Вячеслав Лысаков: Прекратить безумие «ликсутовых» и вернуть полномочия ГИБДД

Первый заместитель председателя комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Вячеслав Лысаков рассказал в интервью Legal.Report о работе над новым КОАП, реформе ОСАГО и судьбе закона «О такси». А также о том, что организация дорожного движения в Москве зачастую не соответствует ни федеральным законам, ни ПДД и фактически превратилась в бизнес.

— Не только водители, но и многие эксперты говорят о том, что административные наказания в последнее время превратились из инструмента по обеспечению безопасности дорожного движения в способ пополнения бюджета. Главным инструментом по сбору денег стали камеры. Надо ли менять ситуацию?

— К сожалению, система фотовидеофиксации, которая призвана профилактировать нарушения, стимулировать и мотивировать водителя на правильное поведение, сейчас действительно  используется как источник пополнения региональных бюджетов. Придумано это Ликсутовым (Максим Ликсутов — заместитель мэра Москвы, руководитель Департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры — L.R). Москва показала пример.

На местах эта инициатива приобрела извращенные формы. Зачастую камеры настраивают так, чтобы подловить водителя. Например, устанавливают не под тем углом, не на том расстоянии. В результате таких манипуляций занижают порог на 7 км/ч. В некоторых регионах, по моей информации, местные власти прямо просят операторов «подкрутить» камеры на 3–4 км/ч. В суде потом ничего не докажешь, прибор по документам сертифицированный. В Московской области вообще дошли до того, что продавцам овощей и фруктов стали камеры давать в нагрузку. Он ставит ее на лоток и снимает.

— Недавно вы попросили администрацию президента РФ оценить законность использования в Москве камер «Стрит Фалькон»…

— Да, я отправил письмо на имя руководителя АП Антона Вайно. Потому что Генпрокуратура не хочет заниматься этим вопросом. Ведь что такое «Стрит Фалькон»? По сути, это устройство, которое фиксирует время, не более того. А используется как средство для автоматической регистрации административных правонарушений, связанных с правилами остановки и стоянки. Чтобы получить штраф, автомобилисту достаточно находиться в зоне действия камеры более 10 секунд.

Это приводит к вопиющим случаям. Например, водитель включил поворотник, чтобы объехать ДТП. Или притормозил из-за внезапно остановившегося таксиста… Выписывается штраф. Причем прибор не понимает, передвигается машина или стоит. Так что медленно ползешь в пробке — тоже штраф. Ну это что такое? Просто наглый, циничный бизнес на дорожной безопасности. Я это называю «тотальная коммерциализация пространства».

Задал вопрос прокуратуре, почему камеры замаскировали под уличные фонари. Мне отвечают: чтобы не портить исторический облик Москвы. Ну просто издевательство!

Еще одна «ликсутовская» бредовая идея — передать Москве полномочия по всей фотовидеофиксации в городе.

— А в чем здесь проблема?

— Есть соответствующий законопроект, который принят в первом чтении. Я бился с этой инициативой три года, возражал, написал всем силовикам, дошел до Совета безопасности, который меня поддержал.

В чем опасность? Сейчас персональными данными пользуются аттестованные сотрудники ГИБДД, те, кто давал присягу. Если мы отдадим это «ликсутовым», то они будут набирать людей с улицы для работы в гражданских центрах.

Это только дилетантам кажется, что камеры, которые выявляют нарушения скоростного режима, безобидны. По ним можно установить маршрут любого автомобиля в режиме онлайн в течение суток. Это может быть автомобиль, работающий в программе защиты свидетелей, автомобиль, который перевозит деньги, радиоактивные отходы, транспорт оперативных служб, машина под прикрытием. Любую машину можно отследить.

Я внес альтернативный законопроект о создании единого центра фотовидеофиксации. А в регионах ЦАФАПы (Центр автоматической фиксации административных правонарушений, подразделение внутри региональных УГИБДД, которое занимается оформлением штрафов по камерам — L.R) закрыть. Если все сосредоточить в едином федеральном центре, то его, в том числе, смогут в оперативных целях использовать и ФСБ, и МВД. Будет единое программное обеспечение, которого до сих пор нет.

— Коммерциализация общественных пространств в Москве действительно впечатляет. Введены внушительные штрафы за незначительные нарушения. Например, за выезд на полосу общественного транспорта, несвоевременную оплату парковки и т. д. Может быть, на федеральном уровне имеет смысл как-то ограничить аппетиты местных властей?

— Организация дорожного движения в Москве зачастую не соответствует ни федеральным законам, ни ПДД. Мне рассказывали, как Ликсутов устанавливает знаки, запрещающие стоянку. С «Яндекса» распечатываются карты, ставятся крестики, и туда направляют рабочих. Там в ЦОДД (Центр организации дорожного движения правительства Москвы — L.R) специалистов нет — там банкиры и финансисты работают. Это бизнес, коммерция циничная. У меня есть письмо Черникова (начальник ГУОБДД МВД Михаил Черников — L.R), где он просит поддержать идею возвращения полномочий для ГИБДД по согласованию планов и проектов по организации дорожного движения. Хотя бы люди, которые закон знают, могут сказать: нет, так не пойдет, ребята.

— Какие еще есть основные проблемы с организацией дорожного движения в Москве?

— В 2014 году Москва получила компетенцию администрировать стоянку-остановку. Речь о пунктах 12.16 «Несоблюдение требований, предписанных дорожными знаками или разметкой проезжей части дороги» и 12.19 КоАП РФ «Нарушение правил остановки или стоянки транспортных средств». Часть функционала передали МАДИ (Московская административная дорожная инспекция — L.R).

Знаки фактически можно расставлять где угодно, что Ликсутов и делает. Даже на парковочные карманы ставит знаки, запрещающие стоянку-остановку. Это вообще безумие.

Мне сказали, что установка знака даже в бизнес превратилась. Схема такая: платишь три миллиона рублей, ставят знак, и начинаешь из-под него таскать эвакуатором машины. В регионах так стали делать сынки мэров, родственники начальника ГАИ. Бизнес шоколадный… Взял в аренду кусок земли, поставил знаки — и деньги к тебе потекли в виде арестованных машин. И эта зараза охватила уже все регионы. В маленьких городах устанавливают знаки, запрещающие стоянку у вокзалов. Получается, водитель должен за 15 минут в мыле уложиться, чтобы проводить родственников или знакомых. А вдруг поезд задержался?

Я с трибуны открыто говорил: господин Ликсутов — человек из списка «Форбс», у которого счетчики в глазах. У него задача любыми способами собрать максимальное количество денег. Вы задавались вопросом, почему в Москве при оплате парковки нельзя рассчитаться наличными? У нас что, отменили наличные деньги? Ответ простой: потому что если наличные, то нужно делать инкассацию, подсчитывать, фиксировать. А так — куда ушло, сколько, не проверишь… На какие там офшоры это уходит — никто не знает. И все это на глазах у федеральных надзорных органов.

— Некоторое время назад был принят в первом чтении закон «О такси». Какова его судьба?

— Судьба законопроекта драматична по ряду объективных и субъективных причин. Последние 20–30 лет эта сфера была практически дерегулирована. В 2011 году был принят закон о такси 69-ФЗ, где регулированию рынка посвящена всего строчка. Однако таксисты и этого очень испугались, хотя намерения у депутатов были благие. Под эгидой ОНФ в том же году мы провели съезд таксистов. Были горячие споры. Создали Национальный совет такси, я его возглавил. Дали возможность людям высказываться, пар выпустили. После этого в пожарном порядке поправили вступивший в силу закон.

В шестом созыве мы подготовили законопроект о регулировании деятельности такси с учетом произошедших на рынке изменений. Проанализировали законодательный опыт 100 стран. Появилась тема агрегаторов. Они привнесли новые технологии, новый программный продукт. Мы готовили законопроект долго, практически три года. По этим причинам в действующем созыве он попал под общую зачистку думского портфеля от «залежавшихся» инициатив. Правда, мы тут же внесли его снова. Документ передали в комитет по транспорту и строительству по принадлежности как отраслевой закон.

В конце 2018 года законопроект приняли в первом чтении. К сожалению, комитет так изуродовал документ, что от него ничего не осталось. Там не учли, что такси — это современный, гибкий вид транспорта, использующий новейшие цифровые технологии. В августе этого года законопроект отправили в ГПУ (Государственно-правовое управление администрации президента — L.R) и в сентябре получили отрицательный отзыв с кучей замечаний. Я считаю, законопроект загублен.

В настоящее время Совет Федерации готовит альтернативный законопроект о такси. Он будет вноситься в ближайшее время. Концепция, так скажем, схожа с вариантом, который я с коллегами изначально предлагал. Я его поддержу, но при условии доработки.

— Насколько известно, в проекте, предложенном Совфедом, предусмотрен запрет на работу в такси иностранцам без российских водительских прав. Много жалоб на нелегалов…

— После моих депутатских запросов в Москве была проведена операция ГИБДД. Оказалось, в хваленом московском желтом такси действительно работают почти одни нелегалы, которые взяли в аренду или лизинг желтые автомобили у структур, приближенных к Ликсутову. Они не являются ИП, не стоят на налоговом учете и не платят налоги. Хотя вроде у человека разрешение есть на машину, он якобы легальный таксист. А на самом деле работает в карман себе и владельцу автомобиля. Там еще среди водителей оказались разыскиваемые за убийства, изнасилования, террористы, наркоманы.

— В последнее время очень много разговоров о необходимости полного возвращения техосмотра в ведение ГИБДД. Что вы думаете по этому поводу?

— Это было бы не хуже, чем сейчас. Хотя я тоже был сторонником избавления ГИБДД от лишних функций. На самом деле, когда Госдума пятого созыва приняла первый закон о техосмотре, концептуально ТО должны были отдать саморегулируемым организациями. Вдруг откуда ни возьмись появилась идея передать контроль Российскому союзу автостраховщиков. РСА проводит аккредитацию компаний, не видя их, не видя оборудования, просто по списку документов, которые представлены. А это может быть компания, у которой, кроме авторучки, нет ничего. Такие случаи, кстати, бывали. Появились компании, которые стали пачками выдавать техталоны вместе с полисами. Без проверки. Например, Росгосстрах, который в свое время занимал на рынке ОСАГО нишу в 80%, а затем, в том числе по этим причинам, потерпел финансовый крах, едва не утянув за собой остальных участников рынка.

— Что происходит с реформой ОСАГО? Сейчас активно обсуждают ее второй этап…

— По реформе что они сделали? Они отдалили людей от суда. Теперь, если у тебя есть претензия, ты обращаешься сначала к финансовому омбудсмену. А страховые компании вывели из-под удара.

Зампред ЦБ Владимир Чистюхин на экспертном совете комитета ГД по финансовому рынку сказал, что жалоб стало меньше, рынок оздоровился, давайте дальше реформу делать. Я специально поинтересовался у представителя омбудсмена: а жалобы случайно не к вам перетекли? Выяснилось, что за два месяца к ним поступило 30 тысяч жалоб. А в ЦБ было менее 9 тысяч за девять месяцев. То есть жалобы пошли по другому руслу. Еще возникла цифра, что полис ОСАГО стал на 5,4% дешевле. При этом ЦБ ссылается на данные РСА, а те на регулятора. Проверить невозможно. Бумага все стерпит.

Сейчас они предложили второй этап реформы об индивидуализации тарифов ОСАГО. Смысл в том, чтобы расширить ценовой коридор — предположительно на 30% вверх и вниз. Делали это уже несколько раз, в результате в 2015 году на 120% стоимость полиса увеличилась. Где эти деньги? Свистнули. Сейчас страховщики опять говорят: «Отпустите нам цены!» В декабре будут парламентские слушания. Уверен, мы услышим очередные басни.

— Очень много информации о хищениях на рынке ОСАГО…

— В целом по рынку ОСАГО за период проведения реформы 170 млрд пропало. Президент РСА Игорь Юргенс в ноябре прошлого года на парламентских слушаниях по ОСАГО признал, что 24,2 млрд были выведены самими страховыми компаниями. Читай — похищены. И еще 24,2 пришлось выплачивать вместо украденных. Итого 50 млрд. Плюс в 120 млрд рублей оценивается ущерб, нанесенный рынку и государству руководством и сотрудниками рухнувшего Росгосстраха.

Я сейчас готовлю проект постановления ГД по ОСАГО. Там будет запрос силовикам по украденным деньгам. Ни ЦБ, ни РСА не обращаются с заявлениями в МВД. Потому что они считают это очевидное воровство уставной деятельностью.

Генпрокуратура проверяла ЦБ, предписание даже было на имя Набиуллиной. Беспрецедентный случай. Оказалось, что примерно в тысяче случаев мегарегулятор не сообщил о признаках уголовных преступлений в действиях страховщиков.

— Страховщики часто обвиняют в своих финансовых проблемах автоюристов. Насколько это соответствует действительности?

— Это миф. Какая разница, кто меня в суде представляет — сосед, автоюрист, просто там опытный человек… Ведь страховые выплачивают деньги по решению суда. Значит, вы накосячили, вовремя не заплатили, а теперь жалуетесь, что теряете деньги.

Более того, страховщики обвиняли МВД в бездействии в борьбе с автоюристами-мошенниками. Было поручение президента, и МВД изучило ситуацию. У меня официальный ответ есть. 0,6% — это страховые мошенничества из всех выплаченных сумм. А все остальное выведено, по сути, украдено либо топ-менеджментом страховых компаний, либо при их непосредственном участии. Самое главное, что деньги никто не ищет. Более того, там топ-менеджмент компаний, которые разорились, перешел работать в другие компании. Никого административно не наказали. Хотя закон требует административной ответственности.

— Вы были инициатором «нештрафуемого» порога в 20 км/ч за превышение скорости. Сейчас началась дискуссия о том, что его нужно снизить до 10 км/ч. Как вы считаете, в этом есть необходимость?

— Я предложил порог в 20 км/ч еще в 2013 году. Почему такой? Чтобы отсечь мелкие нарушения, чтобы люди не набрали баллы, не были лишены прав за негрубые нарушения ПДД…

МВД сдержанную позицию занимает. В октябре Дмитрий Анатольевич Медведев обязал их рассмотреть целесообразность снижения порога. Но он же не сказал «снизьте» или «отмените». А в чем целесообразность? Наш комитет и комитет по транспорту и строительству сделали запрос в правительство по поручению ГД. Что интересно, два месяца нам не отвечали. Еле-еле со скрипом отреагировало МВД.

Я хитрый вопрос задал: есть ли статистика повышения числа ДТП при нарушении скоростного режима от 20 до 40 км/ч? Мне ответили, что такой статистики нет. А ее и не может быть. Но тогда зачем снижать порог, да еще и штрафы повышать? Я понимаю, когда серьезное превышение на 60, на 80 км/ч… А небольшое, во-первых, не несет общего роста числа ДТП, во-вторых, дает возможность водителю следить за дорогой, а не за спидометром. Потому что камеры сейчас на каждом шагу. И если ездишь ежедневно, это караул будет семейному бюджету. А введи 10 км/ч — это закончится увеличением числа ДТП, ростом числа пострадавших.

На сегодняшний день позиция фракции «Единая Россия» такова. Мы согласны обсуждать эту тему. Мы предложили такую систему приоритетов. Первое — провести аудит улично-дорожной сети. Убрать все знаки-«кормушки», необоснованно ограничивающие скорость. Второе — поднять скоростной режим на федеральных трассах, которые соответствуют определенной категории дорог. Если транспортная ситуация позволяет, если не аварийно-опасный участок, почему не поднять? Скоростной режим был установлен при царе Горохе, когда «Жигули» и «Запорожцы» были. Характерный пример. На «М-7 Беларусь» у нас действует ограничение в 90 км/ч. А в самой Беларуси максимальная скорость на большей части автомагистрали от российской границы до Бреста — 120 км/ч. При этом категории дорог одинаковые.

— Правительство внесло в ГД законопроект, который позволит рассматривать в упрощенном порядке правонарушения, зафиксированные гражданами на мобильные устройства. Как вы относитесь к этой инициативе?

— Сейчас много активных автомобилистов, которые присылают видеофайлы, в основном с видеорегистраторов, о грубых нарушениях ПДД. Сайты региональных управлений ГИБДД завалены этими заявлениями. Проверка занимает много времени: надо по каждому случаю вызвать собственника ТС, опросить его и так далее. Теперь предложен упрощенный порядок. Если цифровая подпись есть, заявление писать не надо. Необходимо только переслать видеофайл по интернету. Этого достаточно для вынесения штрафа, если есть состав административного правонарушения. Разумеется, должна быть видна марка машины, госномер. Любые сомнения — материал идет в корзину.

Думаю, это вещь хорошая. Она будет мотивировать водителей на адекватное поведение на дороге. Потому что любой автомобилист будет знать, что, нарушая, он может попасть в 5–10 камер и ему точно придет штраф.

Законопроектом подразумевается, что, скачав защищенное ПО и получив цифровую подпись, ты можешь отправить видеофайл на портал Госуслуг или напрямую в ГИБДД. Штраф будет вынесен в упрощенном порядке, как с системой автоматической фотовидеофиксации.

И если это программное обеспечение начнут разрабатывать, хорошо бы, чтобы в техзадании была описана возможность его интеграции в видеорегистратор. Потому что сложно представить себе человека, который стоит и специально снимает нарушения со смартфона или планшета. Было бы неплохо сделать такой видеорегистратор, показания которого суд принимал бы как доказательную базу… Для этого необходима сертифицированная защита прибора на аппаратном и программном уровнях. Я в свое время занимался этим вопросом, встречался с корейскими и отечественными производителями. Такая возможность существует.

Кстати, в Москве приложение «Помощник Москвы» работает, не имея правовых оснований. И в Татарстане, где есть аналогичный незаконный «Народный инспектор». По этим программам штрафы идут в упрощенном порядке по фотографиям граждан. При этом в Татарстане суды часто встают на сторону автомобилистов. А московские суды — только на сторону правительства Москвы.

Верховный суд РФ недавно четко заявил, что это не система автоматической фотовидеофиксации. Что в ответ сделал Ликсутов? Он сказал: «Да, эту рекомендацию мы учли». Они сделали апгрейд, и программа продолжает работать. По идее, должна вмешаться прокуратура, но она помалкивает.

Кстати, само появление федерального программного обеспечения, когда оно будет создано, перечеркнет и «Помощника Москвы», и «Народного инспектора». Хотя Ликсутов хотел, чтобы они параллельно существовали. Бегал, доказывал…

— Сейчас идет работа над новым КоАП. Насколько в нее вовлечены депутаты Госдумы? Какие изменения ожидают водителей?

— В концепции нового КоАП прописана 50%-ная скидка на все главы и для всех лиц — юридических и физических. Уверен, что для государства от этого будет много пользы. За счет того, что ты платишь быстро и добровольно, снижаются потери государства по взысканию. Наконец-то это дошло. А мы это увидели несколько лет назад.

Кстати, в свое время именно я был автором этой поправки в действующий КоАП для 12-й «водительской» главы (позволяет нарушителям ПДД не позднее 20 дней со дня вынесения постановления уплатить половину суммы штрафа — L.R). Могу сказать, что тогда правительственный отзыв был отрицательный. Минфин был категорически против. А сейчас стало очевидно, что такая мера позволяет увеличить собираемость штрафов и уменьшить количество обжалований.

В целом же работа над КоАП — это все-таки работа правительства. От Госдумы в рабочей группе представлен первый зампред комитета по развитию гражданского общества Дмитрий Вяткин. Он грамотный юрист, профессионал, участвовал в прошлом созыве в подготовке первого варианта новой редакции. Уверен, что 12-я глава принципиально затронута не будет. Мы достаточно интенсивно работали с ней в прошлых созывах.

С теми, кто сейчас занимается КоАП, мы встречаемся, обсуждаем различные нюансы. В этой работе задействовано и МВД. Непосредственное участие принимает очень опытный и профессиональный замначальника ГУОБДД МВД России Владимир Кузин. Мы с ним в постоянном контакте. Говорим о том, что сейчас актуально, что нет.

Какие-то вещи до принятия новой редакции КоАП у нас в ГД зависли. В работе находятся опасное вождение, балльная система. Все это будет интегрироваться после перезагрузки кодекса.

— Есть еще какие-то глобальные проблемы в области транспортной безопасности, которые не решаются?

— По большому счету, отсутствует государственная политика, направленная на улучшение дорожной безопасности. А именно — полностью проигнорированы такие средства воздействия на человека, направленные на формирование мотивации, на формирование стереотипов законопослушного поведения, как агитация, пропаганда, просвещение, социальная реклама. Мы пытаемся упрощенным инструментарием навести порядок — ограничить скоростной режим, увеличить санкции. Но в существующем виде это работает довольно плохо.