Парадоксы устава "Транснефти"

Спор между группой UCP, крупнейшим после государства владельцем акций «Транснефти», и менеджментом нефтетранспортной компании продолжается. Дискуссия вращается вокруг сразу нескольких принципиальных разногласий. Предлагаем остановиться на одном из спорных вопросов, а именно на иске UCP о доплате дивидендов за 2013 год. Legal.Report ранее уже освещал ход рассмотрения этого дела в суде первой инстанции в материале Спор за права инвесторов продолжится в апелляционном суде.

18 ноября Арбитражный суд г. Москвы вынес решение, отказав UCP в удовлетворении заявленных требований. 24 ноября на сайте судебных решений была опубликована мотивировочная часть. Анализ полного текста документа вызывает большой интерес.

Напомним, что речь идет о сумме более чем в 100 миллионов рублей. Истец считает, что госкомпания нарушила законодательство и собственный устав, заплатив впервые в истории дивидендных выплат российских приватизированных компаний по обыкновенным акциям больше (1221,38 руб. на акцию), чем по привилегированным (724,21 руб.).

Как следует из мотивировочной части решения, суд, по сути, встал на сторону ответчика, признав "Транснефть" компанией, образованной не в результате приватизации госактивов, а созданной "с нуля», не подпадающей под действие Типового устава приватизированных в 1990-е годы госкомпаний (именно этот документ содержал норму о так называемом «дивидендном паритете», т. е. о том, что выплаты по привилегированным акциям не могут быть меньше, чем по акциям обыкновенным).

Эксперты, комментируя эту аргументацию суда, отмечают ее некоторую внутреннюю противоречивость. «Решение суда, конечно, не очень объяснимо в том плане, что раньше, в 1990-е, никто об особом статусе «Транснефти» по сравнению с другими госкомпаниями, в которых государство снизило свою долю, никогда ничего не слышал. Но наиболее непонятна избирательность в изучении доводов, приведенных истцом. Напомним, что аргументация UCP основывалась на двух доводах. Первый касался применимости Типового устава госкомпаний к "Транснефти", и суд этот аргумент отверг. Второй же довод сводился к тому, что включенный в устав "Транснефти" в 1998 году пункт о доплате дивидендов по привилегированным акциям до уровня не ниже, чем по акциям обыкновенным, был исключен в 1999 году из устава "Транснефти" незаконно. И если первый довод суд внимательно рассмотрел, то второму доводу истца никакой оценки не дал вообще. Между тем, если факт незаконного изменения устава подтвердится, это меняет ситуацию принципиально, ведь в этом случае окажется, что пункт о доплате дивидендов действовал, начиная с 1998 года, и продолжает действовать до сих пор. Он будет обязательным к соблюдению даже несмотря на то, что факт его исключения в 1999 году из устава "Транснефти" обжалован не был», – поясняет Иван Веригин, управляющий директор юридической компании «Правосудие next».

Чтобы понять суть данного аргумента «номер два», приведенного UCP в своем исковом заявлении, реконструируем ход событий. Во-первых, устав "Транснефти" в 1998 году был утвержден по инициативе Правительства РФ, в том числе для «приведения… устава акционерной компании по транспорту нефти «Транснефть» в соответствие с Федеральным законом «Об акционерных обществах».

Постановление Правительства РФ № 512 от 27 мая 1998 года содержало требование к коллегии представителей Российской Федерации в "Транснефти" обеспечить «в порядке, установленном Федеральным законом «Об акционерных обществах», принятие Устава Компании в новой редакции». 30 июня 1998 года было проведено общее собрание акционеров "Транснефти", на котором такая новая редакция устава была утверждена.

Положение о дивидендном паритете, на которое ссылается UCP, в этом документе действительно имелось. Абзац 3 пункта 12.3. статьи 12 «Права акционеров – владельцев привилегированных акций» устава 1998 года предусматривал, что «если дивиденд, выплачиваемый на одну обыкновенную акцию, превышает подлежащий выплате дивиденд по привилегированной акции, то размер дивиденда по привилегированной акции должен быть увеличен до размера дивиденда, выплачиваемого по обыкновенной акции».

Однако 25 июня 1999 года годовым общим собранием акционеров "Транснефти" были приняты изменения и дополнения к уставу. Пункт 5 этого документа исключил «абзац 3 пункта 12.3. статьи 12 «Права акционеров – владельцев привилегированных акций».

Эти изменения в UCP считают незаконными вне зависимости от их обжалования в суде. Дело в том, что решение требовало одобрения со стороны не менее чем 2/3 всех владельцев привилегированных акций "Транснефти". Как отмечают в UCP, обстоятельства, исследованные судами еще в 2000-х годах, свидетельствуют, что из общего числа владельцев привилегированных акций, зарегистрированных на собрании акционеров от 25.06.99 (689 504 акции), за принятие оспариваемых изменений проголосовали владельцы 10 194 привилегированных акций. Это значительно меньше, чем 2/3 голосов (фактологическая достоверность этих данных следует из постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 14 июля 2000 года по делу № КА-А40/2804-00).

Иными словами, как отмечает истец, на годовом собрании акционеров в 1999 году не было кворума. А раз так, то и исключение нормы о дивидендном паритете не имело правовой силы. «И вот почему: согласно п. 10 статьи 49 Федерального закона «Об акционерных обществах» решения общего собрания акционеров, «принятые… при отсутствии кворума для проведения общего собрания акционеров или без необходимого для принятия решения большинства голосов акционеров», не имеют силы независимо от обжалования их в судебном порядке», – комментирует Иван Веригин.

Он также отмечает, что аналогичная норма действовала и на момент принятия указанного решения 1999 года в силу постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего арбитражного суда № 4/8 от 02.04.1997. Пункт № 9 последнего гласил, что «в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания акционеров, но при этом судом установлено, что данное решение принято… при отсутствии кворума…, суд должен исходить из того, что такое решение не имеет юридической силы (в целом или в соответствующей части) независимо от того, было оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, и разрешить спор, руководствуясь нормами закона». Указанный подход был отражен и в более позднем постановлении Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 18.11.2003 № 19, согласно п. 26 которого «в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания акционеров, при этом судом установлено, что данное решение принято… в отсутствие кворума для проведения общего собрания или принятия решения…, суд должен, независимо от того, было оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, оценить такое решение как не имеющее юридической силы и разрешить спор, руководствуясь нормами закона».

Александр Шацкий, старший партнер юридической компании «Шацкий и партнеры», прокомментировал нам ситуацию в несколько необычном, но от того не менее обоснованном ключе. «С юридической точки зрения, несмотря на исключение из устава "Транснефти" в 1999 году пункта о доплате, он продолжает действовать, по той простой причине, что изменения в устав 1999 года незаконны как минимум в той части, в которой они приняты с нарушением кворума. Чтобы пояснить свою мысль, позволю себе пошутить и проведу аналогию с известным экспериментом из области физики, известным как «кот Шредингера». Говоря упрощенно, этот эксперимент гласит: пока не открыт ящик, в котором заперли кота, неизвестно, жив он или мертв. Узнать реальное положение дел можно только раскрыв ящик. Применительно к обсуждаемому юридическому вопросу это означает, что устав "Транснефти", принятый в 1999 году, одновременно в той его части, которая была отредактирована с нарушением кворума, уставом, конечно же, никак не является. Поэтому устав 1999 года – это устав Шредингера. Очевидно, что он правомочен лишь до тех пор, пока не открыт ящик, то есть пока не указано на его принятие без необходимого кворума. И судя по тому, что аргумент UCP относительно отсутствия кворума на собрании 1999 года был оставлен судом за скобками, ящик этот никто, кроме самого истца, открывать пока не торопится», – заявил Александр Шацкий.

В свою очередь, представители "Транснефти" считают, что предъявлять претензии к уставу 1999 года уже поздно. В суде они заявили, что срок исковой давности в отношении изменения устава в 1999 году истек, то есть с момента проведения упомянутого общего собрания акционеров в 1999 году прошло более 10 лет, соответственно обжаловать решение акционеров сейчас уже нельзя. Однако еще один опрошенный нами эксперт – юрист компании «Lex 2000» Антон Сорокин указывает, что такого рода аргументация ранее уже была признана неудовлетворительной Верховным судом РФ. «Важно разделять сроки для обжалования решения и сроки для предъявления требований на основании ничтожных решений. Верховный суд РФ видит эту разницу и прямо указал на это в п. 106 постановления Пленума № 25 от 23.06.2015, который гласит, что «возражение ответчика о том, что требование истца основано на ничтожном решении, оценивается судом по существу независимо от истечения срока исковой давности для признания этого решения недействительным», – сообщил Антон Сорокин.

Таким образом, опрошенные нами эксперты солидарны в том, что результатом нового этапа судебного спора между UCP и "Транснефтью" по дивидендам за 2013 год, который вскоре будет рассматриваться в апелляционном суде, может быть изменение или пересмотр решения суда первой инстанции. Итоги апелляции будут во многом зависеть от того, насколько суд сфокусируется на доводе UCP, согласно которому пункт о доплате дивидендов по привилегированным акциям продолжает действовать по сей день, поскольку в 1999 году он был исключен из устава "Транснефти" незаконно. «Данный аргумент, использованный UCP, также наводит на мысль об эксперименте Шредингера. Но с той существенной поправкой, что с учетом нарушения кворума при проведении собрания акционеров госкомпании в 1999 году упомянутый пункт, введенный решением правительства в 1998 году, – это тот самый кот, который, судя по всему, до сих пор жив», – считает Александр Шацкий.

UCP – крупнейший после государства акционер «Транснефти», которому, по данным самой монополии, принадлежит около 71% привилегированных акций, или 15,5% всего уставного капитала компании. Сам истец размер своего пакета не раскрывает. У государства – 100% обыкновенных акций, или 78,1% уставного капитала. Эти данные приводит РБК.

Legal.Report будет следить за развитием событий.