Его убила «народная тьма»

Legal.Report продолжает публикацию материалов о выдающихся российских юристах и общественных деятелях. Эта статья приурочена к 145-й годовщине со дня рождения Федора Федоровича Кокошкина.

Юрист

Кокошкин родился 14(26) июля 1871 года в городе Холм Люблинской губернии Царства Польского. Здесь его отец (также Федор Федорович[1]), происходивший из знатной московской семьи, служил комиссаром по крестьянским делам и чиновником министерства народного просвещения. Через три года после рождения Федора отец умер. Вдова, Ольга Наумовна, с двумя малолетними сыновьями (младшему из которых — Владимиру — был всего год) переехала во Владимир, где заняла должность начальницы местной женской гимназии.
Здесь Федор окончил мужскую гимназию с золотой медалью, и в 1889 году поступил учиться на юридический факультет Московского университета. После окончания университета он по ходатайству профессора Александра Алексеева был с 1894 года оставлен для подготовки к профессорскому званию по кафедре государственного права, «сроком на два года, без содержания (т.е. без стипендии — С. Я.)»[2].
В апреле 1896 года решением юридического факультета Кокошкин был удостоен премии Володи Павлова за свое сочинение «Юридическая природа государственных органов». Факультет также «ходатайствовал перед правлением Московского университета о напечатании сего сочинения в «Университетских Известиях»[3].
В этой работе, небольшой по объему, но глубокой по содержанию, молодой ученый задался целью дать четкое определение правовой сущности государства. «Государство есть юридическое лицо… [Оно] отличается от физического тем, что воля его представляет не естественный психологический феномен, а искусственную силу, образующуюся посредством организации из волевых актов отдельных индивидов… О единой воле государства можно говорить лишь тогда, когда процесс ее образования закончен, когда она выступает в форме закона, правительственного распоряжения или судебного приговора как воля, господствующая над подданными»[4].
В 1897 году Кокошкин сдал экзамены на степень магистра государственного права. Следующий год стал весьма важным в научной карьере ученого: в январе 1898 года коллегами по факультету была утверждена его учебная командировка за границу. В марте состоялись «пробные лекции магистранта государственного права Федора Кокошкина. Первая лекция по назначению факультета — «Классификация своевременных конституционных государств», вторая лекция по выбору Кокошкина — «Гражданская свобода как институт государственного права». На заседании юридического факультета было вынесено следующее определение: «Обе лекции признать весьма удовлетворительными и предоставить Ф. Кокошкину звание приват-доцента» [5].
Вскоре началась и его заграничная командировка. «Выдержав магистерский экзамен и получив звание приват-доцента Московского университета, я отправился на два года за границу, где изучал конституционное право в Гейдельберге, Страсбурге, Париже. В Париже я провел около полугода, работая в библиотеках и посещая лекции… Я состоял студентом «Ecole des sciences politiques», — вспоминал ученый[6].

Сторонник конституционного государства 

После возвращения на Родину в 1900 г. Кокошкин приступил к преподавательской работе в Московском университете. Первоначально ему было поручено «читать в весеннем семестре необязательный курс «Местное самоуправление в России» — 1 час в неделю». Однако вскоре Кокошкин начал изложение обширного курса лекций по общему государственному праву (объемом 4 часа в неделю), а также вел семинарские занятия на старших курсах[7].
Курс государственного права, неоднократно переиздаваемый вплоть до самого последнего времени, является наиболее масштабным научным исследованием Кокошкина. В нем освещались вопросы о происхождении, составных частях и сущности государства, был сделан исторический обзор концепций и теорий государственного устройства, содержалась характеристика основных понятий о государстве и праве.
Важно отметить наличие раздела, посвященного «конституционному государству», горячим сторонником учреждения которого в России был ученый. «Конституционное государство есть практическое осуществление идеи правового государства. Эта идея с давних времен теоретически развивалась в политических учениях, но только в конституционном государстве она нашла себе практическое выражение. Правовое государство есть государство, которое в своих отношениях к подданным связано правом, подчиняется праву, иными словами, — государство, члены которого по отношению к нему имеют не только обязанности, но и права, являются не только подданными, но и гражданами»[8].
Эти суждения являлись отражением не только научного мировоззрения, но и активной общественно-политической позиции Кокошкина. Уже после окончания университета он принимал участие в работе органов местного самоуправления Московской губернии, будучи в 1897 году избран гласным Звенигородского уезда, где у семьи находилось родовое имение. В 1900–1903 годах Кокошкин был членом земских учреждений Московской губернии, где занимался вопросами экономического развития.
Юрист вспоминал: «Вступление мое в состав Московского губернского земского собрания совпало с тем временем, когда началась кратковременная, но важная роль земства в политическом движении. Конституционных требований еще негде было выражать открыто, но уже образовались в среде земцев тайные организации и политические кружки»[9]. Речь шла о существовавших в 1899–1905 годах кружке «Беседа», «Союзе освобождения», «Союзе земцев-конституционалистов». С работы в них и начинался путь молодого ученого в большую политику.
Жена одного из лидеров партии кадетов Максима Винавера писала: «Кокошкин был блестящим юристом — государствоведом. Но он забросил науку, чтобы всецело посвятить себя политике. Он вполне сознавал свои силы и талант к практическому государственному строительству. Большой энтузиаст, он верил в русский народ, в светлое его будущее и горел желанием посвятить свои силы созданию этого будущего»[10].

Политик

Президиум фракции Партии Народной Свободы в Первой ГД (слева направо): Ф. Ф. Кокошкин, М. М. Винавер, В. Д. Набоков, С. А. Муромцев, И. И. Петрункевич.
C обострением общественно-политической обстановки в России начала ХХ века активисты земства всё чаще и подробнее обсуждали важнейшие вопросы будущего развития страны, предлагая пути их решения в правовом поле. В 1904–1905 годах прошли несколько крупных земских съездов, на которых вырабатывалась политическая программа либералов в условиях сложившейся революционной ситуации. Кокошкин стал одним из главных идейных творцов этого движения либеральной интеллигенции, в сложнейших условиях пытавшегося найти компромисс между властью и обществом.
Политическая резолюция ноябрьского земского съезда 1904 года, под которой стояла, в числе прочих, и подпись Кокошкина, требовала от правительства гарантий личных прав и свобод граждан, превращения земских учреждений в важнейшие органы местной власти, созыва «свободно избранных представителей народа, дабы при содействии их вынести наше отечество на новый путь государственного развития в духе установления начал права и взаимодействия государственной власти и народа»[11].
Свою личную позицию по вопросу создания представительных учреждений Кокошкин подробно изложил в 100-страничной работе, представленной новому земскому съезду в апреле 1905 года. «В народном представительстве необходимо создать такой центр, где общественное мнение могло бы слагаться во всей своей полноте и крепости; для этого представительства должно дать место всем влиятельным, деятельным, живым силам страны», — подчеркивал автор[12].
Кокошкин был убежден, что прогресс в России в тот исторический момент стал практически невозможен без установления конституционного строя. В силу этого он принимал непосредственное участие в разработке двух серьезных конституционных проектов представителей либерального движения.
В проекте «Союза освобождения» (1904) речь шла об установлении в России конституционно-монархического государственного устройства с системой разделения властей и гарантиями личных прав и свобод граждан. К основной части проекта прилагался «избирательный закон», определяющий устройство будущей избирательной системы и порядок проведения выборов в законодательный орган[13].
Данный проект в период проведения земских съездов был переработан и дополнен группой специалистов под руководством будущего председателя Первой Государственной Думы Сергея Муромцева и, конечно, при активном участии Кокошкина. В новом проекте гораздо больше внимания уделялось вопросам формирования и деятельности Государственной Думы. Именно этому законодательному органу отводилось первостепенное место в предлагаемой земскими либералами политической системе конституционной монархии[14]. Конституционный проект Муромцева был одобрен делегатами очередного земского съезда, состоявшегося в июле 1905 года в Москве.
Важной особенностью политического мировоззрения Кокошкина была его обращенность к национальному вопросу, который нельзя было упускать из виду в многонациональной империи. На сентябрьском земском съезде 1905 года Кокошкин представил доклад «О правах национальностей и о децентрализации». В нем он связал вопрос о правах национальных регионов с темой общего преобразования государственного строя. «Вопрос об областной автономии не может быть окончательно разрешен ранее общего политического освобождения… Но, как только основная цель будет достигнута, как скоро будут обеспечены права гражданской свободы и установлено демократическое народное представительство с конституционными правами для всей империи, должен быть открыт законный путь для образования автономии областей, по мере выяснения их естественных границ и потребности автономии местного населения»[15].
Публичные выступления Кокошкина показывали, что он мастерски владел не только пером, но и словом — был отличным оратором, хотя и обладал заметным дефектом речи. Депутат Первой Государственной Думы от партии кадетов князь Владимир Оболенский вспоминал о Кокошкине: «Он не мог правильно произносить почти ни одной согласной буквы, не только картавил на «р», совсем не произносил «л», но вместо «с» говорил «ш», вместо «г» — «д», вместо «к» — «т». А все же он был одним из лучших ораторов. Его речи, лишенные цветов красноречия, но полные аргументов и ссылок на научные авторитеты и опыт практики, не только импонировали своей убедительностью, но увлекали особой красотой логических строений, искренностью тона и убежденностью самого автора»[16].

Депутат и оппозиционер

На учредительном съезде Партии Народной Свободы в октябре 1905 года Кокошкин был избран в состав ее ЦК. Огромная работа, проделанная политиком, позволила ему в апреле 1906 года стать депутатом Первой Государственной Думы от Московской губернии с максимальным результатом среди конкурентов по выборам. В парламенте Кокошкин также не остался рядовым депутатом, поскольку был избран коллегами на должность товарища секретаря Государственной Думы. Кроме того, он входил в состав Президиума думской фракции кадетов.
В своих выступлениях на заседаниях Государственной Думы Кокошкин поднимал самые острые вопросы общественной жизни. Представляя в июне 1906 года от имени 151 депутата проект закона о гражданском равенстве, политик заявил: «Если мы хотим действительно соорудить новое государственное здание, мы должны помнить, что у нас юридически, по нашему законодательству, в настоящее время нет народа, нет нации, в юридическом смысле слова; у нас есть только отдельные группы населения, отдельные племена, национальности и сословные группы, подданные одной власти, но они одного юридического целого не составляют… Нация — необходимый фундамент современного правового государства. Она у нас организуется фактически, но нужно ее организовать и объединить юридически, нужно создать русский народ в юридическом смысле этого слова, нужно создать нацию, а таковой в наше время может быть только союз свободных, равных граждан»[17].
Внезапный роспуск Думы Николаем II в июле 1906 года вызвал решительный протест депутатов, в том числе и Кокошкина, ставшего одним из главных инициаторов составления Выборгского воззвания. Как вспоминала его жена Мария, Кокошкин считал принятие этого документа «прецедентом для будущего, считая пассивное сопротивление одним из способов конституционной борьбы народа в защиту своих прав. Что и надо было подсказать избирателям»[18]. За участие в подготовке воззвания Кокошкин был приговорен судом к двухмесячному тюремному заключению, которое он отбывал в Таганской тюрьме в мае–августе 1908 года.
Оказавшись вне парламентской работы, Кокошкин обратился к другим видам научной и общественной деятельности. В 1907–1911 годах он вновь читал на родном факультете курс общего государственного права[19]. Преподавал ученый и в других высших учебных заведениях Москвы. Но в 1911 году, после конфликта университетской профессуры с министром народного просвещения Львом Кассо, Кокошкин покинул Московский университет.
В это время он очень активно занимался также публицистикой, регулярно помещая статьи в солидных журналах. Работал Кокошкин и над новыми крупными проектами по реформе государственной системы. Продолжая интересоваться национальной проблематикой, политик в начале Первой мировой войны, совместно с рядом других деятелей кадетской партии, разработал «Проект закона об устройстве Царства Польского». В нем предлагалось для Польши «автономное устройство… — такой строй, при котором известная часть государства имеет свое особое управление и законодательство, осуществляемое через местный парламент, но в общегосударственных вопросах подчиняется целому»[20].

Государственный контролер 

 После свержения монархии в России Кокошкин был назначен председателем Юридического совещания при Временном правительстве. Это учреждение было призвано решать несколько важных задач: заниматься выработкой законодательства для нового государства; осуществлять юридическое обеспечение деятельности Временного правительства; проводить подготовку к выборам в Учредительное Собрание[21].
Последнему направлению работы Кокошкин придавал исключительное значение. В докладе на седьмом съезде партии кадетов он подчеркивал: «Необходимость возможно скорейшего созыва Учредительного Собрания диктуется всей совокупностью обстоятельств. Тот режим, которым в настоящее время управляется Россия, по самому существу своему носит временный характер и что этот режим должен будет далее вылиться в окончательные постоянные формы при помощи этого Учредительного Собрания; а с этим закреплением окончательных форм государственной жизни России медлить долго нельзя»[22]. В мае 1917 года Кокошкин стал председателем Особого совещания по подготовке к выборам в Учредительное Собрание.
При формировании нового состава Временного правительства в июле он получил должность государственного контролера, но разногласия с председателем правительства Керенским вынудили Кокошкина уже в конце августа подать в отставку. Политик занялся вопросами проведения выборов в Учредительное Собрание и был в ноябре избран депутатом от кадетской партии.

Убийство

Открытие Собрания первоначально было намечено на 28 ноября. Однако к власти в стране уже месяц как пришли большевики, которые не видели необходимости в существовании данного учреждения. Кокошкин, прибывший в Петроград, был арестован вместе с рядом других лидеров своей партии. Их поместили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.
Тюремные условия значительно ухудшили и без того слабое здоровье Кокошкина, который много лет страдал от туберкулеза. Ему, как и бывшему министру финансов Андрею Шингареву, был обещан перевод в Мариинскую больницу, который состоялся 6 января 1918 года, в день разгона Учредительного Собрания. Поздно вечером в больницу ворвались разъяренные матросы-анархисты, жаждущие отомстить бывшим министрам «за 1905 год». Шингарев, собиравшийся лечь спать, был смертельно ранен и вскоре скончался. Кокошкин, уже спящий на больничной койке в соседней палате, был сразу убит двумя выстрелами.
Это зверское убийство вызвало мощные протесты среди интеллигенции. Преступление сурово осудили не только единомышленники погибших, но и многие известные люди, например, писатели Иван Бунин и Максим Горький. Похороны двух видных политиков, прошедшие в Александро-Невской Лавре, собрали несколько тысяч человек.
Решением ЦК партии кадетов был образован комитет по увековечению памяти Шингарева и Кокошкина. Члены комитета намеревались организовать сбор помощи их семьям, начать работу по присвоению имен погибших учебным заведениям, изданию их трудов и воспоминаний соратников. В выпущенном комитетом воззвании, в частности, говорилось: «Их убила народная тьма… Они погибли, стойкие и испытанные друзья народа. Родина не смогла уберечь дорогие, нужные для нее жизни. Темная, несчастная, искалеченная, она допустила совершиться злому преступлению. Они погибли, люди, которым мы верили, от которых мы ждали так много в деле создания новой России»[23].
Правительство большевиков, первоначально также осудив преступление, затем не проявило должной настойчивости в наказании убийц, хотя их имена были известны. Федор Кокошкин — интеллектуал, всю свою жизнь настойчиво боровшийся за идеалы законности и крепкого государства — в эпоху смуты пал жертвой беззакония и слабой государственной власти.