Цена доверенности Бастрыкина

Верховный суд РФ 4 сентября разбирался с жалобой председателя Конституционного суда Республики Тыва Аяса Саая на решение ВККС, которым был отменен отказ региональной квалифколлегии в привлечении судьи к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата). Журналист Legal.Report стал свидетелем напряженной процессуальной дуэли, в ходе которой судья ВС РФ дала юридический "ликбез" участникам дела и жестко поставила на вид стороне истца – та настойчиво пыталась сыграть на факте якобы неправильного оформления доверенности от главы СКР – слабое знание УПК РФ в части полномочий Александра Бастрыкина и его подчиненных.
 

Заседание, проходившее в формате видео-конференц-связи (в Верховном суде транслировали прямое включение из Тывы, а также Новосибирска, где находился представитель СКР, следователь по особо важным делам Роман Понарин) началось с того, что судья ВС РФ Алла Назарова предложила сторонам рассмотреть административный иск Саая без участия одной из сторон – не явившегося представителя ККС Тывы. Участники заседания не возражали.
 

Сам 47-летний Саая, сидевший в зале суда в Тыве прямо перед клеткой, выглядел вполне спокойным: он то изучал содержимое своего смартфона, то тепло приветствовал зашедшего в зал судебного пристава, обняв его. Но когда началось заседание, занервничал и несколько раз размашистым движением поправил галстук.

Назарова сообщила, что Саая дополнил свой иск, указав, что у подавшего жалобу на решение ККС Тывы (она отказалась удовлетворить представление Бастрыкина о возбуждении дела против главы КС) начальника дислоцированного в Новосибирске 5-го следственного управления ГСУ СКР Андрея Хвостова "не было на то процессуальных полномочий". Еще минут пять суд разбирался с доверенностью Хвостова на следователя Понарина, пока не убедился – она оформлена надлежащим образом.
 

Судья Назарова коротко огласила материалы "хорошо известного", по ее словам, всем сторонам дела. Как писал L.R, Следственный комитет считает, что Саая присвоил более 1,5 млн руб., выделенных на проведение в 2014 году в Тыве всероссийской научно-практической конференции, одним из организаторов которой значился республиканский КС. Для того чтобы скрыть хищение, были представлены фиктивные квитанции о приобретении 25 подарочных тувинских ножей с серебряными рукоятками на 885 000 руб., а также подарочных футляров из дерева и дорогих оберточных материалов на 710 466 руб.

Из доклада Назаровой, в частности, следовало, что ККС Тывы изначально установила отсутствие каких-либо обстоятельств, свидетельствующих об уголовном преследовании истца в связи с занимаемой им должностью и могущих послужить основанием для дачи отказа в возбуждении в его отношении уголовного дела. Несогласие же квалифколлегии вынести положительное решение по представлению Бастрыкина связано с тем, что голоса ее членов разделились тогда поровну.

– В нарушение Закона о статусе судей решение ККС Республики Тыва при этом не содержало мотивов его принятия, – ледяным тоном отчеканила Назарова. – Оно противоречило обстоятельствам, установленным коллегией в ходе заседания.

При этих словах "в стане" Саая и его представителей воцарилось явное уныние. А когда судья ВС РФ заметила: ВККС "обоснованно сочла", что решение ее тувинских коллег "подлежит отмене", – все они дружно опустили головы. Что же касается пресловутой доверенности от имени Бастрыкина Хвостову, то, как указала Назарова, она полностью отвечала требованиям закона и разрешала последнему "участие во всех процессуальных действиях". Доводы председателя КС о том, что жалоба в ВККС была подана ненадлежащим лицом, были названы в докладе несостоятельными.

– Что скажете? – мягко спросила Назарова, предлагая высказаться самому истцу. – Документы представлены, их содержание изложено… Итак, почему решение ВККС отменить-то стоит?

– Уважаемый суд, – начал, немного запинаясь, Саая. – Мы изложили свои доводы… Нарушений при вынесении решения ККС Республики Тыва не допущено, ни процедурных, никаких! Да и в жалобе представителя СКР указаний на это не содержалось. А вот главное – мы еще и еще раз убеждаемся, что жалоба на это решение подана не имеющим на это полномочий лицом, ненадлежащим! Такого процессуального субъекта, как Следственный комитет, в отношении, скажем так, Закона о статусе судей, согласно уголовно-процессуальному законодательству, не имеется.

– Понятны ваши доводы, – сухо оборвала судью Назарова. – Послушаем представителя ВККС.

Слово взяла Татьяна Сидоренко. Она сообщила, что Высшая квалифколлегия поддерживает свои возражения на иск. "Хочу еще раз пояснить: отказывая в удовлетворении представления председателя СКР, республиканская квалифколлегия указала, что оснований для этого не имеется, – заметила она. – Преследование не связано с позицией, занимаемой Саая при осуществлении правосудия".

– Решение ВККС является законным, обоснованным и мотивированным! –заявила Сидоренко, вторично назвав доводы истца о ненадлежащим образом поданной жалобе несостоятельными. Затем она пустилась в процессуальные рассуждения: – Обратимся к жалобе Хвостова. Она подписана им в качестве представителя СКР по доверенности, которая сегодня была оглашена. У Хвостова было право подачи жалобы. Она и была подана – не от него лично…

– А была ли у него доверенность не от Следственного комитета, а от его председателя? – вступила в дело представитель Саая Ольга Артемьева, "запустив" юридическую дискуссию, растянувшуюся на четверть часа. – У нас процессуальное лицо по УПК – председатель! Была ли доверенность – "я, председатель СКР, уполномачиваю…", а?

– Настоящей доверенностью СКР в лице его председателя… – начала было Сидоренко.

– Это я читала, — парировала Артемьева. – Но УПК…

Возразить она, однако, не успела.

– Уважаемый представитель, – достаточно сурово оборвала сторону Саая судья Назарова, – это всего лишь ваша позиция. А у представителя ВККС –своя. Что вы тут хотите услышать?! Не надо объяснять одно и то же, мы тут, между прочим, все юристы!

Слово дали следователю Понарину, поставив перед ним вопрос, была ли таки представителю выдана "нормальная" доверенность непосредственно от Бастрыкина.

– Как от руководителя СКР или как от физического лица? – предельно уточнила Назарова. – Кого Хвостов-то представлял? Следственный комитет или Бастрыкина? Кто, наконец, по УПК у нас с представлением обращается?!

– Председатель СКР, – откликнулся следователь.

– Он выступает в качестве кого? В уголовном процессе что это за процессуальная фигура? – не отступала Назарова, словно она перенеслась на экзамен в университетскую аудиторию. – Что за статус у него?

– Лицо, уполномоченное приносить постановление… – начал было Понарин, но не тут-то было…

– Так. А Хвостов имел такие полномочия? – поставила судья вопрос ребром.

– Нет, – обреченно выдохнул Понарин, словно уличенный в незнании предмета студент.

– У него не было полномочий представлять Бастры-ы-ы-ыкина? – протянула раздосадованная Назарова.

– Были… были такие полномочия, – вдруг с улыбкой, словно вспомнив что-то, откликнулся приободрившийся следователь. – По-моему, истец что-то путает. Здесь да, не дается право выносить представление о привлечении… а дается право представлять СКР, точнее его председателя, в заседаниях квалифколлегий, обжаловать их решения. Андрей Михайлович [Хвостов] имел полное право подавать жалобу!

Оживившийся Саая вдруг решил воспользоваться своим правом на вопрос следователю.

– Вы считаете, что право на обжалование дает закон, прямо указывающий заинтересованных лиц, или, ну… доверенность? – поинтересовался он.

– О нет… Теперь по-другому повернули… – еле слышно прошептала, опять закипая, Назарова.

– Председатель СКР ссылается на вполне конкретные положения закона, позволяющие подавать жалобу на решение ККС в ВККС от его имени, – тут же выручил ее Понарин, явно усвоивший урок судьи. – Все у нас основано на законе, в том числе и передача соответствующих полномочий.

Назарова перешла к исследованию письменных материалов, оно заняло не более пяти минут, хотя дело содержало несколько сотен страниц документов. Потом стартовали прения сторон.

– Ваша честь, – опять первым начал Саая, – мы все-таки считаем, что решение республиканской квалифколлегии вынесено без процессуальных нарушений. А ВККС, мы считаем, ошиблась! Хочу еще дополнить про доверенность… Все-таки доводы органа и сам орган как субъект правоотношений – это разные вещи. У руководителя органа свой круг обязанностей, у СКР свой. Безусловно, Бастрыкин представляет Следственный комитет, но последний никак не может представлять своего председателя. Вот идет о чем речь. И закон разделяет эти два субъекта! У меня все.

Представитель истца Алексей Гуков также был краток, он в очередной раз заявил, что решение ВККС подлежит отмене из-за того, что жалоба на решение региональной ККС подана ненадлежащим лицом.

– Должен присутствовать не представитель СКР, как в этом случае, а именно представитель председателя Следственного комитета, – как мантру, твердил прежний тезис Гуков, крутя в руках копию той самой доверенности, а Саая при этом энергично кивал. – ВККС неправомерно рассмотрела данную жалобу!

В свою очередь, Ольга Артемьева ссылалась на ряд постановлений Конституционного суда РФ (например, от 15 января 1999 года и от 8 октября 2003 года и ряда других), касающихся проверки конституционности закона "О статусе судей" и ряда положений УПК РФ в части нюансов процедуры дачи согласия на возбуждение уголовного дела.

– Было указано, что обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела можно только по мотивам нарушения процедуры его вынесения, – с чувством зачитывала Артемьева. – Как мы видим, фактически даже в жалобе не было приведено ни единого довода о том, что процедура была нарушена!

Роман Понарин и Татьяна Сидоренко в прениях не сказали ничего нового –они поддержали свои правовые позиции и настаивали на оставлении в силе решения ВККС. Сидоренко, в частности, заметила, что в заседании не было установлено никаких обстоятельств, которые могли бы послужить основанием для отмены решения.

Алла Назарова провела в совещательной комнате буквально пять минут, после чего огласила резолютивную часть решения: в удовлетворении административного иска Аясу Саая (к моменту оглашения он куда-то скрылся, и судье пришлось немного подождать) – отказать.