ВС не дал приставу и судам сберечь самострой «невозможностью исполнения»

Верховный суд отменил определение Краснодарского крайсуда, который согласился с судебным приставом-исполнителем, что снос самовольной постройки после регистрации права на нее невозможен. Это решение вынесено по кассационной жалобе Администрации муниципального образования «Город-курорт Геленджик».

Пристав просил прекратить производство в отношении Ирины Бойко и Владимира Могилева по исполнительному листу о сносе «четырехуровневой самовольной постройки» площадью 1804 кв. м. Сотрудник ФССП решил, что, после того как 4 апреля 2012 года Бойко и Могилев зарегистрировали право общей долевой собственности на жилой дом и он стал объектом завершенного строительства, возможность применения мер принудительного исполнения исключается. «Их применение может повлечь за собой превышение должностных полномочий судебным приставом-исполнителем и причинение имущественного ущерба должникам», — говорилось в заявлении пристава-исполнителя, поданном в Геленджикский горсуд Краснодарского края.

Первая инстанция (Борис Садов) сочла необходимым прекратить исполнительное производство. С решением Геленджикского горсуда согласилась и апелляция (Ольга Назаренко, Людмила Кияшко, Дина Семешина). Позиция судов полностью совпала с позицией пристава-исполнителя о регистрации права, которое исключает возможность исполнения.

Однако гражданская коллегия ВС (Вячеслав Горшков, Сергей Асташев, Александр Киселев) заняла другую позицию. Исполнительное производство может прекратиться, только если утрата возможности совершить те или иные действия носит «объективный характер». ВС сослался на п.23 совместного постановления пленума высших судов № 10/22 от 29 апреля 2010 года, где снос недвижимого имущества, отвечающего признакам самостроя, неизбежен даже при наличии регистрации права на такое имущество.

По мнению экспертов, суды совершили недопустимую ошибку. «После издания в 2010 году совместного постановления Пленума ВС и ВАС № 10/22 о спорах, связанных с самовольными постройками, наступила определенность. Поэтому аналогичных дел после его издания до [высших судов] практически не доходило, — отмечает руководитель проектов адвокатской консультации «Павлова и партнеры» Сергей Солдатенко. — Хочется верить, что суды нижестоящих инстанций просто забыли о правовой позиции высших судов. Иначе их позиция вызывает лишь недоумение».

Еще одна ошибка первой и апелляционной инстанций — неверное истолкование основания для прекращения исполнительного производства судом. «Следует оценивать не правовую возможность или невозможность, а фактическую, в противном случае это может привести к произволу», — считает Солдатенко. С ним согласен юрист юридической компании «Хренов и партнеры» Иван Николаенко. «Суды толкуют невозможность исполнения именно как физическое отсутствие предмета исполнения. Прекращение производства в случае утраты возможности может иметь место при наличии объективно чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств», — говорит он. А регистрация права собственности после выдачи исполнительного листа — это «намеренные действия должника по изменению статуса предмета исполнения», считает эксперт.

Редакция L.R изменяет имена и фамилии участников разбирательства, если они не имеют значения для фабулы дела