Поиск
ВС оставил без мантии судью, уличенного адвокатом в грубом нарушении УПК
05.10.2018
Дело 50-летнего экс-судьи Новочеркасского горсуда Дорофеева, у которого был шестой квалифкласс и восемь лет судейского стажа, имеет много общего с лихо закрученным детективом. В конце 2016 года служитель Фемиды рассматривал уголовное дело по обвинению граждан Ефименко и Покатило в хищении путем реализации схемы с возмещением НДС. Адвокат последнего Валерий Сопьяненко выяснил, что, удалившись в совещательную комнату для вынесения приговора, Дорофеев… неожиданно укатил с 16 по 18 декабря на горнолыжный курорт близ Адлера. Защитник предъявил органам судейского сообщества справку РЖД о покупке и использовании Дорофеевым билета, а заодно и живописное фото судьи – на фоне изящного горного шале. Вскоре вынесенный приговор был отменен, а против Дорофеева – к тому моменту на его счету уже были малоприятные частные постановления – начали дисциплинарное производство. 26 января 2018 года он был лишен мантии ККС Ростовской области вкупе с квалифклассом за "грубейшее нарушение уголовно-процессуального закона" и "искажение фундаментальных принципов судопроизводства", а 30 мая ВККС поддержала данное решение. 20 июля судья обжаловал его в дисциплинарной коллегии ВС РФ – и тоже неудачно.
Насупившийся Дорофеев, казалось, только и ждал первого вопроса от суда, чтобы ринуться в бой. Когда председательствующий судья Галина Манохина поинтересовалась, нет ли у него отводов, он, сжав зубы, процедил: "Пока нет, но скоро будут!" И первый не заставил себя долго ждать: когда судья Владимир Зайцев коротко изложил существо дела, Дорофеев внезапно оживился.
– Есть ходатайство! Об отводе… председательствумущему… председательствовующему! – запинаясь и багровея, заявил он. – Она не объявила, кто является докладчиком по делу! А потом будет ходатайство уже в отношении докладчика!
– Это судья Зайцев, я же представила, – примиряюще сказала Манохина. – Вы уж сразу сориентируйтесь в отношении всех отводов, пожалуйста.
– Я заявил отвод! – не меняя довольно агрессивного тона, напирал Дорофеев.
– Вы считаете, что это основание предусмотрено КАС? Что ж, обсуждайте, – улыбнулась председательствующая своим коллегам. Владимир Зайцев и Сергей Асташов исчезли в совещательной комнате почти на полчаса, после чего было зачитано определение: в ходатайстве отказать, так как состав судей был объявлен и основания для отвода отсутствуют.
– Ходатайство у меня! – продолжил гнуть свою линию административный истец. – Прошу выслать мне подробный протокол заседания!
Судья Асташов поинтересовался в связи с этим, знает ли он нормы КАС.
– Не нужно меня упрекать и намекать на мою некомпетентность! – почти закричал Дорофеев. – В предыдущем заседании [дисциплинарной коллегии] подобные выпады в мой адрес были постоянно! Я заявляю протест на действия председательства… нет, на члена… на Асташова и прошу занести в протокол!
– Давайте уже к жалобе перейдем, – спокойно сказала Манохина.
– Еще ходатайство! – выпалил разошедшийся судья. – Об отводе судье Зайцеву, поскольку вопреки статье 307 КАС он не огласил полностью все доводы моей жалобы! Все оглашено усеченно!
– Но знаете… жалоба все-таки не оглашается, а докладывается! – Манохина, завидно держа удар, попыталась напомнить Дорофееву азы административного судопроизводства.
– Считаю, что докладчик косвенно заинтересован в исходе дела! – давил тот.
– Вы скажите, еще отводы будут? – добродушно обратился к нему Асташов. – Я же еще тут остался… и секретарь…
– В процессе будет понятно! – бросил истец. – Что вы мне тут такие вопросы задаете?
– Успокойтесь, пожалуйста. Возникает впечатление, что вы не хотите, чтобы мы рассматривали дело! – высказалась Манохина.
– Хочу я! Чтобы обсуждались все, все мои доводы! А не три из одиннадцати! – кипятился Дорофеев. – Не надо мне тут ничего пояснять!
Настал черед уйти на получасовое совещание Манохиной и Асташову. Его итог не был неожиданным – ходатайство осталось без удовлетворения, объективность и беспристрастность Зайцева не были поставлены под сомнение. И только тогда наконец началось собственно рассмотрение жалобы по существу.
Истец, излагая свою правовую позицию, повторял все прежние аргументы: по мнению экс-судьи, порядок его привлечения к ответственности был нарушен ККС, все доводы были изучены поверхностно, а решение принималось "безмотивно". Дорофеев убеждал суд, что во время постановления приговора он не покидал пределов Новочеркасска, и апеллировал к распечаткам биллинга своего мобильного телефона. Что же касается того самого билета в Адлер, то он был специально приобретен на имя Дорофеева его супругой, ехавшей с двумя детьми. "У нас в семье так принято, не нужно, чтобы в купе были посторонние лица!" – горячо утверждал бывший судья. По поводу своего фото на курорте он высказался в духе "банальный фотомонтаж", сработанный некими недругами. И прибавил: буквально накануне предполагаемых событий он перенес сложную операцию и никак не мог заниматься горнолыжным спортом.
Дорофеев жаловался, что абсолютно всем важным обстоятельствам, на которые он ссылается, ни одной инстанцией не дана надлежащая оценка. А они же, напротив, опирались на ложные доказательства – в частности, его выезда за пределы города. Порция критики досталась и самим органам судейского сообщества, не защитившим его. К примеру, отзыв зампредседателя ВККС Александра Сбоева на его апелляционную жалобу он назвал "кратким повторением ссылок на ранее состоявшееся решение", после чего "следуют дежурные фразы".
– Подобные отговорки и отписки встречались мне во всех отзывах! – гремел Дорофеев. – А потому они не мотивированы… Все это вообще напоминает мне общение слепого с глухим!.. В общем, получается, ради спасения осужденных Покатило и Ефименко Ростовский облсуд пожертвовал мной! А Сбоев вообще не понял причины и смысл моего апелляционного обжалования. И я хочу, чтобы это поняла хотя бы коллегия Верховного суда!
Затем судья вовсе пообещал поставить вопрос о конституционности закона "О статусе судей" как не обеспечивающего доступ самих "обижаемых" служителей Фемиды к правосудию.
– КС разъяснил, что судьи вправе обжаловать, – эмоционально излагал Дорофеев, – и вот без каких-либо оснований все мои жалобы кассационная и надзорная инстанции вернули без рассмотрения, и даже не судебными определениями, а простыми сопроводительными письмами. Меня не допустили к правосудию! Мои доводы просто не слышат. Где мне защищать свои права, а?!
– Просите это учесть? – осторожно уточнила Манохина.
– Да, – сказал судья. – В определении дисциплинарной коллегии ничего этого нет!
– А приговор, постановленный вами в отношении Покатило и Ефименко, в апелляционном порядке отменен? – внезапно спросил Зайцев.
– Не отменен! – в запале крикнул Дорофеев. – Ой… да, отменен.
– А мы можем, по-вашему, давать оценку в порядке КАС этому апелляционному определению? – наступал Зайцев.
– Ваша честь, – сразу стушевался истец, – я этого не прошу…
Слово дали представителю региональной ККС Максиму Донченко. Он ограничился фразами общего характера о том, что факт дисциплинарного проступка установлен, все обстоятельства изучены надлежащим образом и учтены, а процедура привлечения судьи к ответственности полностью соблюдена. Донченко отметил, помимо прочего, что то самое уголовное дело, которое вел Дорофеев, до сих пор рассматривается судом. Еще более кратким было выступление представителя ВККС Валентина Синицына, парой слов поддержавшего отзыв коллегии на жалобу истца.
Вновь получив шанс высказаться, Дорофеев еще раз попытался оправдаться в том, что "никуда не ездил".
– Почему вообще не провели служебную проверку по факту выкупа билета на мое имя? – вопрошал он. – И дайте уже наконец оценку запросу, который тогда сделал адвокат в РЖД. Я ведь был судьей! И РЖД дает сведения… по кому? По мне! Это противозаконно!
– Отчего же? – не удержался Зайцев.
– Они только правоохранителям имеют право отвечать! – возмущался Дорофеев. – Вы должны это знать, наверное, ваша честь! Они вмешались в мою личную жизнь! Очень интересно, да?!
Под конец заседания судья сообщил, что с ним поступили "несправедливо и незаконно", и в который раз попросил коллегию обсудить все его одиннадцать доводов и изложить в итоговом решении "правовой анализ обоснованности" его отрешения от должности с лишением, как он выразился, "квалификационного чина".
– Нельзя рубить с плеча, дисциплинарные проступки подлежат доказыванию, а ничего этого нет! – вновь ударился в эмоциональные рассуждения бывший служитель Фемиды. – Ихние доводы, значит, все приняты, а мои – ни одного! О чем тут тереть можно?! Дисциплинарная коллегия Верховного суда нарушила собственные же правила рассмотрения дела. Перлы в ее решении такие… мне просто стыдно! Пусть на их совести останутся эти правовые искривления. А я обращусь в Конституционный и Европейский суд, наконец…
Тройка совещалась не более четверти часа, после чего Владимир Зайцев огласил апелляционное определение: отказать Дорофееву в удовлетворении его жалобы. Сам судья выслушал его с каменным лицом.
