Подводные камни групповых исков

С 1 октября 2019 г. в гражданский процесс вводится институт групповых исков (гл. 22.3 ГПК РФ), а в арбитражном процессе принята новая редакция гл. 28.2 АПК РФ о групповых исках. Как известно, этот институт хорошо развит в странах англо-саксонского права, в первую очередь в США, Канаде и Австралии, Англии, где он известен под названием class action, а также в Израиле и с определенными отличиями в Китае. В странах континентального права он прижился меньше, и там, где он все же функционирует, как в Швейцарии, его называют «красивой машиной без двигателя». До последнего времени в России судебная практика демонстрирует, что этот институт не очень востребован, в отличие от США, где в год рассматривается 12 500 дел (7000 в федеральных судах и 5000 в судах штатов). Но может, что-то изменится после 1 октября 2019 г.?

Согласно ст. 225.10 АПК РФ и ст. 244.20 ГПК РФ, для подачи группового иска необходима совокупность следующих условий:

1. Имеется общий по отношению к каждому члену группы лиц ответчик.

2. Предметом спора являются общие либо однородные права и законные интересы членов группы лиц.

3. В основании прав членов группы лиц и обязанностей ответчика лежат схожие фактические обстоятельства.

4. Использование всеми членами группы лиц одинакового способа защиты своих прав.

В прежней редакции АПК РФ отсутствовали данные условия, а критерий участия в общем правоотношении требовал доказательства участия истцов в едином правоотношении, что отразилось на ограниченном использовании данного вида защиты. Но есть и отрицательная сторона необходимости соблюдения совокупности условий: ответчикам достаточно доказать несоответствие искового заявления одному из условий — и суд выносит определение о переходе к рассмотрению по правилам искового или административного судопроизводства.

Лицо, которое ведет дело в интересах группы лиц, должно быть членом этой группы и действовать от их имени без доверенности на основании заявлений о присоединении к иску. Принадлежность к самой группе отличает его статус от статуса процессуального истца (например, в порядке ст. 45–46 ГПК или ст. 53 АПК РФ). Но содержащаяся норма «в установленных федеральными законами случаях в защиту прав и законных интересов группы лиц также могут обратиться орган, организация и гражданин, не являющиеся членами этой группы лиц» искажает логику отличия статуса материального истца, у которого есть материально-правовые требования, от статуса процессуального истца. Иски в гражданском процессе, особенно в арбитражном процессе, по максимуму должны оставаться частными без патерналистского ока государства и подвластных структур.

После подачи иска должно быть опубликовано предложение о присоединении. На этом этапе к первоначальной группе может присоединиться любое лицо, которое имеет идентичное требование. Затем происходит утверждение (в терминах американского права — «сертификация») спора — предварительное судебное заседание, на котором суд решает вопрос о наличии необходимых условий для подачи группового иска.

Групповые иски подразделяются на два типа — opt-in и opt-out. В Англии закрепилась модель opt-in, согласно которой участники группы приобретают свой статус только в том случае, если на это будет прямо выражена их воля. В США в групповых исках закрепилась модель opt-out, согласно которой презюмируется, что потенциальные участники группы входят в ее состав; если они не желают быть участниками группы, то должны подать соответствующее заявление. В российском законодательстве избрана английская модель, которая, как показывает практика, тоже не повышает спрос на групповые иски. Однако если воспринять американскую модель, то необходимо ужесточать систему «сертификации» иска.

До введения института групповых исков в гражданский процесс существовала проблема, связанная с тем, что требования, вытекающие из группового иска в порядке главы 28.2 АПК РФ, носят экономический характер и должны быть связаны с предпринимательской или другой экономической деятельностью. Если помнить о том, что сами групповые иски в Англии и Америке первоначально были апробированы для защиты прав слабых граждан против больших сильных корпораций, то введение механизма группового иска в гражданский процесс — это восстановление баланса и справедливости, пусть и запоздалое. По логике, с самого начала групповые иски надо было распространять на потребительские, трудовые споры и на требования об охране окружающей среды, поскольку данные категории дел касаются максимального количества граждан.

Практически единственное отличие процедуры рассмотрения дела по групповому иску от рассмотрения по общим правилам — это специальные нормы в отношении самостоятельных споров по тем же основаниям. Если лицо, обратившееся с самостоятельным иском, присоединяется к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц, арбитражный суд выносит определение о присоединении данного лица к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц. При этом арбитражный суд, куда обратилось указанное лицо, выносит определение о передаче материалов дела в арбитражный суд, который рассматривает дело о защите прав и законных интересов группы лиц. Если же лицо отказывается присоединиться к групповому иску, то арбитражный суд приостанавливает производство по делу указанного лица до вступления в законную силу решения суда по делу о защите прав и законных интересов группы лиц. Ничего не говорится об особенностях раскрытия доказательств и стандартов доказывания.

Еще одним сдерживающим фактором для развития практики видится следующее. В США и в странах общего права суд присуждает пострадавшей стороне в групповом иске штрафные убытки (punitive damages) в размере суммы, которая может превышать действительный размер вреда в несколько раз. В РФ только в антимонопольном праве существуют оборотные штрафы — проценты с годовой выручки компании. Вводить ли оборотные штрафы по групповым искам — вопрос серьезный, поскольку, с одной стороны, без их введения теряется логика групповых исков, согласно которой большая компания строго наказывается за нарушение прав и законных интересов юридических лиц или граждан с целью предотвращения злоупотребления в будущем. Легко представить, что коммуникационная компания может заплатить за навязанную абоненту услугу в размере 3 руб. в месяц, даже если взыскивается за 1 год. С другой стороны, введение оборотных штрафов может навредить компаниям и поставить их в экономически уязвимую ситуацию.

Одна из недоработок нового этапа реформирования института групповых исков состоит в том, что остался не прописанным вопрос исполнения судебных актов по групповым искам.

Возьмем, например, ч. 3 ст. 37 ФЗ-135 «О защите конкуренции», которая и до введения групповых исков содержала норму о том, что лица, права и интересы которых нарушены в результате нарушения антимонопольного законодательства, вправе обратиться в установленном порядке в суд, арбитражный суд с исками, в том числе с исками о восстановлении нарушенных прав, возмещении убытков, включая упущенную выгоду, возмещении вреда, причиненного имуществу. В этом контексте представляют интерес разъяснения Президиума ФАС России от 11.10.2017 № 11 «По определению размера убытков, причиненных в результате нарушения антимонопольного законодательства», где сказано, что лучше обращаться в суд за взысканием убытков после подтверждения этого нарушения антимонопольным органом (follow-on иски), но можно и без предварительного обращения, однако в этом случае бремя доказывания лежит на истце. Вместе с тем остаются определенные лакуны. Во-первых, обращение в антимонопольный орган никак не снижает нагрузку на антимонопольные органы, а значит, это будет отражаться на сроках обращения в суд и на сроках исковой давности. Во-вторых, документ не разъясняет возможность предоставления информации по прошедшим проверкам по тем же основаниям. В-третьих, описанные концептуальные подходы к расчету убытков в документе рассчитаны явно для специалистов, что говорит о том, что роль антимонопольных органов в разрешении частноправовых споров остается весомой, а само ведение спора — сложным. В-четвертых, ФАС ничего не говорит о возможности взыскания оборотных штрафов в гражданско-правовых спорах по аналогии с тем, что ФАС взыскивает в рамках своих полномочий, в итоге мы получаем, что по существу можно взыскать реальный ущерб и, если повезет, упущенную выгоду. Конечно, при таких условиях необходимо продумать более существенные суммы по штрафам по групповым искам.

Настоящий этап реформирования института групповых исков — нужный, но явно недостаточный для того, чтобы привести в движение данный защитный механизм.

————————-

Автор — кандидат юридических наук, доцент кафедры процессуального права ВАВТ.