КС предложено запретить взыскание «лишних» судебных издержек

Конституционный суд РФ 22 января в открытом заседании рассмотрел дело о несоответствии Конституции ряда положений Гражданского и Налогового кодексов РФ, а также закона о несостоятельности, что дает возможность взыскать судебные издержки по делу о банкротстве с руководителя обанкротившейся организации (читайте об этом на Legal.Report здесь).

Опровергать «оправдания» госорганов адвокат заявителя (судя по ФИО,  Константин Викторович Нужин – сын автора жалобы) начал в самом начале заседания, заявив ходатайство о приобщении к делу своих ответов на высланные ему заранее позиции Федеральной налоговой службы и Верховного суда РФ по данному делу. И лишь после этого судья-докладчик изложил суть жалобы.

– Виктор Ардалионович Нужин в период с 1 августа 2008 года по 9 октября 2009 года являлся руководителем ООО ССК «СМУ-1» и, как было установлено судом, зная о наличии задолженности по налогам, в этот период не обратился с заявлением должника в суд о признании юридического лица банкротом, – рассказал судья КС Сергей Казанцев. – Решением Арбитражного суда Республики Мордовия от 20 сентября 2009 года по заявлению налогового органа ССК «СМУ-1» было признано банкротом.

Позднее, поскольку имущества организации не хватило для выплаты вознаграждения арбитражному управляющему, тот через суд добился возмещения от налогового органа как заявителя по делу о банкротстве. А в 2016 году налоговая служба, в свою очередь, взыскала убытки с бывшего директора СМУ-1. Суды встали на сторону налоговиков, после чего Нужин подал жалобу в КС, считая, что ст. 15, п. 1 ст. 200 и ст. 1064 ГК РФ, подпункт 14 п. 1 ст. 31 НК РФ, абзац второй п. 1 ст. 9, п. 1 ст. 10 во взаимосвязи не соответствуют Конституции.

– Понятно, что не все руководители юридических лиц обладают юридическим образованием и разбираются в тонкостях законодательства, – изложил затем свое видение ситуации адвокат Нужина. – Даже лица с юридическим образованием, я уверен, не все хорошо знают закон о банкротстве.

По его словам, у Нужина, ставшего руководителем строительной организации, высшее строительное образование.

– Он попал на эту должность в период, когда уже эта организация шла к закату. По большому счету, его в известность об этом никто не ставил. В тот период он длительное время был без работы, и любая работа ему была нужна. Ему кто-то предложил – он согласился. Первое время, пока он вникает в дело, ситуация более или менее нормально выглядела. Но – нет объектов для строительства, сокращается штат, начинаются проверки, жалобы. Все это привело к тому, что стала эта организация должником и впоследствии банкротом.

Представитель подчеркнул, что лично Нужина к рассмотрению дела не привлекали, он не мог влиять на его рассмотрение и, в частности, предвидеть судебные расходы.

– Зачем Федеральная налоговая служба подает заявление о банкротстве? Да, это обязанность, но вы должны выполнять ее надлежащим образом! Экономически разумно!

Представитель сослался на цифры, приведенные ФНС при изложении своей правовой позиции по делу: 70% дел о банкротстве не влекут удовлетворения требований ни кредиторов, ни налоговых органов. Как правило, не хватает средств даже для возмещения расходов самому арбитражному управляющему.

– Для чего вы тогда обращаетесь в суд, если это никому экономически не выгодно? – рассуждал адвокат. – И получается, что такой экономически невыгодный процесс длительностью несколько лет потом должно оплачивать лицо, формально нарушившее требования закона. Хотя оно в этих расходах никак не участвовало, повлиять на их размер никак не может – то есть возражать, спорить, может быть, просить прекратить эту процедуру: «Посмотрите, расходов-то не хватает. Зачем вы дальше работаете, если вам никто за это не заплатит?»

Кроме того, он отметил, что расходы на банкротство, которые инициирует налоговая служба, закладываются в бюджет. И остановился на неэффективности работы по банкротству.

– Как можно пять лет вести процедуру банкротства? Каждый раз продлевая срок конкурсного производства… И налоговая служба при этих продлениях никак не возражает, не просит остановить это продление. И никак не оценивает работу арбитражного управляющего. <…> А потом нашелся такой инноватор, который говорит: «А давайте мы эти расходы возложим на руководителя должников!»

Представители госорганов, хотя и единодушно настаивали на конституционности оспариваемых норм, разошлись во мнениях относительно трактовки их судами. Михаил Кротов, представитель президента РФ в КС, настаивал, что все решения соответствуют закону.

– Речь идет о компенсации судебных издержек, вознаграждения арбитражного управляющего, – сказал он. – Чтобы судебные издержки не были понесены иным лицом и были помещены в конкурсную массу, надо своевременно выполнить обязанность по подаче заявления о банкротстве, чего сделано не было. И в этом случае это требование заявляется уполномоченным органом налоговой службы. Фактически вместо директора, который обязан был это сделать. Расходы, которые должен был бы понести директор, несет налоговая служба. В связи с тем, что не было своевременно подано заявление.

Иную позицию заняла представитель Минюста Мария Мельникова. По ее мнению, все оспариваемые нормы не противоречат Конституции и имеют четкое определение в законах. Однако правоприменительная практика требует определенной корректировки.

– Заявитель, в данном случае ФНС, должен был погасить судебные расходы и расходы на выплату вознаграждения арбитражному управляющему ввиду отсутствия у должника средств, достаточных для погашения указанных расходов. Это п. 3 ст. 59 закона о банкротстве. При этом в данной норме не предусмотрено, что указанные расходы, которые погашаются заявителем, могут быть впоследствии взысканы им с должника или с контролирующих лиц при прекращении процедуры банкротства, – отметила она, в частности.

Примерно такого же мнения придерживался и представитель Совфеда Андрей Клишас.

– Мы в достаточно сложной ситуации, – начал он свое выступление. – Я буду говорить, что нормы соответствуют Конституции. А нарушены ли права заявителя – это требует отдельного комментария.

В заключительном слове адвокат заявителя подчеркнул, что во многом согласен с позицией Минюста, в частности в том, что в данном случае может быть только один вид ответственности – субсидиарная.

– А было ли нарушение вообще? Представитель ФНС подтвердил, что достоверно знать информацию об организации может только руководитель. То есть он оценивает все возможности и принимает решение – наступил тот критический момент и те обстоятельства, при которых он обязан обратиться в суд, или нет. Мы говорим о добросовестном руководителе. Почему же налоговая служба не доверяет его мнению? Раз он не обращается, значит, еще нет такой критической ситуации, возможно. И еще рано обращаться!

Кредитор же, по его словам, исходя из своего видения, посчитал, что ситуация критическая. Как подчеркнул адвокат, здесь нет причинно-следственной связи.

– Если мы обратились раньше вас, значит, вы виноваты? Так, может, и не было этих обстоятельств!

Тут представитель президента Михаил Кротов попытался подловить адвоката на противоречиях. Мол, сначала адвокат говорил о недостаточной юридической грамотности руководителя, из-за чего тот не подал вовремя заявление. А сейчас он говорит о том, что руководитель сам знает, когда ему надо подавать заявление, а когда не надо.

– Наверное, вопрос заключался в том, что те, кто предложил ему работу, как раз оказались более юридически грамотными. И ушли от ответственности, предложив ему взять на себя эти функции, – высказался Кротов. – Человек, который соглашается быть директором сегодня, должен понимать, что определенную ответственность он будет нести не только в случае, если он что-то неправильно сделал, но и в случае, если предприятием уже допущена подобная история. <…> Наверное, можно было бы говорить о предъявлении требований директора к тем лицам, кто ему предложил.

Решение КС будет принято в закрытом заседании суда. О дате его оглашения сообщат в ближайшее время.