Судья спутал аффект и невменяемость

Несколько дней экономической коллегии Верховного суда пришлось выяснять уровень знаний банковского юриста, а сегодня, 16 мая, нечто подобное произошло в дисциплинарном процессе. Сергей Шевченко пытался оспорить решения ставропольской ККС и Высшей квалифколлегии, которые уволили его с должности судьи Ленинского районного суда краевого центра.

Шевченко считает, что к нему применили слишком строгое наказание. По словам бывшего судьи, он лишь допускал единичные ошибки из-за нехватки опыта. Он у него действительно небольшой: два года и девять месяцев.

У органов судейского сообщества другое мнение. Они считают, что Шевченко совершал «систематические нарушения законодательства грубого характера».

Одна из претензий к нему связана с гражданским спором между Саидом Аджиевым и Министерством имущественных и земельных отношений Карачаево-Черкесской Республики. Истец хотел взыскать почти 60 млн рублей за то, что на принадлежащей ему земле на Домбае стоит опора канатной дороги. Его представителю удалось убедить судью, что Аджиев просто является собственником земельного участка, нежилого здания гостиницы «Крокус» и гендиректором ООО СКК «Крокус», никогда не был зарегистрирован в качестве предпринимателя и не занимался предпринимательской деятельностью, а потому спор может быть рассмотрен в суде общей юрисдикции. В итоге требования были частично удовлетворены (взысканная сумма вымарана из решения), и только апелляционная инстанция прекратила производство по делу.

«Вопрос подсудности — это первый вопрос, который должен разрешать судья при принятии заявления. Рассматривать спор на 60 миллионов, не рассмотрев вопрос подсудности, совершенно неграмотно», — говорила сегодня в ВС Наталья Чернышева, член ККС, судья Ставропольского крайсуда. Шевченко с тем, что он напрасно принял дело к производству, не спорил.

«Давайте почитаем!»

Другая ошибка Шевченко вызвала гораздо более жесткий обмен репликами. Речь идет об административном деле, связанном с ДТП, но идентифицировать его Legal.Report не удалось, так как документы квалифколлегий не опубликованы.

— Очень интересное решение вы приняли по административному делу… — проговорил зампред ВС Сергей Рудаков. — Правовое основание объясните нам. Вы прекратили дело за отсутствием события правонарушения?

— Не помню, — ответил Шевченко. — В основу я брал экспертизу, данную мне.

— Разве там были выводы о невменяемости? Вы разницу между состоянием аффекта и невменяемостью не видите? Вам это дело ставится виной, а вы не помните!

— Да, была, действительно, судебная ошибка… — смиренно отозвался Шевченко.

— Вы решили, что есть заключение специалиста, что человек после ссоры с девушкой находился в состоянии аффекта — и значит, нет события и состава. Вы посчитали, что физиологический аффект исключает административную ответственность? В уголовном праве как рассматривается это состояние?

— Вменяемость-невменяемость… — пробормотал Шевченко.

— Вы не путайте аффект и вменяемость-невменяемость! Является аффект основанием для освобождения?

— Нет…

— Следуя вашей логике, является! На каком основании вы прекратили производство?

— На основании заключения.

— Давайте почитаем! — ответил судья. Из заключения следовало, что у привлеченного к ответственности лица было «расстройство приспособительных реакций, которое не лишает его возможности оценивать свои действия».

— Повторяю вопрос — где здесь сказано о невменяемости? — продолжил Рудаков, а затем заметил, что заключение противоречиво, да и вообще предоставлено ООО, а не государственной экспертной организацией. «Я пытаюсь понять! — говорил зампред ВС. — Это говорит о вашей компетенции как судьи!»

— Я впервые… — начал было Шевченко.

— Все бывает впервые! Сказать, что при состоянии аффекта нет события, состава — это же надо напрячься, придумать! Изобрести, я бы сказал! — эмоционально комментировал Рудаков.

«Понятно, садитесь»

Далее судьи стал выяснять, по какой причине Шевченко отказал истцам, которые хотели получить компенсации в деле о потере кормильца в рамках уголовного дела о ДТП. «Вы имеете право оставить иск без рассмотрения?» — спросил Рудаков.

— Имею.

— Серьезно?! — отозвался Рудаков, а затем последовала серия наводящих вопросов: «Как вы должны в приговоре написать?» «Какую формулировку вы должны в приговоре написать?» Ответы коллегию явно не устраивали, как ни пыталась она «вытянуть» «экзаменуемого». «Понятно, садитесь», — сказал в итоге Рудаков.

«Извините, что отнял у всех вас время»

Еще один аргумент Шевченко против решения об увольнении заключался в том, что при вынесении решения ККС была нарушена тайна совещания — во время голосования один из членов коллегии выходил из зала. Однако доказать уволенный судья этого не смог ни на заседании ККС, ни в ВККС, ни сегодня — записи с камер наблюдения хранятся не более 10 дней, а свидетелей не нашлось.

В свою очередь Чернышева из ККС заявила дисциплинарной коллегии, что при выборе меры в отношении Шевченко учитывались все факторы: его положительная характеристика, не самая высокая нагрузка, стаж работы. Ее позицию поддержала представитель ВККС Светлана Филлипчик.

Решение о досрочном лишении полномочий было не первым наказанием для Шевченко. В марте 2015 года на него наложили предупреждения за нарушение судейской этики — неосторожную фразу в адрес одного из посетителей, которую он и его супруга восприняли как угрозу, сообщало «Право.Ru».

А сегодня результатов совещания судей, длившегося около 40 минут, Шевченко ждал, находясь в крайне нервном состоянии. А узнав решение, сказал, обращаясь к участникам процесса: «Извините, что отнял у всех вас время».