Поиск
ВККС оставила без мантии судью АСГМ, опаздывавшую на заседания
22.09.2017
День первый
Сама 39-летняя экс-судья с обвинениями была не согласна, но говорила, как показалось, не слишком уверенно.
– Что касается упомянутых просрочек по делам… Количество дел, производство по которым завершено, – все в пределах нормы, – рассказала Семенова. – Насчет нарушения сроков: у нас большая нагрузка на судей, всем это известно, в моем аппарате были только помощник и секретарь. А заседания идут три дня в неделю – с утра до вечера. Поэтому и опоздания с направлением жалоб и так далее.
Следом она перешла к ответам на самые неприятные из претензий.
– Я всегда вовремя стараюсь приходить на работу. А как подтвердить – не знаю, – призналась Семенова. – Теперь по поводу отсутствий. Все больничные листы сданы мной в отдел кадров. Пока все.
Один из членов ВККС поинтересовался, как именно фиксируется приход на работу и уход с нее в АСГМ. «Есть ли в суде журнал посещений?» – спросил он.
– Мы проходим по карточке, – ответила бывшая судья.
– Время как-то фиксируется при этом?
– Наверное.
– А вы утверждаете, что не знаете!
Семенова смущенно опустила голову.
– Ну, мы всегда приходим где-то до девяти…
Далее диалог коснулся прогулов.
– В январе 2017 года вы тоже взяли больничный?
– Нет. Но я указывала коллегии под протокол четко причину отсутствия.
– Вы отсутствовали в общей сложности девять дней на работе. А оспариваете только по трем дням. По шести не оспариваете?
– Нет… минуточку… по четырем оспариваю.
– А сколько вообще дней может прогулять судья по-вашему?
– Нисколько…
Затем члены ВККС решили узнать, где именно находилась Семенова в те дни, когда ее не было в суде.
– Вы были за границей в указанные дни?
– Я не отрицала. На ККС я обосновала причину.
– Назовите, пожалуйста, эту причину нам!
– Но это семейная причина…
– Значит, по семейным причинам вы без разрешения уехали за границу, так?
– Я сначала брала день за свой счет. Но потом… А у меня есть заявление!
– Оно удовлетворено?
– Да. Я сначала брала день за свой счет, но так получилось, что я была вынуждена задержаться еще.
– Сверх того?
– Да…
– Но это и называется неявка в срок!
– Да-да…
– А в какой стране?
– В Испании…
По рядам членов коллегии пронесся легкий шум.
– Эту вашу неявку вы не рассматриваете как прогул?
– По сути получается прогул.
– Получается или вы рассматриваете?
– Рассматриваю…
Николай Тимошин, казалось, решил дать Семеновой последний шанс.
– А может, у вас есть некие документы, справки… о состоянии здоровья, например? Что-то, подтверждающее нетрудоспособность. Но если этого нет – у вас прогул.
Семенова замялась.
– Председатель ККС Москвы, кстати, сказал, что это не первый случай вашего непосещения работы. Опоздания были регулярными. С вами состоялся разговор, вас просили одуматься как-то, собраться, чтобы вы изменили отношение к работе. Вы тогда не возразили. Вы соглашаетесь с этим?
– Я не успела… не смогла… – вздохнула бывшая судья. – Председатель указал, что разговор был осенью 2016 года. На самом деле этого разговора не было. Я не успела даже ответить!
– А может, этот разговор был не осенью? А весной? Он вообще был? О том, что надо подтянуть дисциплину?
– Вообще-то я всегда почти вовремя приходила… разговор был – но он касался не прогулов…
– Прогул – это неявка на работу без уважительной причины. У вас есть сейчас возможность пояснить членам ВККС – почему это все-таки случилось. Может, что-то экстраординарное произошло? Может, родственник заболел? Может, самолет отменили?
– Это связано с онкологическим заболеванием матери, – почти прошептала Семенова.
– Ну хорошо. А когда вы отсутствовали – могли ли вы связаться с судом? Позвонить по телефону секретарю, коллегам?
– Я звонила… но…
На этом коллегия оставила смешавшуюся Елену Викторовну в покое и перешла к опросу представителя ККС Москвы Марии Кастальской. Она пояснила, что голосование по вопросу прекращения полномочий судьи проходило тайно, однако протокола она представить не может – только ксерокопию. В ней значилось: за досрочное прекращение полномочий – 13, против – 2.
Тут неожиданно решила высказаться сама Семенова.
– Вопрос изначально не стоял о прекращении полномочий! Сергей Юрьевич [Чуча] просто просил привлечь меня к дисциплинарной ответственности. Он публично заявил, что не просит прекращения моих полномочий!
– А изучали ли вы, имеется ли в действиях Семеновой дисциплинарный проступок? – решил уточнить Николай Тимошин. – Голосовали ли вы о наличии его в действиях Семеновой?
Оперативно ответить на этот вопрос не получилось. Тем более что кто-то из членов ВККС насчитал в шапке упомянутого протокола 13 членов комиссии, а в части голосования – уже озвученные 15.
– Это чем объяснить? Они что, впоследствии подошли? – улыбнулся Тимошин.
Ответа не было.
– Так о чем вы просите коллегию? – будто бы еще более смягчившись, спросил председатель ВККС.
– Я, конечно, понимаю меру своей дисциплинарной ответственности, признаю свой проступок, – громко начала Семенова. – Но я прошу все-таки отменить решение столичной ККС в части прекращения моих полномочий. Применить более мягкую меру ответственности.
Тимошин, перелистнув еще раз материалы, попросил покинуть зал всех, кроме членов ВККС. Судьи совещались порядка получаса, успев заинтриговать всех.
Наконец Тимошин объявил, что с учетом открывшихся обстоятельств рассмотрение жалобы переносится на 21 сентября. «И прошу пригласить членов московской ККС для уточнения обстоятельств проведения голосования», – добавил он.
День второй
Семенова потратила минут пять на ознакомление с этими бумагами: она внимательно вчитывалась в протокол и просмотрела все бюллетени.
Тимошин пригласил в зал судью АСГМ Татьяну Пономареву, которая в тот день исполняла обязанности секретаря ККС. Она сообщила, что заменяла заболевшего секретаря, и подтвердила цифры.
– К сожалению, на последней странице мной была допущена опечатка – вместо 11 я напечатала 13, – слегка волнуясь, заявила Пономарева.
Тем временем своей очереди за дверью ожидала почти половина состава столичной ККС – для опроса были вызваны шесть человек. Побеседовать, однако, решили в итоге лишь с тремя.
Каждого из них Тимошин спросил, помнят ли они, где именно проходило заседание (это была выездная коллегия в здании АСГМ), сколько членов коллегии участвовали в заседании, сколько голосовали «за» и «против».
– У вас бюллетени собирали – или вы бросали их в какую-то урну? – уточнил один из членов ВККС у первого из опрошенных, Николая Иванова.
– У нас нет никакой урны, – сообщил тот. И между делом точно назвал количество голосовавших.
Двое же других эти цифры напрочь запамятовали. Судья Сергей Комлев только отметил, что «точно был кворум». Его коллега Кирилл Мариненко сообщил, что голосовали они в ходе выездного заседания.
– А дальше? – поинтересовался Тимошин.
– Что дальше? – не понял Мариненко.
– Подсчет голосов как происходил?
– Ну, это точно делалось не мной…
– Елена Викторовна, а вы узнаете всех этих людей? – неожиданно спросил председатель ВККС.
– Да…
– Они точно члены коллегии? – под общий смех уточнил Тимошин.
– Ну да… Я, конечно, не могу сказать, что сидела и разглядывала членов коллегии…
– Необходимости в опросе остальных вызванных членов коллегии не имеется, – подвел итог разбирательства Тимошин.
После короткого – не более пяти минут – совещания он же огласил резолютивную часть решения ВККС: жалобу Семеновой оставить без удовлетворения.
На выходе журналист L.R спросил заметно расстроенную экс-судью, ждала ли она такого решения.
– Да, это ожидаемо было, наверное…
– Обжаловать дальше будете?
– Подумаю! – коротко бросила Семенова и скрылась за дверями лифта.
Семенова работала в АСГМ с 2002 года: сначала специалистом судебного состава, затем секретарем судебного заседания и помощником судьи. Судьей стала в 2010 году. Имела первый квалификационный класс судьи.
