Три сценария изменения Конституции от трех ветвей власти

В последнее время спикер ГД РФ Вячеслав Володин  несколько раз возвращается к теме изменения Конституции. Так, в конце 2018 г. он предложил проверить эффективность работы норм Конституции РФ в современных условиях. Более того, к этому анализу текста Основного закона страны председатель Госдумы предложил подключить судей Конституционного суда.

21 января 2019 г. господин Володин во второй раз вернулся к теме изменения Конституции – теперь с позиции усиления роли законодательной власти в рамках исправления дисбаланса властей. Спикер Госдумы пояснил: нормы действующей Конституции России целесообразно пересмотреть, чтобы расширить полномочия парламента и устранить существующий дисбаланс ветвей власти.

Парламентский контроль правоприменения, о котором говорит В. Володин, может выражаться, в частности,  через проведение  парламентских расследований. В зарубежной практике в некоторых странах широко используются парламентские расследования (Британия, Германия, Голландия, США). Так, парламентский Трибунал Мориарти в Ирландии выявил в 1997 г. незаконные выплаты политикам на миллиарды фунтов, проводимые через счета, открытые в офшорных территориях. Но это в Ирландии, в России же в ответ на выявленные нарушения политиков и депутатов сами законодатели спешно принимают закон об оскорблении власти, опровергая довод замминистра связи РФ «что они не сахарные».  О каких расследованиях может идти речь, если законодатели в своих конюшнях не могут навести порядок? Предложение об усилении роли парламента может иметь и другое прочтение – изменение формы правления с президентской на парламентскую как вариант безболезненного транзита власти (по сути, без самого транзита). В недавней истории примеры таких изменений были: конституционная реформа в Турции в 2017 г.

Следующий мотив для внесения поправок в Основной закон господин Володин находит в уточнении термина «социальное государство», которое  в Конституции прописано, но не растолковано. Напомню, что в Конституции прописаны и другие конституционные права (право на жизнь, право на свободу выражения и собрания и др.), которые также толкуются не в Конституции, а судами или законами, посредством которых права реализуются. Концепция социального государства зародилась в Германии в конце XIX в., но даже там суды признают, что принцип социального государства в силу своей обширности и неопределенности сложно поддается трактовке. Но дело не в самой трактовке, а в контексте предложения: российское общество явно недовольно запущенной пенсионной реформой и поэтому вместо повышения прожиточного минимума или пособия на детей законодатели предлагают поговорить о сущности «социального государства».

Анализируемые высказывания представителя законодательной власти необходимо воспринимать в контексте с двумя другими мнениями, высказанными по случаю 25-летнего юбилея Конституции РФ: от лица судебной власти выступил В. Зорькин, от лица  исполнительной власти – действующий премьер-министр Д. Медведев.  Так, председатель КС РФ В. Зорькин в своей статье «Буква и дух Конституции» отмечает ряд проблем Конституции: «Отсутствие должного баланса в системе сдержек и противовесов, крен в пользу исполнительной ветви власти, недостаточная четкость в распределении полномочий между президентом и правительством, в определении статуса администрации президента и полномочий прокуратуры». Вместе с тем в интервью он сравнивает Основной закон с «Мерседесом» последней марки: «Если сравнить с автомобилем, то я бы сказал, что это Mercedes последней марки, потому что там вообще все есть, если присмотреться. Но все зависит от того, кто водитель, какое горючее, какие дороги». Д. Медведев в статье в журнале «Закон» словно ведет заочную полемику со сторонниками  изменения Конституции.

При сравнении мнений Зорькина, Медведева и  Володина можно выявить определенное сходство: все трое допускают изменения в Конституцию.  Однако есть и основное различие: председатель КС и премьер-министр предостерегают от перекройки всей Конституции и повторяют, что гл. 2 Конституции о правах и свободах менять нельзя, тогда как В. Володин идет несколько дальше, и предлагает уточнить нормы из главы 2 Конституции, и недвусмысленно предлагает созвать экспертный орган, куда войдут конституционалисты-ученые и судьи КС.

Такие предложения, во-первых, можно расценить как попытку зондирования общественного мнения по поводу изменений в Конституцию, и в этом смысле характерно, с какой осторожностью реагируют официальные лица на такие предложения. Так, глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас, комментируя высказывания Володина и статью Зорькина, заявил, что  не видит в статье «призывов изменить Конституцию», ни в парламенте, ни в администрации президента сейчас «не ведется работа по ее изменению», и такого общественного запроса нет.  Во-вторых, определенные разногласия в видении проекта изменений и усиления частотности высказываний по поводу этих изменений свидетельствуют о том, что именно в данный момент происходит выработка пакета изменений, а также  формируется политико-юридическая конфигурация: по понятным причинам спикер парламента ратует за усиление роли парламентаризма, тогда как представители двух других властей обращаются к роли судов как посреднику между исполнительной и законодательной властью. Три мнения об изменениях в Конституции РФ, прозвучавшие от представителей трех ветвей власти, должны показать обществу, что отличающиеся мнения – суть диалога, хотя я не удивлюсь, если в администрации президента уже лежит готовый вариант изменений к Конституции РФ.

——————–

Автор – кандидат юридических наук, доцент ВАВТ, эксперт по противодействию коррупции.