Жажда гонорара успеха, или Краткая инструкция для клиентов-чайников

Каждый российский юрист тайно или открыто мечтает иметь возможность «разводить» (извините, вырвалось, конечно, «получать») клиентов на «гонорар успеха». Без него как-то очень уныло работается, нет стимулов. Многие годы «гонорар успеха» в России влачил жалкое существование, поскольку не был юридически защищен. Но сейчас настали такие времена, когда все больше и больше говорят о его необходимости для хорошей жизни адвокатского сообщества. И он уже внесен в проект изменений в Закон об адвокатуре. Но все ли уж так просто с «гонораром успеха»? А вообще с адвокатскими гонорарами? О ком стремятся позаботится: о клиенте или о собственном кармане?

Хочешь озадачить любого российского адвоката – спроси, почему у него именно такой гонорар за именно такое дело. Разумеется, он тебе сразу выдаст несколько миллионов многозначительных и умных слов, которые он заранее подготовил для подобного случая: что он – высококвалифицированный низкооплачиваемый специалист, что все так берут, а он – меньше всех, что задание – особой сложности и вдруг там обнаружатся «подводные камни», о которых раньше никто не знал, что он не будет есть, спать и даже на унитазе будет думать о вашем деле, что он вам пришлет отчет, – и много еще чего, что окончательно погребет ваш разум под горой абсолютно бессмысленной юридической шелухи.

И вот приходит вам отчет о проделанной работе. Часто там написано: «Почасовая ставка – 20 000 рублей в час, ознакомление с делом – 3 часа, подготовка искового заявления – 4 часа, подготовка к слушанью дела – 5 часов. Итого с вас – 240 000 рублей в кассу.» И ведь не подкопаешься. Для искренне возмущенных коллег (да мы ни в жисть, да мы никогда!) отвечу, что изложенные формулировки можно обсасывать и излагать по-разному, можно навесить на них кучу «фестончиков» и добавить очень красивых и умных слов – суть остается абсолютно одна: клиент понимает, что его поимели, но не понимает как. И платит дальше. Совершенно добровольно. Ибо окружен юристами.

Очень, очень таинственно это все работает. Вот, старший юрист – 20 000 рублей в час, а партнер – 40 000, а старший партнер – 50 000, а управляющий партнер – 70 000, а учредитель-партнер – 90 000, а партнер, поцелованный ангелом в лоб, – 120 000 и так далее. И почему одному больше, а другому меньше – совершенно непонятно, значит ли это, что старший юрист делает исключительно «полуфабрикатное гуано», которое без четкого контроля старшего партнера совершенно неудобоваримо? А зачем ему тогда 20 000 в час платить? Ах, он бумажки подшивает и складывает в папочку для партнера? А вы вообще там не охренели? Где «Табель о рангах»? Где отправная точка? Как можно объективно определить обоснованность и посчитать гонорары в России? Предельно циничный ответ: никак. Исключительно договоренность клиента с юристом (вот не надо про «развод лоха на бабло»). Тчк. Клиент договор сам подписал, ему руки никто не выкручивал. Он просто не совсем понимал, как что считаться будет и сколько всего бумажек надо будет писать. Нет, ему, конечно, объясняли. Но он забыл. Или не понял. Не юрист, чай.

Хорошо помню тяжкие рыдания одного клиента, который нанял очень крупную международную фирму на одно дельце средней паршивости. Хотел как понадежнее. В итоге одно письмо на две страницы ему писали за £5000. Сначала писал старший юрист, потом поправлял партнер, потом правил пару слов старший партнер, потом осенял благословляющим перстом заместитель управляющего партнера, ответственный за проект. Бумажка за бумажкой – полмиллиончика по счету. И еще в два раз больше до окончания проекта. И как тут не возрыдать?

Именно из-за этого «гонорарного изобилия» клиенты в России и из России боятся разных почасовых ставок, как РПЦ – томоса Константинопольского патриархата. «Нет, – в ужасе шарахаются они от ласково подсовываемого списка почасовых гонораров, – вы там сейчас насчитаете, а нам весь бизнес продавать придется». И ведь бывало. Юристы у нас недешевые.

Таким образом, «почасовка» в России, конечно, есть, но ее не любят. И пользуются ею либо у особо доверенных юристов, либо те, кого в просторечии называют лохами.

Однако так называемый «фиксированный гонорар» (fixed fee) – тоже не панацея. Вроде как бы и понятно, сколько платишь, только непонятно, что ты за это получаешь. Заплатил 200 000 рублей за «первую инстанцию» – и проиграл. Никаких гарантий ведь никто не давал. Надо искать деньги на вторую. К другим юристам не пойдешь, они возьмут с тебя за ознакомление с делом, а бесплатно расскажут, какой ты дурак, что обратился к тем, первым. И вот так клиент становится жертвой того, что на юридическом сленге именуется «разводка». Деньги тают, результата нет, жаловаться некому. Гражданско-правовые отношение ведь. То есть сам подписал.

И тут начинает клиент мечтать (вот ведь идиот): а нельзя ли так, чтобы платить только за результат? Да еще только от выигранного? То есть ни копейки из собственного кармана? И забывает клиент, что скупой платит дважды, скупой дурак – трижды, а скупой дурак юристу – аж в пять раз больше, чем надо. Ибо тут именно его и подстерегает главная засада – так называемый «гонорар успеха» (он же success fee, он же contingent fee, он же conditional fee, он же «да там больше, чем у Маньки-Облигации»).

Вообще, чтобы узреть настоящие бездны Ада аж до ледяного озера Тацит, надо взять оригинальную таблицу гонораров, скажем, 200 ведущих адвокатов (например, как-то подсобрать информацию у клиентов) и сравнить их с таблицей уплаченных ими налогов. И Алексей Анатольевич Навальный моментально умрет со стыда со своими жалкими расследованиями о халупах и уточках Медведева. И сразу всем станет ясно, «почему у нас в России все через…». Но этого, слава Богу, никто еще не сделал, да и делать не будет.

Зайдем сразу с козырного «джокера»: «гонорар успеха» в современных российских условиях – это страшное, ничем не замутненное зло. Хуже, чем увеличение пенсионного возраста и строительство моста на Сахалин вместе взятые. И агитировать за него могут либо те, кто совершенно не понимает, как это будет в России работать, либо прожженные циники, потирающие руки в желании нажиться на клиентах.

Давайте только договоримся: вопрос отнюдь не в нормах как таковых, их можно формулировать по-всякому, а в общей философии «гонорара успеха». С этим явлением англо-саксонская правовая система знакома очень давно. Как писал старина Экклезиаст «ничто не ново под луной». И уважаемому common law есть что сказать на эту тему.

«Гонорар успеха» – термин очень и очень объемный, и те, кто его сознательно или бессознательно использует, очень часто не понимают, что за ним стоит. Различных версий «гонорара успеха» в различных странах великое множество, и даже поверхностный их анализ. В Британии, где, в общем, и началась трудная история «гонорара успеха», боролись с ним аж с XIII века. Считалось, что он порождал три основных «юридических зла», названия которых плохо переводятся на русский: сhamperty,[1] barratry[2] and maintenance[3] [4].

Было признано, что система «отложенных гонораров» выгодна только богатым лордам, поскольку позволяет им укреплять свою власть и захватывать новые земли.[5] Суды в XVIII и XIX веке очень строго относились к любым «отложенным гонорарам» и истребляли их всеми доступными способами[6].

Что касается современности, то еще в 1975 году один из «фактических отцов» современного английского права лорд Деннинг в деле Wallersteiner v. Moir (No. 2) 1 All ER 849 [1975] сделал следующий комментарий, навсегда вошедший в историю «отложенных гонораров»:

«Английское право никогда не устанавливало принципа, согласно которого юрист, в соответствии с заключенным соглашением, получал бы вознаграждение в виде «отложенного гонорара», что значило бы, что он получает его, когда он выигрывает дело, а не когда проигрывает. Подобное соглашение незаконно в связи с тем, что представляет собой правонарушение незаконного финансирования судебного спора (offence of champerty)».

Сие авторитетное заявление никем особо и не оспаривалось. Чуть позднее государственная комиссия по регулированию юридических услуг (The Royal Commission on Liam Services) в своем докладе 1979 года также указала: «Факт того, что юрист имеет прямой персональный интерес в результатах рассмотрения дела, может привести к нежелательным последствиям, включая фальсификацию доказательств, обучение свидетелей, использование агрессивных экспертов, особенно в сфере медицины, ненадлежащие перекрестные допросы, необоснованную аргументацию, которые приведут к судебным ошибкам и неразберихе».

Соответственно до относительно недавнего времени Профессиональные правила солиситоров (The Solicitors’ Practice Rules) прямо устанавливали: «Солиситор, который привлечен или нанят для того, что осуществить преследование, провести судебное дело или любую иную состязательную судебную процедуру, не должен вступать ни в какое соглашение, предусматривающее получение отложенного гонорара».

Казалось бы, идея «гонорара успеха» была надежно и навсегда похоронена в недрах английского права. Однако по мере того, как бюджет на юридические расходы становился меньше, ситуация менялась: надо было что-то делать с обеспечением доступа к правосудию тех, кто был не в состоянии платить юристам. Поскольку оставить их вообще без юридической помощи не позволял ни закон, ни социальная природа государств.

В результате нескольких точечных реформ c 1995 года английские юристы могут договариваться с клиентами об «отложенном гонораре» по постепенно расширяющейся категории дел, когда в случае проигрыша клиент ничего не платит, а в случае выигрыша платит определенный «увеличенный» гонорар. По мере «похудения» бюджета на юридическую помощь неимущим правительство расширяет указанные категории, что, например, было сделано в Законе о доступе к правосудию 1999 года. В 1998 году Апелляционный суд подтвердил, что солиситоры могут действовать в интересах клиентов на основании соглашений, предусматривающих, что юрист не получит весь или часть гонорара в случае в случае проигрыша дела.

Тем не менее, дозволяя принципиально соглашения об «отложенном гонораре», современная британская практика идет по пути их строгого ограничения. Так, Conditional Fee Agreements Order 2013 предусматривает, что «отложенный гонорар» может быть начислен в случае успеха в размере не более чем 25% от общего гонорара в делах о нанесении физического и морального вреда, а в иных делах – не более 100% от гонорара, начисленного по общим правилам. Другая разновидность «гонорара успеха» предусмотрена The Damages-Based Agreements Regulations 2013. Согласно им, повышенный гонорар исчисляется от размера фактически взысканных убытков и не может в совокупности превышать 35% по делам о нанесении физического и морального вреда и 50% по остальным делам.

Нельзя не отметить, что весьма жестко о «гонорарах успеха» высказался и Европейский суд по правам человека, причем именно в британском деле.

Соединенные Штаты, отставая на несколько столетий в развитии собственной разновидности common law, существенно опережали своих старших товарищей в принятии общих принципов и практическом применении «гонорара успеха». Ряд экспертов считают, что его использование началось уже в начале XIX века, однако большинство считают, что более или менее широко он начал использоваться намного позднее.[7] Достоверно известно, что в 1823 году Бенджамин Хардин призвал Верховный суд штата Кентукки «похоронить понятие champerty» под «мусором двух столетий» для того, чтобы обеспечить право бедного человека «судиться за свои права», что нашло существенную общественную поддержку в последующие двадцать лет.[8]

Окончательную победу «гонорар успеха» отпраздновал в США в 1875 году, когда глава Верховного суда назвал соглашение о нем «законным и достойным способом профессиональной помощи».[9]Однако с самого начала было установлено, что в целом ряде случаев соглашения об «отложенном гонораре» не могут использоваться. В качестве общего принципа было закреплено, что они не могут быть использованы, когда это противоречит общим принципам публичной политики, а также по матримониальным делам, по отдельным уголовным делам и по делам о лоббизме. [10] Современные ограничения еще строже.

В разделе 1.5(a) Модельных правил профессионального поведения американских атторнеев (Model Rules of Prof’l Conduct R.), воспринятых почти всеми американскими штатами, [11] четко установлен общий принцип: «Юрист не должен вступать в соглашение, начислять или получать разумно необоснованный гонорар или компенсировать неразумно понесенные расходы». Также юристам запрещено в любой форме навязывать подобное соглашение клиенту, который хочет получать юридические услуги на иных условиях.

Модельный кодекс устанавливает, что при определении разумности размера вознаграждения нужно учитывать следующее:
– требуемое время и количество работы адвокатов, новизна и сложность затрагиваемых вопросов, а также навыки, необходимые для надлежащего выполнения поручения;
– вероятность того, сможет ли адвокат параллельно заниматься другими делами;
– размер вознаграждения, взимаемого в данной местности за аналогичные юридические услуги;
– потраченная сумма и полученные результаты;
– временные ограничения, установленные клиентом или обстоятельствами;
– характер и продолжительность профессиональных отношений с клиентом;
– опыт, репутация и способность адвокатов, выполняющих поручение;
– является ли плата фиксированной или условной.

Следует иметь в виду, что в последние годы в США развилась весьма активная борьба против «гонораров успеха», которые, по мнению общественных активистов, не защищают клиентов, а обогащают беспринципных юристов. Множество отрицательных примеров было обобщено в опубликованной в 2011 году книге «Lawyer Barons: What Their Contingency Fees Really Cost America» (Юридические бароны: во что реально обходятся Америке «отложенные гонорары»).

Позволим себе «процитировать» только несколько фактов из этой обязательной для прочтения сторонников «гонораров успеха» книги:

И много еще чего, малоприятного для американской юридической системы, несмотря на достаточно высокий уровень регулирования. То есть реформа системы практически неизбежна.

Основываясь на изложенном, можно определить принципы, обеспечивающие и жестко ограничивающие использование различных форм «гонорара успеха» в англо-американском праве:

Сначала «гонорар успеха» в России существовал в условиях абсолютных «правовых джунглей»: кто хотел, как-то его платил, в основном «по понятиям». В 1999 году Высший Арбитражный Суд РФ указал на фактическую невозможность взыскания с доверителя «гонорара успеха», т. е. требование исполнителя фактически было оставлено без судебной защиты. Затем в 2007 году Конституционный суд сформулировал всем известный подход, согласно которому включение в договор оказания юридических услуг «гонорара успеха» фактически оказалось под запретом. Причем суд не только оставил «гонорар успеха» без защиты, но и дал толкование норме ст. 779 ГК РФ как не допускающей возможности включения в договор оказания юридических услуг условия о «гонораре успеха»:

«Спецификой договора возмездного оказания правовых услуг, в частности, является то, что в соответствии с этим договором «совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности направлено на отстаивание интересов услугополучателя в судах и иных государственных (юрисдикционных) органах, обязанных, как правило, принять решение в отношении заявленного требования». Достижение результата, искомого заказчиком, «выходит за предмет регулирования по настоящему договору».

Буквально тогда же Высший Арбитражный Суд РФ, держа нос «по предпринимательскому ветру», попытался изменить подход к «отложенным гонорарам» и занял позицию, согласно которой вознаграждение, зависящее от исхода дела, все-таки можно взыскать в качестве судебных расходов, но в разумных пределах. В Информационном письме от 5 декабря 2007 г. № 121 ВАС РФ указывал, что способами определения размера вознаграждения представителя могут быть почасовая оплата, заранее определенная твердая сумма гонорара, абонентская плата, процент от цены иска, условия его выплаты, например, только в случае положительного решения в пользу доверителя. Незадолго до своей безвременной кончины ВАС высказал новую позицию: «гонорар успеха» возможен, но при определенных условиях. Если вознаграждение было предусмотрено не просто за положительное решение суда, а за работу юристов, в результате которой удалось выиграть дело, то это публичному порядку не противоречит.

Верховный же суд занял весьма жесткую позицию. Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ продемонстрировала это в определении от 17.02.15 по делу № 14-КГ14-19, в принципе исключив возможность установления в договоре «гонорара успеха».

Вот на фоне подобной «выжженной пустыни» и начались разговоры о законодательном введении «гонорара успеха». Можно легко провести параллели с Британией – все это отнюдь не от хорошей жизни, в сложившейся экономической ситуации и под влиянием санкций население не может позволить себе платить за юридические услуги из своего кармана. В то же самое время надвигающаяся «адвокатская (а может и иная) монополия» на юридические услуги, как Молох, требует постоянных жертв. Лозунг дня: «Юристы не должны жить хорошо. Юристы должны жить еще лучше». Нефтяных и газовых компаний, а также состоятельных «воров в законе» на всех давно не хватает. На этом фоне возможность получать жирные куски в виде «гонорара успеха» – манна небесная из рук ФПА. Кто ее даст страждущим, тот и будет потом править.

Но есть несколько очень больших «но». Просто огромных. Ведь абсолютно никаких гарантий, которые есть у клиента в США и Британии, а также в иных странах с развитой правой культурой, у российского клиента нет. И четверть века еще не будет. У нас, как написано выше, непонятно, как считаются обычные гонорары, а тут вместо земной орбиты хотят полететь сразу на Альфа Центавра. На этом фоне начавшаяся якобы «криминализация «гонораров успеха» в виде уголовного дела против адвокатов, наложивших лапы сразу на 300 000 000 рублей «отложенного гонорара», – разумная предосторожность правоохранителей. А то очень скоро мы увидим юридическую «МММ», «Хопер» и «Русский дом Селенга». Или «малую и великую» стихийную приватизацию. А потом дружные вопли тысяч обманутых клиентов: «Почему не остановили!» Да потому. Чтобы научиться использовать «отложенные гонорары» не в ущерб клиентам, британским юристам понадобилось шестьсот, а американским – «всего» двести пятьдесят лет, а в России их хотят «спустить сверху», когда 90 процентов юристов в стране не регламентируются абсолютно ничем, кроме ГК, УК и собственной совести (в ряде случаев), а оставшиеся пятый год яростно бьются за и против «адвокатской монополии». Потому что непонятно, что такое «юридическая фирма» и чем она отличается от фирмы по продаже сантехники. Потому что нет обязательной страховки профессиональной ответственности. Нет элементарной, понятной всем, а не только ФПА, юридической этики. И еще десятков вещей, которые есть в Европе, Британии и США.

Я очень хочу посмотреть, как небольшие фирмы, фирмочки, бюро и кабинетики на просторах необъятной Родины будут учитывать интерес клиентов, объяснять им все риски, рассчитывать величину гонорара в зависимости от условий и вероятности успеха, соизмерять вознаграждение со своими и реальными трудозатратами – и много еще чего. А потом будут дружно жаловаться в Минюст, президенту и в ЕСПЧ (дай бог, чтобы такая опция осталась), что их «посадили за законную профессиональную деятельность». Ведь ровно такая же история, которая десятилетие продолжается со сделками, совершенными «по заниженной цене», за которые сидят сотни предпринимателей. До сих пор еще никто не придумал никакого универсального средства от этой «юридической чумы». Вы хотите повторить то же самое для юристов, господа, жаждущие «гонораров успеха»?

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.