ВС РФ раскритиковал дистанционный способ оформления потребкредитов

Верховный суд РФ признал, что дистанционное оформление потребительского кредита путем отправки СМС-сообщения противоречит законодательству. Такой вывод ВС сделал по итогам рассмотрения дела клиента банка, ставшего жертвой телефонного мошенничества.

Согласно материалам дела, в марте 2020 года жительница Калужской области Алла Устинова стала жертвой телефонного мошенничества. Неизвестный злоумышленник позвонил ей, представившись сотрудником банка «Хоум Кредит», где у Устиновой был оформлен потребкредит на 40 тыс. рублей. В ходе разговора доверчивая женщина сообщила содержание поступавших СМС-сообщений. В результате от ее имени дистанционным способом был заключен еще один кредитный договор на сумму в 550 тыс. рублей. В тот же день потерпевшая обратилась в полицию, которая возбудила уголовное дело по ч. 3 ст. 159 УК РФ. Выяснилось, что после зачисления кредитных средств на счет Устиновой мошенники в течение пяти минут перевели их в другой банк для обналичивания через карту, оформленную на подставное лицо.

«Хоум Кредит» отказался аннулировать мошеннический кредит. Неудача ждала Устинову и в Обнинском горсуде, куда она обратилась с иском о признании договора недействительным. Суд исходил из того, что истец выразила свою волю на получение кредита путем подписания договора электронной подписью с использованием СМС-кода, а банк надлежащим образом исполнил свои обязательства в соответствии с условиями соглашения о дистанционном обслуживании. С этими выводами согласились апелляционная и кассационная инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам (СКГД) ВС отменила решения нижестоящих судов.

Так, СКГД, сославшись на материалы дела, указала, что все действия по заключению кредитного договора и переводу средств в другой банк совершены одним действием со стороны потребителя, а именно путем введения четырехзначного цифрового кода из СМС-сообщения банка. При этом назначение данного кода было указано латинским шрифтом, что является нарушением требований п. 2 ст. 8 Закона о защите прав потребителей о предоставлении информации на русском языке.

Кроме того, по мнению ВС, такой упрощенный порядок предоставления потребкредита и распоряжения им противоречит порядку заключения такого договора и «фактически нивелирует все гарантии прав» потребителя финуслуг, установленные федеральными законами о потребительском кредите и о защите прав потребителей.

СКГД со ссылкой на ч. 2 ст. 56 ГПК РФ^[1] указала, что суды были обязаны выяснить, каким образом в соответствии с законом о потребкредите сторонами согласовывались индивидуальные условия договора, кем было сформулировано условие о денежном переводе в другой банк, а также кем проставлялись в договоре отметки об ознакомлении клиента с условиями и о согласии с ними. «Судом даже не установлено, каким способом и в какой форме потребитель был ознакомлен с кредитным договором», — отметила СКГД.

По мнению ВС, также суду надлежало дать оценку, кому в действительности были предоставлены кредитные средства — истцу или другому гражданину, учитывая, что зачисление денег на счет, открытый на имя Устиновой при заключении договора, и их перечисление в другой банк на счет другого лица были произведены одномоментно.

«При немедленном перечислении банком денежных средств третьему лицу их формальное зачисление на открытый в рамках кредитного договора счет с одновременным списанием на счет другого лица само по себе не означает, что денежные средства были предоставлены именно заемщику», — указала коллегия.

Кроме того, ВС, сославшись на правовую позицию^[2] КС РФ (определение от 13 октября 2022 года № 2669-0), отметил, что нижестоящий суд не дал оценки добросовестности поведения банка. Также не дана оценка поведению самой истицы, которая якобы сначала согласилась на заключение кредитного договора и перевод на чужой счет, но затем в тот же день обратилась и в банк, и в полицию.

Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.