«Инской» в «разрезе»: налоговые схемы, пожары и разруха

Александр Орлов Новости27.08.2019

27.08.2019

Громкий процесс по делу о вымогательстве акций кузбасского разреза «Инской», за которым L.R следит уже более полугода, могут закрыть от общественности. По крайней мере, на то время, пока показания будут давать обвиняемые: бывшие заместители Амана Тулеева, а также другие высокопоставленные чиновники и силовики. Но пока показания продолжают давать свидетели, и следить за этим беспрецедентным процессом можно в полном объеме.

Ситуация на «Инском», доведенная до пожара

Сергей Красиков, прокурор Беловского района, на территории которого расположен разрез, рассказал, как начиналась и развивалась история, в результате которой на скамье подсудимых оказалась почти вся элита целого региона.

Напомним, что среди обвиняемых — экс-глава регионального управления СК Сергей Калинкин, бывшие вице-губернаторы Александр Данильченко и Алексей Иванов, крупный кемеровский предприниматель Александр Щукин, а также ряд других бывших чиновников и силовиков. По версии следствия, они вымогали акции «Инского» у новокузнецкого адвоката Антона Цыганкова (о последних событиях на процессе можно прочитать здесь).

В 2015–2016 гг. на разрезе стали часто меняться руководители, вспоминает прокурор. Сначала был Пожидаев, затем Чернядьев, затем Месяц. Красиков встречался с каждым из них и разговаривал по поводу задержек зарплат, начавшихся с ноября 2015 года. Причиной финансовых трудностей менеджеры называли горное нарушение, которое никак не удается пройти. Из-за этого нет угля и нет денет.

— Давали обещания, что предпримут меры, — рассказал Красиков.

— А какие меры они могли предпринять, если они в нарушении, выйти не могут, угля нет, деньги закончились? Вам какие пути выхода из данной кризисной ситуации предлагали? График предоставляли? — поинтересовался судья.

— График они не предоставляли, а на вопрос, когда они начнут выплачивать задолженность, каждый раз говорили: «Через полмесяца. Мы проходим нарушение, две недельки еще. А пройдем нарушение — и пойдет уголь».

При очередных встречах, после того как сроки срывались, руководители «Инского» рассказывали о технических и финансовых сложностях — «что ножи оборудования, предназначенные для добычи угля по этой породе, очень быстро изнашивались. Их нужно было заказывать. Запасные части тоже нужно заказывать. А для этого опять нужны деньги».

«Там одиннадцать миллиардов долгов было по снабжению, — прокомментировал ситуацию со скамьи подсудимых предприниматель Александр Щукин. — Они понабрали по всему Кузбассу денег. Конечно, поэтому у них не было инструментов и скребков для комбайна».

Впрочем, главную роль на предприятии играли не руководители шахты, а Андрей Гайдин — глава новокузнецкой УК «Менеджмент», управлявшей разрезом и занимавшейся всеми финансовыми вопросами «Инского». В частности, именно Гайдин отчитывался о ситуации на заседаниях штаба по финмониторингу, созданного при районной администрации. В этих заседаниях принимали участие не только чиновники, но и руководители всех контролирующих органов, включая прокурора Красикова.

Глава «Менеджмента» отчитывался, кстати, не только по долгам по зарплате, но и по налоговым платежам, и по платежам в Пенсионный фонд. Им разрез был должен порядка 200 миллионов рублей. Как и руководители шахты, Гайдин давал обещания расплатиться в определенные сроки, но по факту их не выполнял.

Прокурор Красиков так и не смог пояснить, какие юридические обязательства связывали «Менеджмент» и «Инской» и являлась ли управляющая компания действительно «управляющей». Либо она была лишь частью схемы для проведения финансовых операций. Дело в том, что счета разреза были арестованы за долги и «Менеджмент» платил вместо него. «В хозяйственную деятельность предприятия мы не уполномочены вникать. Это есть хозяйственная деятельность: у кого они берут займы, как расплачиваются», — ответил на соответствующие вопросы прокурор.

Свою же роль он видел в другом. «В январе 2016-го мы начали применять меры прокурорского реагирования: выносили представления, привлекали к административной ответственности руководителей за невыплату зарплаты… Всего с января 2016 года представлений, по-моему, было восемь. Три предостережения. К административной ответственности, насколько я помню, мы привлекали четыре раза», — вспомнил Красиков.

Поскольку задолженность имелась и за февраль, и за март 2016 года (полная невыплата), прокуратура направила в следственные органы постановление с ходатайством о возбуждении уголовного дела. Постановление «мы выносили не в отношении конкретного лица, а в отношении предприятия», говорит Красиков. Это было сделано из-за частой смены руководства и своеобразной схемы управления разрезом. Необходимо было установить роль УК «Менеджмент», провести бухгалтерскую, финансовую экспертизу для выяснения того, есть ли в данном случае какая-либо заинтересованность либо хищение денежных средств.

3 июня уголовное дело было возбуждено по части 2 статьи 145.1 УК РФ (невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат).

К 8 июля 2016 года ситуация стала критической и грозила перерасти в полномасштабную забастовку. После того как шахтеры пообещали прекратить работу, на разрез отправили целый десант из местного и регионального руководства и силовиков, чтобы решить вопрос с зарплатами. Среди тех, кто появился на шахте, был и прокурор Красиков, а также начальник отдела управления общего надзора областной прокуратуры Шурыгин.

На процессе Красиков заявил, что к июлю в прокуратуру обратилось более 100 сотрудников «Инского»: «Мы уже порядка 110 заявлений направили, были выданы судебные приказы. Я хотел встретиться с работниками шахты и провести беседу по этому поводу, рассказать, что есть такая возможность (взыскания долга — L.R)». Позже эти приказы, по словам прокурора, были исполнены.

Кроме того, прокурор планировал при необходимости скоординировать действия сотрудников полиции на шахте, чтобы не допустить нарушений закона. Впрочем, все прошло спокойно и до массовых акций рабочих дело не дошло.

На разрезе Красиков стал свидетелем переговоров между чиновниками и Гайдиным, который пытался доказать, что в течение 2–3 дней найдет деньги. Сам Красиков в этих переговорах участия не принимал, но зато коротко пообщался с находившимся на месте заместителем руководителя следственного отдела Беловского района Вадимом Рыбиным. Последний рассказал, что ему позвонил Мулин и сказал, «чтобы привезли уголовное дело по невыплате заработной платы — и сразу же изъял его». (Павел Мулин, который в 2016 году работал первым заместителем руководителя следственного управления СК РФ по Кемеровской области, уже дал свидетельские показания в суде.) Постановление об изъятии дела прислали несколько позже, через 2–3 дня.

С подачи находящегося на скамье подсудимых бывшего вице-губернатора Данильченко прокурор рассказал еще о ряде историй, характеризующих уровень управленцев «Инского». Одна из них закончилась серьезной техногенной аварией.

В конце весны — начале лета 2016 года произошла загазованность двух улиц в селе Старопестерево. Как позже установила экспертиза, это случилось из-за возгорания на бывшей шахте «Сигнал», которая была закрыта еще в 1995 году как раз из-за пожара. Вновь огонь вспыхнул после того, как «Инской» случайно «вскрыл» запечатанную шахту. В результате разрез вынужден был взять на себя обязательства по переселению жителей.

Вторая история связана с невыплатой зарплаты на шахте «Колмогоровская-2» летом 2016 года. Этим предприятием управляла та же УК «Менеджмент». Прокурор Красиков участвовал в урегулировании и этого дела, неоднократно приезжал на предприятие.

В целом Красиков признал, что сложившаяся на «Инском» ситуация была неординарной не только для его района, но и для всей Кемеровской области.

Сомнительные долги

Некоторые подробности дела о невыплате зарплаты на «Инском» рассказала в ходе процесса Наталья Миллер, которая в июле 2016 года исполняла обязанности начальника второго отдела следственного управления Следственного комитета России по Кемеровской области. Именно туда дело было передано из района и поручено следователю Артемию Шевелеву. Начальник этого отдела Юрий Шремф, кстати, также выступил в суде. Но в июле он был в отпуске, и хотя владел ситуацией, но участия в ней практически не принимал.

«Дело поступило к нам в связи с тем, что была достаточно сложная обстановка на шахте в Белово — невыплата заработной платы накануне Дня шахтера. Это достаточно взрывоопасная ситуация, потому что школьный сезон подходил к началу, детей к школе надо готовить», — вспомнила Миллер. Впрочем, отдел на тот момент был сильно загружен, и Миллер даже попыталась доказать руководству, что им сейчас будет очень сложно. Однако в связи с тем, что «ситуация накалялась и это было дело нашего уровня, вынуждены были принять его к производству».

К Шевелеву, по версии Миллер, дело попало потому, что он только вернулся из отпуска. Нужен был следователь, который длительное время сможет системно работать.

Через некоторое время уже кемеровским СУ СКР по событиям на «Инском» было возбуждено дело по части 2 статьи 201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями». Соответствующее заявление написал председатель профсоюза разреза.

«Здесь интересная ситуация, — добавила Миллер. — По статье 145.1 УК РФ мы расследуем только невыплату зарплаты. А там же еще были неплатежи по налогам, в бюджет и внебюджетные фонды. Это в рамках статьи 145.1 УК РФ не расследуешь. Нам прокуратура до этого, по тем делам, которые у нас были, указывала на это. Что мы выходим за пределы ситуации».

«Когда вечером в тот же день, как мне кажется, я поднялась наверх, Крюков (еще один заместитель начальника отдела, непосредственно контролировавший работу Шевелева — L.R) сказал мне, что предполагают задерживать одного из руководителей шахты…Стандартная ситуация… Как только мы по статье 145.1 УК РФ или по статье 201 УК РФ начинали работать, возникали ситуации, что люди просто уезжали и давление начинали оказывать. У нас и документы исчезали. То есть начинали строить препятствия возможности работы по делу».

— Давайте конкретно по нашему делу. Было уже известно конкретное лицо? Фамилию его вы можете назвать? — уточнил гособвинитель.

— Цыганков, по-моему.

Через какое-то время, проходя мимо кабинета Шевелева, Миллер заметила через открытую дверь, что в помещении, помимо следователя, находятся два конвоира и, «по всей видимости», Цыганков (подробнее об этом допросе можно прочитать, например, здесь).

— Статья 91 УПК РФ (основания задержания подозреваемого) уже была выписана? — поинтересовался гособвинитель.

— К тому времени — да. Когда работа в кабинете была, статья 91 УПК РФ уже, безусловно, была. Иначе в кабинете конвой бы не присутствовал.

Позже Шевелев и Крюков сказали Миллер, что оснований для избрания меры пресечения нет, потому что не набирается достаточных доказательств для предъявления обвинения. Сам Цыганков вину не признал.

По утверждению Миллер, факт допроса задержанного в следственном комитете, а не в ИВС, на тот момент не был исключительным событием. А вот случаев общения с задержанным посторонних лиц, как было в тот раз, она не припомнит.

Кстати, в отличие от прокурора Красикова, СК разобрался в неоднозначных взаимоотношениях УК «Менеджмент» и «Инского». «Уже потом, когда я изучала дело, поняла, что там была особая ситуация, — вспоминает Миллер. — Все финансовые потоки шли через стороннюю организацию — управляющую компанию. На разрез «Инской» деньги, как я понимаю, отдавались только по мере необходимости… Там, безусловно, содержались признаки статьи 201 УК PФ. Был заключен агентский договор, насколько я помню, потом была масса займов. Причем займы под высокие проценты… Вроде бы как инвестиция, но инвестиция предполагает, что ты где-то в долгосрочке что-то получишь. Или не получишь. А займы под проценты предполагают безусловный возврат денежных средств. То есть здесь, безусловно, есть вопросы к собственникам, руководителям предприятия. Это нужно было выяснять, разрешать, в чем причина невыплаты заработной платы. Тем более что в практике существуют так называемые налоговые схемы заключения агентских договоров и займов одновременно».

Испуг адвоката

Между тем появилась информация, что вскоре процесс «Инского» могут закрыть «на самом интересном месте». О таких опасениях сообщает издание Тайга.инфо.

Дамокловым мечом над открытостью процесса, по данным журналистов, повисло желание потерпевшего Цыганкова присутствовать на заседаниях, когда показания будут давать подсудимые. Дело в том, что сам Цыганков давал показания https://legal.report/jurist-milliarder-dal-sekretnye-pokazanija-v-sude/# в закрытом режиме, заявив соответствующее ходатайство.

Адвокат Щукина Елена Юлова рассказывала L.R, что «потерпевший заявил, что опасается за свою безопасность и безопасность членов своей семьи, поскольку якобы именно от его показаний будет зависеть во многом ход дела. А подсудимые могут оказывать давление на него и членов его семьи, потому что у них, по мнению потерпевшего, сохранились связи с правоохранителями и «представителями криминального мира».

В результате суд слушал дело в закрытом заседании, запретив вести аудиозапись хода судебного заседания и удалив всех слушателей. Хотя, по утверждению адвоката, «тайной» являются лишь сведения о принимаемых мерах безопасности в отношении потерпевшего и его персональные данные.

Если сейчас история повторится, то непонятно, для чего слушать сотни людей, рассказывающих о горно-геологических нарушениях и социальных волнениях, если не услышать ни потерпевшего, ни обвиняемых.

Читайте об этом деле также в материалах:

Когда подчиненные Бастрыкина развивают скорость «Формулы-1»

Судьба «Инского» решалась в Барвихе

Кампания против российского бизнесмена Щукина вышла на международный уровень

В деле разреза «Инской» сыграл свою роль Александр Бастрыкин

Бизнесмен из списка Forbes и 11 млрд руб. долгов от адвоката

Юрист-миллиардер дал секретные показания в суде

Акционер-адвокат и юрист-свидетель в деле сибирского олигарха

Бывшие партнеры по миллиардному бизнесу бьются в полудюжине юрисдикций

Дело разреза «Инской» обрастает новыми подробностями

Дело «Инской»: в чем признался бизнесмен Александр Щукин

В деле разреза «Инской» появились новые свидетели