О деньгах на новую судебную реформу предложили не думать

В Госдуме сегодня поспорили ярые противники суда присяжных и те, кто против в принципе не выступает, но полноценному применению этого института отнюдь не способствует. Реформа, которую обсуждали в первом чтении, предусматривает создание с 1 января 2018 года урезанных коллегий присяжных из шести человек в районных и гарнизонных судах. Они смогут рассматривать дела по семи составам, в частности, по убийствам[1]. Законопроекты в марте в Госдуму внес президент Владимир Путин.

Полпред президента в Госдуме Гарри Минх говорил о том, что реформа расширит участие граждан в отправлении правосудия. Кроме того, по его словам, появление присяжных в райсудах усилит демократичность судопроизводства, позволит повысить независимость, объективность судебного процесса. Еще законопроекты помогут выполнить постановление Конституционного суда, который счел антиконституционным сложившийся порядок, при котором женщины не могут рассчитывать на суд присяжных.

Ожидания Минха о количестве дел, которые будут рассматривать суды присяжных в гарнизонных и райсудах, по сути совпали с оценкой судьи в отставке Сергея Пашина. Он считает, что новой возможностью воспользуются примерно 1500 человек в год. Минх полагает, что это будет 1500-2000 человек, хотя теоретически это право будет у 15 000.

Вторая часть реформы — это сокращение числа присяжных в судах областного звена с двенадцати до восьми в 2017 году. «Это позволит упростить процедуру [их] отбора, сократить сроки формирования коллегий присяжных заседателей и, соответственно, сроки судебного разбирательства», — объяснил необходимость корректив Минх.

Никто не протестовал, хотя в научных кругах редкая дискуссия обойдется без критики такого подхода. Только коллегия из двенадцати человек может сохранить в коллективной памяти полный набор необходимой объективной информации, уверена судья Конституционного суда РФ в отставке, завкафедрой судебной власти НИУ ВШЭ Тамара Морщакова. Более того, прозвучала из зала депутатов мысль, что число присяжных надо сделать нечетным. «Когда [такое] количество в органе, который принимает решение, он будет легче осуществлять свою деятельность», — заявила депутат от ЛДПР Маргарита Свергунова. Минх возражал: «Вариант четного состава создает, как ни парадоксально на первый взгляд, большие гарантии для того, что решение будет максимально благоприятным для обвиняемого».

— Сколько будет стоить этот институт? В финансово-экономическом обосновании к проекту указано, что принятие федерального закона не потребует дополнительных расходов из федерального бюджета, — поинтересовался Юрий Синельщиков, коммунист, трудившийся ранее первым зампрокурора Москвы.

— Точного ответа нет, есть только подходы к пониманию того, во что это выливается, — признался Минх. По его словам, средства будут закладываться в бюджеты следующих годов.

Глава думского комитета по законодательству единоросс Павел Крашенинников хвалил суд присяжных в принципе, без упоминания, сколько людей входит в коллегии. «Это наиболее демократичная система судопроизводства, придуманная человечеством, — сказал парламентарий. — Он менее всего страдает от обвинительного уклона».

Принципиально против присяжных был Синельщиков. «Это отживший институт англосаксонского права, это шаг в позапрошлый век, — говорил он. — Такие суды создавались в условиях раннебуржуазных демократий, когда уголовные законы были несовершенны и существующие противоречия и пробелы в законодательстве надо было восполнять мнением толпы, то есть присяжными». Нынешней России, по его мнению, это не нужно. «Наш Уголовный кодекс достаточно разумен и совершенствовать надо, прежде всего, работу профессиональных судей», — заявил Синельщиков.

По его мнению, на протяжении всей истории человечества суды присяжных «творили произвол и беззаконие», делают это и сейчас. «Суды с участием присяжных не только запросто оправдывают виновных, но и выносят также запросто обвинительные вердикты в отношении лиц, вина которых в уголовном деле не доказана. Лично мне известны такие случаи», — заявил коммунист. Но конкретные примеры не назвал, сославшись на отсутствие времени.

Зато нашел время, чтобы вспомнить интервью судьи из Еврейской автономной области Валерия Ласкаржевского. Тот говорил, что в составе коллегии работают обычно домохозяйки, пенсионеры и безработные, трудоспособное население всячески избегает этой обязанности. «И вот на этот неподготовленный, зачастую малограмотный и социально аморфный слой населения, владеющий крохами отрывочных знаний, почерпнутых из телепередач, и возлагается обязанность решать судьбы людей», — зачитал Синельщиков. Но, как ни странно, призывать к пересмотру Конституции не стал. По его мнению, надо совершенствовать «уже имеющуюся форму суда присяжных, которая существует в судах субъектов».

Это выступление Минх, который редко пользуется правом на заключительное слово, на этот раз решил без внимания не оставлять и назвал «очень странным». «Негоже об избирателях, о народе Российской Федерации использовать такую терминологию. Это наш с вами электорат, это ваш электорат. И не надо превращать институты государственной власти, которые работают с участием народа, в суд толпы и в какой-то шабаш, — заявил он. — Я бы тогда на вашем месте отказался от выборов, потому что как можно доверять домохозяйкам, пенсионерам, ну чуть ли не голодранцам, если продолжить вашу логику. Мне кажется, это просто неприлично для парламента Российской Федерации». Депутаты зааплодировали.

В первом чтении президентские законопроекты о реформе суда присяжных поддержали все думские фракции за исключением КПРФ.

Примечание

1. Часть 1 статьи 105 УК — убийство; часть 2 статьи 105 — убийство двух и более лиц или убийство с отягчающими обстоятельствами; часть 4 статьи 111 — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего; статья 277 — посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля; статья 295 — посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование; статья 317 — посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа; статья 357 — геноцид.