"Я ждал, что будет больше". Михаил Максименко и его 15 женщин

Московский городской суд 20 апреля вынес обвинительный приговор бывшему «серому кардиналу» СКР Михаилу Максименко. Осужденный в двух словах объяснил прессе, почему не собирается впадать в отчаяние, его адвокаты демонстративно повернулись задом к телекамерам, не проронив почти ни слова, а прокурор Борис Локтионов был куда красноречивее – он рассказал о полутора десятках таинственных женщин Максименко и поделился информацией о том, будут ли привлекать к ответственности начальника московского главка СКР Александра Дрыманова.

Когда заметно прихрамывающего фигуранта вводили в «аквариум», представители СМИ наперебой закричали: «Как здоровье, Михаил Иванович?!» Максименко, одетый в нежно-розовый пуловер, который смотрелся на нем несколько нелепо и лишь подчеркивал болезненную худобу, грустно улыбнулся, затем поморщился и ничего не ответил. На свое место он так и не сел: было заметно, что полковник нервничает. Когда он слишком близко подошел к прозрачной стене и оперся на нее, конвойный немедленно одернул арестованного, и тот был вынужден встать в центр замкнутого пространства.

В зал вошел бодрый судья Олег Музыченко. Он пояснил, что зачитает лишь вводную и резолютивную части приговора (в мотивировочной присутствует засекреченная информация) – и приступил к делу, которое отняло у него ровно пять минут. Приговором Максименко был признан виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 6 ст. 290 УК РФ, – получении взяток от граждан Шейхаметова и Шенгелии.

По первому эпизоду он был приговорен к 12 годам лишения свободы и штрафу в пятикратном размере суммы взятки – 162 904 500 руб. Второй эпизод вылился для Максименко в 10 лет лишения свободы и штраф в трехкратном размере суммы взятки – 9 418 320 руб. По совокупности же совершенных преступлений Музыченко окончательно назначил экс-начальнику главка СКР 13 лет колонии строгого режима со штрафом 165 млн руб. Кроме того, он был лишен права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 3 года и звания «полковник юстиции». В срок заключения Максименко зачтено пребывание под стражей с 19 июля 2016 года.

Что касается ценных вещдоков по делу, то, согласно приговору, они будут оставлены на хранение в Следственном управлении ФСБ РФ. Олег Музыченко также решил сохранить арест на эти денежные средства и на некие часы, принадлежащие Максименко, для последующего обращения на них взыскания в счет штрафа.

Осужденный встретил приговор вполне стойко, даже со своей «фирменной» легкой полуулыбкой. Зато безутешно расплакались две женщины средних лет, находившиеся в зале суда. «Жена-то как убивается!» – заметил кто-то из пресс-пула. Когда представители СМИ покидали зал, один из журналистов под неодобрительными взглядами приставов успел перекинуться парой слов с приговоренным.

– Как воспринимаете приговор? Вы ожидали такого срока? – спросил корреспондент.

– Ожидал! А чего мне было еще ожидать… – совершенно спокойно ответил Максименко.

«Ожидал даже побольше!» – едва различимо пробормотал после этого разжалованный полковник и вновь улыбнулся, давая понять, что он не сломлен.

Когда его выводили из зала, женщины-родственницы продолжали всхлипывать, утирая глаза, а бывший с ними статный мужчина выкрикнул: «Мишаня, держись!» Максименко неловко попытался поднять скованные руки, но у него толком не получилось.

Следом в холл выбрался один из гособвинителей – многоопытный прокурор Борис Локтионов, начинавший работать еще в советские времена. Пресса окружила его с просьбой «сказать пару слов». «Пойдемте на улицу! Там скажу!» – рубанул воздух рукой Локтионов.

У центрального входа в Мосгорсуд прокурор устроил полноценный пресс-выход. На вопрос «Как прокуратура расценивает вынесенный приговор?» Локтионов, не скрывая удовлетворения, ответил дежурной фразой: «Считаем приговор законным, обоснованным и справедливым», – и отметил, что «суд дал надлежащую оценку всем исследованным в заседании доказательствам».

– Вы называли фамилию Дрыманова как одного из соучастников, – напомнила одна из журналисток. – Будете ли добиваться его привлечения к уголовной ответственности?

– Довожу до вашего сведения, уважаемая женщина, что прокуратура не является органом, который расследует уголовные дела, – четко произнес Локтионов. – Дрыманов является свидетелем по данному делу, мы не вправе предрешать его судьбу, этим должно заниматься Следственное управление ФСБ. А уголовное дело против данного лица возбуждает председатель СКР.

– Но вы не раз называли его фамилию, вы – надзирающий орган! – не сдавалась корреспондент.

– Я вам говорю, что зеленое – это елка, а вы – нет, она черная! – разозлился прокурор. – Я все объяснил.

– А в этом деле в каком-то контексте звучало имя Захария Калашова, Шакро? – поинтересовался кто-то из журналистов. – Взятку-то Максименко взял у Шейхаметова…

– Да, он, как и Кочуйков, был свидетелем, – сообщил Локтионов. – Мы их не стали вызывать, поскольку они не имели отношения к тем событиям, которые непосредственно поставили в вину Максименко. Деньги собирал Шейхаметов, он и был инициатором, главным звеном во всей этой цепочке.

Отвечая на вопрос о том, «что именно секретного было в деле», гособвинитель подчеркнул: речь шла о прослушке телефонных переговоров.

– Там упоминаются определенные фамилии, которые я не имею права называть! – отчеканил Локтионов. – Мы пригласили в судебное заседание только тех свидетелей, которые что-либо поясняли конкретно по обстоятельствам дела. А кто не имеет отношения – в том числе и тех пятнадцать… женщин, мы решили не приглашать…

После этой фразы прокурор как будто осекся, досадуя, что сказал лишнее. Но новая порция вопросов уже посыпалась со всех сторон – всем было интересно, что это за таинственные полтора десятка дам.

– Ну послушайте, – старался сгладить момент Локтионов, – есть же нормы морали, порядочности… существуют определенные пределы, которые надо соблюдать, наконец.

– Так это возлюбленные Максименко, что ли? Мы не понимаем! – шумела пресса.

– Широко жил мужик… – завистливо протянул один из телеоператоров

– Вы это сами сказали, – первый раз за день улыбнулся в усы Локтионов.

А вот адвокатам осужденного было явно не до улыбок – Андрей Гривцов и Александр Вершинин (последний нервно курил сигарету в изящном длинном мундштуке) фактически отказались общаться со СМИ и быстро пошли к выходу с территории, буквально повернувшись спиной к камерам. Они бросили только, что приговор будет обжалован.

– Все равно мы вас сняли! – под общий смех сообщил корреспондент какого-то телеканала.