У «Транснефти» есть шансы выиграть у Сбербанка в кассации

Правовая оценка ничтожности сделки валютного опциона с барьерным условием между «Транснефтью» и Сбербанком, данная судом апелляционной инстанции, противоречит доказательствам, представленным «Транснефтью» в суде первой инстанции. Поэтому у компании есть перспектива оспорить в кассационной инстанции решение апелляционного суда об отмене решения суда первой инстанции.

Апелляционный суд проигнорировал сам факт того, что «Транснефть» понесла огромные убытки, хотя это является доказательством неподходящего ПФИ (производного финансового инструмента) для декларируемой Сбербанком цели сделки, что однозначно подтверждает ее спекулятивную составляющую для банка.

Вывод апелляционного суда о том, что Сбербанком учтены мотивы «Транснефти» (снижение платежа по облигационному займу), в связи с которыми компанией принято решение заключить оспариваемые сделки, сам по себе не может являться доказательством добросовестности банка, так как суть сделки противоречит заявленным причинам ее заключения.

Судом первой инстанции установлено и не оспаривается ни одной из сторон, что «Транснефть» выплатила в пользу Сбербанка 66 954 098 108 руб. 37 коп. При этом за все время действия сделки Сбербанк выплатил в пользу "Транснефти" 482 602 739 руб. 73 коп. Несопоставимость сумм, выплаченных сторонами по сделке, с учетом обстоятельств недобросовестного поведения Сбербанка, свидетельствует о заключении сделки на несбалансированных условиях и не отвечающих указанной в сделке цели.

В обоснование своего решения апелляционный суд указал, что повышение барьерного курса с 45 до 50,35 руб. за 1 доллар США по инициативе «Транснефти» свидетельствует о понимании компанией рисков по оспариваемому опциону. Однако суд не дал никаких пояснений, почему Сбербанк легко принял предложение повысить риск отсутствия у «Транснефти» необходимости исполнять условия сделки, что явно противоречило его собственным интересам.

Обстоятельства изменения барьерного условия позволяют предположить, что уступка в этой части сделки для Сбербанка не являлась критичной. Это, в свою очередь, позволяет сделать вывод о том, что у Сбербанка имелся реальный прогноз по курсу рубля, о котором в интересах получения сверхприбыли банк умалчивал на протяжении всего срока согласования условий.

Судом первой инстанции установлено, что из формулы, указанной в Декларации о рисках, обязанность по выплате могла возникнуть у Сбербанка только при условии, что курс рубля сначала превысил бы барьерное значение 50 руб. 35 коп. за 1 доллар США, а затем опустился ниже 32 руб. 51 коп. за 1 доллар США. Вероятность данного развития событий, по оценке самого Сбербанка, примерно 0,55% против заявленных «неограниченных убытков» для «Транснефти». Учитывая фактическую нереализуемость опциона пут, обязанность по выплате в рамках сделки в случае наступления барьерного условия возникала только у «Транснефти» по опциону колл. Ни в переписке между сторонами, ни в доводах Сбербанка в ходе разбирательства в суде первой инстанции не приводятся обоснования действительной цели наличия в сделке опциона пут, фактически не имеющего экономического смысла для «Транснефти» с учетом сверхмалой вероятности его исполнения в пользу последней.

Апелляционной инстанцией также проигнорирована позиция суда первой инстанции о том, что информация, приводимая Сбербанком в различных презентациях по сделке, различна и не соответствует информации, изложенной в Подтверждении по сделке. При этом суд ссылается на Декларацию о рисках, подписанную «Транснефтью», в которой указано, что она "заменяет любую предыдущую коммуникацию между Сбербанком и Стороной Б относительно сделки…"

Из материалов дела следует, что Сбербанк направил компании Декларацию только за 8 дней до заключения сделки и просил согласовать документ за один день как одно из формальных приложений к пакету документации, таким образом, «Транснефть» была лишена возможности провести анализ итоговых рисков в силу давления со стороны контрагента. Кроме того, по заключению доктора экономических наук Якова Миркина, вероятность достижения курса 45 рублей за 1 доллар США и закрепления на этой отметке на дату истечения сделки составляла 30-35%, а не 9%, как оценивал их Сбербанк в Декларации о рисках. Приведенные в Декларации процентные вероятности сценариев роста курса рубля не были подкреплены какими-либо расчетами или основаниями.

Таким образом, вся основа сделки, предлагаемой Сбербанком «Транснефти», – видимость соответствия Стандартным условиям по валютным сделкам, сконструированная исключительно с целью замаскировать ее спекулятивную составляющую.

«Транснефть» не является профессиональным участником финансового рынка в области ПФИ, что неоднократно отмечалось в судах обеих инстанций. Это подтверждается и тем, что «Транснефть» никогда не заключала сделки с барьерным условием, при котором прогнозировать риски при изменяющемся курсе валют практически невозможно. Это, в свою очередь, указывает на неприемлемость подобного типа сделок для официально заявленных задач в презентациях банка.