным вопросам правоприменительной практики, которые касаются деятельности арбитражных судов. Они достаточно большого объема. Но качество обобщения в этих актах сильно отличается: нередко выводы являются довольно очевидными и давно устоявшимися в судебной практике, порой инструктивными, а не генеральными, иногда неактуальными и двусмысленными. Полагаю, что указанные недостатки можно устранить или уменьшить при активном участии внешних экспертов и при открытом обсуждении всех поднимаемых вопросов.
 

«Как вы яхту назовете, так она и поплывет»…

Многие были очень удивлены, когда узнали, что с появлением экономической коллегии, ее судьи будут осуществлять функцию второй (!!!) кассации. Почему второй?! Мы что, не верим судьям первой?! Но ведь если не верим первой, то какой шанс, что вторая будет лучше?! К тому же в арбитражной системе кассационные инстанции отдалены от региона расположения первой и достаточно независимы. Много вопросов задавали как седовласые аксакалы от процесса, так и неопытные студенты. Но, как известно, практика — критерий истины, поэтому только личный эмпирический опыт и статистика позволяет нам делать сколько-нибудь весомые суждения.

Позволю себе сформулировать некоторые из них, приводя попутно цифры и доказательства, полученные в результате изучения итогов двухлетней работы экономической коллегии ВС: определений как о передаче на коллегиальное рассмотрение, так и итоговые определения по 789 делам. Но в самом начале выскажу предположение, что само название инстанции в каком-то смысле предопределило будущее назначение, место и роль экономической коллегии. Что я имею ввиду?

Во-первых, судьи экономической коллегии рассматривают почти такое же число дел[1], что и Президиум ВАС. Но качественно они все-таки сильно отличаются тем, что далеко не все, а я бы даже сказал меньшая часть, носят так сказать прецедентный характер, то есть разрешают какой-то принципиально сложный, проблемный, по-разному применяемый на практике вопрос материального или процессуального права. Огромное количество дел касается ординарных ошибок[2], неправильного исследования или оценки доказательств, а порой просто глупости и нелепицы, которые, конечно, недопустимы и вроде должны быть отменены, но нет ли тут стрельбы пушкой по воробьям?

Во-вторых, как правило, объем определений о передаче дела для коллегиального рассмотрения крайне мал — три–шесть страниц текста, многие из них достаточно некачественно написаны. Из них часто непонятны в принципе причины и основания для передачи: после изложения некоторых доводов заявителя судья пишет сакраментальную фразу «указанные доводы заслуживают внимания и признаются достаточным основанием для пересмотра…».

Ну и какая разница, скажете вы? Главное, чтобы окончательное определение было верным и мотивированным. Это, конечно, правильно, но не совсем, поскольку по качеству и ясности определений о передаче стороны процесса и внешние правовые эксперты могут и должны понимать критерии и причины, по которым одни дела передаются (около 500 в год), а остальные нет (более 19 500 в год). А с учетом того, что в действующем Арбитражном процессуальном кодексе не описаны, в отличие от ранее действующей редакции ст.304 АПК, формальные критерии для отбора «достойных дел», то необходимо, чтобы хотя бы судебная практика их нарабатывала. Однако этого не происходит. Это приводит к тому, что фильтр на доступе к обжалованию и, следовательно, к правосудию есть, а правил его работы нет. Значит, перефразировав классика, «это уже не фильтр, а дрянь какая-то».

Третья проблема — неравномерная активность судей, которые передают дела для рассмотрения в судебной коллегии. Три наиболее активных судьи экономической коллегии ВС (Иван Разумов — 87 дел, Сергей Самуйлов — 65 дел, Ирина Букина — 62 дела) направили на рассмотрение практически треть всех дел, причем все указанные судьи из первого судебного состава, который занимается делами о несостоятельности. Во втором составе две судьи (Елена Борисова — 59 дел, Галина Попова — 40) передают больше половины дел. Таким образом, можно констатировать значительную разницу как между судьями одного состава, так и между составами в целом. С одной стороны, очень хорошо, что рассматриваются важные вопросы правоприменения в области несостоятельности, порой ликвидируются правовые лакуны, устанавливается единообразие, но это происходит хоть и в важной, но все-таки достаточно узкой теме. Разве в области рынка ценных бумаг, антимонопольного законодательства, таможенного и налогового права, исполнительного производства, арбитражного процесса, привлечения к административной ответственности и многих других областях права у нас нет проблем? Понятно, что как «каждый кулик свое болото хвалит»[3], так и любой судья специализируется и предпочитает споры определенной категории, но от их предпочтений и симпатий не должны страдать стороны и юристы, ожидающие правовых позиций по всем категориям споров и отраслей права.

Справедливости ради необходимо отметить, что в ВАС активность судей также сильно различалась (от 0 до 30 переданных дел в год), но общее количество судей и областей права, на которых они специализировались, было значительно больше.

Предопределенность решения экономколлегии ВС

Невозможно не отметить некоторые процессуальные особенности рассмотрения дел при коллегиальном рассмотрении. Если при рассмотрении дел в Президиуме ВАС судье-докладчику оппонировал как минимум один судья-содокладчик, а сам состав Президиума состоял из 10–14 человек, то экономическая коллегия ВС состоит всего из трех судей. При рассмотрении дел тремя судьями, один из которых данное дело знает максимально хорошо, поскольку передавал его для рассмотрения, кроме того, порой уже однозначно сформулировал свое несогласие с обжалуемыми судебными актами, вероятность отмены практически предопределена[4], в особенности, если судья-докладчик еще и председатель соответствующего судебного состава.

Также нельзя не отметить, что нет четкого, ни писанного, ни фактического правила, кто должен председательствовать в процессе. По моим личным наблюдениям в экономической коллегии (а мне довелось участвовать в девяти заседаниях) по общему правилу председательствует судья-докладчик, кроме случаев, когда участвует в рассмотрении председатель состава, в таком случае он берет бразды правления в свои руки.

Действующее процессуальное законодательство под влиянием правовых позиций Конституционного суда РФ не позволяет председателю ВС и его заместителям участвовать в заседании Президиума, если дело на нем рассматривается на основании их представлений (ч.4 ст.391.11 ГПК). Если эту логику продолжить, то получается, что и судья, передавший дело на коллегиальное рассмотрение, не должен участвовать в рассмотрении этого дела, тем более, когда он является председателем состава.
 

Меньше шансов на единообразие

Как известно, практика деятельности ВАС привела к выявлению проблемы, когда одно из многих однотипных дел было уже рассмотрено Президиумом, но в ВАС обращались те же заявители либо иные по делам со схожей и даже тождественной правовой проблемой, которые были уже рассмотрены нижестоящими судами неправильно, то есть вопреки позднее высказанной позиции Президиума или Пленума ВАС. Отменять все такие акты Президиум не мог и не хотел, поскольку по-другому понимал суть своей работы, но оставлять без внимания массовые случаи нарушения прав лиц тоже было невозможно. В этой связи Пленум ВАС 14 февраля 2008 года дополнил собственное постановление № 17 от 12 марта 2007 года п.5.1. и истолковал нормы АПК, позволяющие нижестоящим судам пересматривать судебные акты по вновь открывшимся обстоятельствам. Эта правовая позиция была в последующем поддержана КС (№ 1-П от 21 января 2010 года), причем как в отношении арбитражного, так и гражданского процессов.

Судьи ВАС довольно часто пользовались этой возможностью: 254 раза в 2013 году, и 228 — в 2012 году. Еще приблизительно 50 дел передавалось судьями в кассационную инстанцию в порядке применения ч.6 ст.299 АПК. Судьи экономической коллегии ВС лишены, к сожалению, этих возможностей, что на практике приводит к появлению целых сериалов однотипных дел[5]. Такое расходование времени и сил судей ВС и аппарата, конечно, совершенно неразумно.

Нельзя не отметить, что статус правовых позиций экономической коллегии ВС отличается от статуса Постановлений Президиума ВАС, так как последние, помимо прочего, служили основанием для пересмотра по новым обстоятельствам, то есть упреждающе помогали высшему суду осуществлять регуляторную функцию, а также устанавливать и поддерживать единообразное применение норм действующего законодательства. В соответствии с ныне действующей редакцией ч.3 ст.311 АПК новым обстоятельством является «определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного суда РФ или в постановлении Президиума Верховного суда РФ практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного суда РФ содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства». Однако ни в одном из Постановлений Пленума или Президиума ВС не удалось обнаружить указания на возможность пересмотра судебных актов по данному основанию. Следовательно, фактически введен мораторий на применение этого процессуального института. В соответствии со складывающейся судебной практикой постановления и определения экономической, гражданской и административной коллегий ВС нижестоящими судами не признаются в качестве основания для пересмотра в порядке п.5 ч.3 ст.311 АПК[6].

Но помимо формального основания для пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам (что является относительно редко) у правовых позиций высшего суда есть намного более важное значение: они являются неким правовым навигатором для нижестоящих судов и других правоприменителей в густых дебрях российского динамично развивающегося законодательства. Нами была проведена статистическая выборка по количеству ссылок в судебных актах всех десяти окружных судов на Постановления Президиума ВАС и на определения ВС. Цифры красноречиво демонстрируют, что правовые позиции первого порой даже не в разы, а на порядок более популярны.