«Тульское дело» без потерпевших

Любопытным юридическим конфузом увенчалось заседание Центрального районного суда Тулы, где после новогоднего перерыва продолжилось рассмотрение тянущегося более полугода весьма неоднозначного дела по обвинению экс-министра информатизации Тульской области и главы IT-компании — подрядчика по ряду госконтрактов. Артуру Контрабаеву и Алексею Черноусову вменяют хищение из бюджета почти 70 млн рублей (ч. 4 ст. 160 УК РФ), предназначавшихся на модернизацию регионального здравоохранения. L.R решил подвести некоторые промежуточные итоги процесса. Речь идет о заседании 17-18 января, в ходе которого суд впервые сделал неожиданный шаг навстречу обвиняемым: для дачи показаний была вызвана потерпевшая сторона, и она во время допроса… таковой себя не признала.

О сроках хранения IT-продуктов

События, происходящие сегодня на IT-рынке в России, связаны не только с технологиями, бизнесом, цифровизацией и регуляторами. У этого рынка есть и некая темная сторона: с удручающим постоянством всплывают известия об уголовных делах, которые вызывают все большее беспокойство его участников. Это происходило и раньше, но период с 2019 по 2020 год превзошел все предыдущие времена по числу арестованных ключевых отраслевых знаменитостей. Кто-то из них с момента задержания по сей день находится под домашним арестом, кто-то в СИЗО — даже после неоднократных попыток получить более мягкую меру пресечения. И многие из упомянутых дел далеко не столь однозначны.

Как весьма образно пишут местные интернет-СМИ, сам факт возбуждения уголовного дела против Контрабаева и Черноусова — это «какой-то конвейер-скоросшиватель, сфабриковавший нужную папку якобы совершенного преступления». Следствие между тем полагает, что вместо новой информационной системы Тульская область получила «несвежий» IT-продукт, созданный еще в далеком 2005 году, а деньги по контракту попросту похищены подрядчиком — компанией Алексея Черноусова «Смарт Дельта Системс». Работа последней, утверждает СКР, стоит «0 рублей 00 копеек». Госзаказчик же настаивает на 100-процентном выполнении оговоренных условий и предъявляет подписанные акты приема выполненных работ.

Пытаясь прояснить крепко запутанную ситуацию, суд и вызвал потерпевшую (по версии следователей) сторону — правительство Тульской области. И здесь приключился, так скажем, самый настоящий конфуз. Представитель органов исполнительной власти, отвечая на вопросы обвинения и защиты, внезапно отказалась подтверждать факт нанесения ущерба областной системе здравоохранения. Если говорить без обиняков, то ею, констатирует «МК Тула», были начисто опровергнуты ключевые доводы обвинения.

Впрочем, красноречивее всего в данном случае говорит она сама. Обратимся к стенограмме заседания.

Прямая речь

Государственный обвинитель (Г.): Поясните ваши показания в части того, что вы не согласны с размером ущерба. Какой ущерб, вы считаете, был причинен? Чем причиненный ущерб?

Представитель потерпевшей стороны (П.): Свою позицию я как представитель правительства Тульской области неоднократно заявляла и при допросах в Следственном комитете заявляла ходатайство. Не исключалось то, что, возможно, какие-то работы в рамках исполнения контракта выполнены не были, просили назначить дополнительную экспертизу в рамках расследования уголовного дела, в чем мне как представителю потерпевшей стороны было отказано. 

Г.: Какие работы выполнены не были, вы считаете?

П.: Я не считаю, что какие-то конкретные работы были выполнены, я считаю, что те экспертизы, которые были проведены в рамках рассмотрения уголовного дела, не дают ответа на вопрос, какие конкретно работы не были выполнены и сколько они стоят.

Г.: Ваша позиция какая, есть ущерб или нет ущерба?

П.: Я не могу ответить на этот вопрос. Я считаю, что экспертизы на этот вопрос не дают полноценного ответа. Поэтому в рамках расследования уголовного дела мы просили назначить и сами заказывали экспертизу и, в принципе, планируем в рамках теперь уже судебного разбирательства тоже ходатайствовать о назначении соответствующей экспертизы. 

Адвокат (А.): Вы вчера уже ответили на то, что правительству Тульской области не установлен ущерб, причиненный в рамках государственных контрактов, указанных в обвинительном заключении. Соответственно, вытекает следующий вопрос: на текущий момент правительством Тульской области установлено неисполнение какой-либо части государственного контракта?

П.: Нет, не установлено. 

А.: На текущий момент за весь период времени правительство Тульской области указывало требования исполнителю «Смарт Дельта Системс» о том, что они ограничили пользователя в пользовании продукта, который был передан в рамках государственного контракта?

П.: Нет.

А.: Вы уже вчера ответили на вопрос о том, что права пользования продуктом переданы вам бессрочно, вы не ограничены в пользовании, у вас не возникло событие, когда вы не получали права. В связи с этим у меня к вам соответствующий вопрос: были ли у вас события, когда «Смарт Дельта Системс» не исполнило гарантийные обязательства ввиду того, что у вас уже истек срок действия контракта?

П.: Мне такие сроки неизвестны.

А.: Правильно я понял, что правительство Тульской области (потерпевший) не согласен с выводами экспертов в экспертизах, указанных в обвинительном заключении?

П.: Да, я считаю, что в соответствии с контрактом все права были переданы. 

А.: Я про выводы спрашиваю. Не согласны с выводами экспертов?

П.: Да.

А.: Соответственно, вывод экспертов о том, что стоимость переданного продукта составляет ноль рублей ноль копеек, — вы с этим выводом тоже не согласны?

П.: Не согласна. Для нас этот вывод означает, что информационная система не была создана. Тогда непонятно, что мы сейчас эксплуатируем. 

А.: Значит, я правильно понимаю, что вы не согласны, что размер причиненного ущерба может быть равен стоимости государственного контракта? 

П.: Однозначно, да.

А.: И уточняющий вопрос. Вопрос, касающийся гособвинителя. Вас государственный обвинитель спросил о нереализованных функциях. Я правильно понимаю из вашего ответа, что правительством Тульской области (потерпевший) не установлено неисполнение контракта в какой-либо его части именно по отношению к функции и возможности переданного продукта, то есть полноты переданного продукта?

П.: Да. Экспертизы, которые мы проводили, подтверждают также эту позицию.

А.: Возникали ли когда-нибудь у таких контрагентов проблемы с тем, что они не могли модернизировать программу из-за того, что «Смарт Дельта Системс» как создатель и разработчик системы заняла какое-то монопольное положение и не могли воспользоваться доступом?

П.: Если бы это произошло, если бы это было неисполнение контрактов, а контракты исполнялись.

А.: За период взаимодействия «Смарт Дельта Системс» с заказчиком по проверке системы допускал ли «Смарт Дельта Системс» какие-то существенные нарушения контрактов, которые могли быть представлены, признаны его недобросовестным исполнителем 44-го ФЗ?

П.: Я отвечу на этот вопрос следующим образом. Думаю, что нет, если бы это было рекомендовано в соответствии с требованием законодательства, заказчику требуется претензионная работа, и в случае необходимости в том числе расторгать контракт.

А.: Стало бы возможным заключение контракта на 2022 год, если бы «Смарт Дельта Системс» относился к недобросовестным поставщикам?

П.: Нет. И это было бы невозможно, если бы у нас не была информационная система. То есть мы понимаем, что та информационная система, которая у нас, требует поддержки и развития.

А.: ФСТЭК обращался ли с какими-либо претензиями в адрес заключенного контракта?

П.: Насколько мне известно, нет.

Обвиняемый (О.): Предметом контракта 2013-1 являлась разработка и внедрение РИСЗ. Вопрос: в 2013 году была разработана РИСЗ?

П.: Мы считаем, да.

О.: Соответственно, с выводами экспертов о том, что она не была внедрена, вы не согласны?

П.: Не согласна.

Ущерб… без потерпевшего

По словам стороны защиты, экспертиза, на которую опирается обвинительное заключение, проведена неграмотно, с множеством нарушений, допросы свидетелей проводились как под копирку, обвинение надуманное, финансовые убытки, если таковые есть, никто не считал. «Какова же тогда задача у суда и стороны обвинения? — задаются вопросом адвокаты. — Развалить систему здравоохранения Тульской области в части программного обеспечения или все-таки восстановить справедливость?» Их можно понять. Начиная с 2013 года, как утверждает представитель региональной власти, область находится в явных лидерах: местная информационная система здравоохранения является одной из лучших среди других субъектов Федерации.

Прежде всего удалось добиться полной прозрачности соответствующей сферы: люди перестали сидеть часами под дверью кабинета врача с надеждой — вдруг повезет и врач примет. Пациенты научились ценить свое время, записываясь через сайт doktor71.ru или через колл-центр. Врачи в любой момент могут посмотреть наличие мест в стационаре, выписать электронный больничный, посмотреть историю болезни, не прибегая к бумажному варианту медицинской карты, увидеть результаты диспансеризации, оценить работу скорой помощи, а в период работы в пандемию это еще раз подтверждает наличие и высокую народную оценку программного продукта. Результатом судебного решения, предупреждает защита, вполне может стать аннулирование всей работы цифровой системы здравоохранения Тульской области — образцовой, как пишет по этому поводу, например, издание «Наша версия». 

Налицо проблемы с доказыванием хищения. «Так может, государственному обвинению и суду стоит обратить внимание на показания потерпевшей стороны — правительства Тульской области — и показания свидетелей, прекратить тратить государственные деньги на зарплату всех участников судебного процесса и завершить судебный процесс?» — взывают адвокаты. В соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ, считают они, уголовное дело о совершении преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, относится к уголовным делам частно-публичного обвинения и возбуждается не иначе как по заявлению потерпевшего.

Заявления потерпевшего нет. А значит, согласно п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, рассматриваемое же дело подлежит прекращению. Скоро мы узнаем, согласится ли со столь очевидными и логичными выводами суд.