Дело «Инского»: как рассчитать цену некотируемых акций? 

Александр Орлов Новости18.05.2020

18.05.2020

Процесс о вымогательстве акций и прав на имущество «Разреза «Инской», несмотря на вынужденную паузу, связанную с пандемией коронавируса, продолжает обрастать новыми подробностями. Обвинение и защита категорически разошлись в оценке стоимости ценных бумаг и мотивов подсудимых. Адвокаты считают неприемлемым вменять вымогательство акций номинальной стоимостью и «права на имущества», необходимо определять рыночную стоимость акций.

В Центральном районном суде Кемерова с октября 2018 года идет громкий процесс по делу о вымогательстве акций «Разреза «Инской». На скамье подсудимых восемь человек, включая двух заместителей губернатора Кузбасса Амана Тулеева, руководителя СК РФ по Кемеровской области Сергея Калинкина, двух следователей, предпринимателя Александра Щукина и его юриста. Семеро из восьми подсудимых находятся под домашним арестом, а генерал-лейтенант Калинкин — в СИЗО.

Суть дела такова. С мая 2015 года из-за перемонтажа лавы и так называемого горно-геологического нарушения на разрезе перестали добывать уголь. Лаву остановили. Начали расти долги по зарплате перед шахтерами и иными работниками.

В ситуацию вмешалось руководство области и правоохранительных органов. Возбудили уголовное дело по факту невыплаты зарплаты. Был создан штаб по финансовому мониторингу за ситуацией на «Инском». Команда губернатора Амана Тулеева настаивала на том, чтобы предприниматель Александр Щукин, успешно занимающийся много лет угольным бизнесом, взял «Разрез «Инской» в управление и погасил задолженность по зарплате. Последнее Щукин исполнил, перечислив на эти цели в благотворительный фонд «Милосердие», созданный бывшими чиновниками администрации, 100 млн рублей, уплатив в общей сложности в 2016 году 200 млн.

Однако, переговорив с фактическим собственником Гавриилом Юшваевым, от оформления акций на свои структуры, от управления шахтой Щукин отказался, чем вызвал недовольство со стороны губернатора. После этого местный Ростехнадзор начал проверки на шахтах предпринимателя, останавливая их работу.

Несмотря на это, в конце 2016 года против экс-чиновников, правоохранителей, местных предпринимателей было возбуждено уголовное дело по обвинению в вымогательстве в особо крупном размере акций разреза и «права на имущество» в 2,7 млрд рублей (сумма получилась исходя из балансовой стоимости имущества). При этом предприятие имело долги на 11 млрд рублей.

В ходе процесса всплыл ряд юридических коллизий, которые до сих пор вызывают жаркие споры даже среди экспертов отечественной судебной практики.

Как нужно рассчитывать цену вымогаемого пакета некотируемых акций, чью рыночную стоимость невозможно оценить исходя из биржевых котировок? Нужно ли при этом учитывать информацию о бюджетных, кредитных и прочих задолженностях или обременениях? Корректно ли оценивать размер имущества по балансовой стоимости основных средств АО? Наконец, необходимо ли на основании аудиторской проверки определять планируемый доход по акциям в перспективе на несколько лет?

В поисках ответов Российское агентство правовой и судебной информации опросило известных экспертов в уголовном праве. L.R публикует наиболее интересные мнения.

Самвел Кочои, профессор кафедры уголовного права МГЮА, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, д.ю.н., считает, что «вымогательство права на имущество» в качестве формулировки обвинения некорректно и противоречит судебной практике.

«Предметом вымогательства может быть признано только имущество; право в принципе не может быть предметом преступлений против собственности. Это следует из Постановления Пленума Верховного суда РФ от 17.12.2015 № 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве» (статья 163 Уголовного кодекса РФ).

«Имущество» в указанном постановлении определяется как «удостоверенная в документах возможность осуществлять правомочия собственника или законного владельца в отношении определенного имущества». Однако в Гражданском кодексе РФ «право на имущество» не отнесено ни к вещам, ни к иному имуществу, в том числе к имущественным правам».

Основываясь на вышеприведенных нормах, эксперт приходит к выводу, что право на имущество нельзя считать предметом вымогательства.

Геннадий Есаков, заведующий кафедрой уголовного права и криминалистики НИУ ВШЭ, д.ю.н., считает, что вымогательство акций тождественно вымогательству права на имущество.

«Судебная практика по уголовным делам допускает своего рода «прокалывание корпоративной вуали». В этом случае конечным предметом посягательства в преступлениях против собственности становится реальное ценное имущество, находящееся на балансе самостоятельного юридического лица. По сложившейся практике при оценке размера ущерба от посягательства можно принимать во внимание стоимость имущества, стоящего как бы «за» акциями. Вымогательство акций будет считаться лишь инструментом доступа к управлению имуществом. Такой подход устоялся в практике, хотя с точки зрения гражданского права к нему есть ряд вопросов».

Позиция обвинения в деле «Инского» демонстрирует именно такой подход. В фокус попадают, в первую очередь, детали самого процесса вымогательства акций, включая и мотивацию подсудимых, не имеющих, по материалам дела, выраженного корыстного интереса в смене акционера. Также на предварительном следствии не были приняты во внимание ни долги предприятия, ни рыночная стоимость акций, т. к. обвинение ее просто не устанавливало.

Павел Яни, профессор кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, член научно-консультативных советов при Верховном суде РФ и Федеральной палате адвокатов, научный руководитель научно-образовательного центра «Уголовно-правовая экспертиза» МГУ им. М. В. Ломоносова, д.ю.н., считает, что даже мажоритарный пакет акций не дает его владельцу прав на имущество предприятия.

«Гражданское законодательство предусматривает обособленность имущества юридического лица. Только учредители государственных и муниципальных унитарных предприятий имеют вещные права на имущество предприятий. Акционеры коммерческих организаций не обладают правом собственности на имущество юридических лиц, долями и акциями которых они владеют. Все имущество принадлежит на праве собственности коммерческой организации, созданном за счет вкладов учредителей (участников), акционеров, а также произведенном и приобретенном предприятием в процессе деятельности. Именно такой подход подтверждается многочисленными судебными решениями и практикой».

Эксперт также отметил, что при определении размера вымогательства может учитываться только рыночная стоимость акций общества, принадлежащих акционеру, но не стоимость принадлежащего данному обществу имущества. Поэтому в данном случае в предмет вмененного вымогательства в отношении акций и прав на имущество, принадлежащее потерпевшему, не может быть включено «право на имущество» акционерного общества.

Иван Клепицкий, профессор МГЮА, д.ю.н., считает, что если рассматривается дело о вымогательстве, то для его корректной квалификации суд должен в самом начале определить метод оценки ущерба. Необходимо выбрать либо стоимость акций, исходя из биржевых котировок (если они есть), либо стоимость участия в капитале. При этом речь должна идти не о номинальной цене.

«Поставленные вопросы — это вопросы факта, а не права. Нужно смотреть, кто у кого и что вымогает. Причем недопустимо членение сущности — вымогаются либо акции, либо контроль в отношении капитала. Если умысел направлен на захват или сохранение контроля — это вымогательство действия имущественного характера (сделки по имуществу), размер вымогательства правильно определять с учетом не только активов, но и долгов общества, а также соответствующей доли в капитале. Если же умысел направлен сугубо на захват акций и не связан с участием в управлении — крупного размера не будет. При наличии сомнений относительно размера можно опереться на экспертизу, но эксперт должен знать, что именно вымогалось, был ли интерес относительно участия в управлении. В любом случае за вымогательство наступает уголовная ответственность, вымогательство мелким не бывает».

Важно добавить, что в случае с «Инским» при отсутствии экспертизы по установлению рыночной стоимости акций остается без внимания ряд важных аргументов. Во-первых, заявленная потерпевшим сумма дивидендов от прибыли, которая, по его мнению, им была упущена, фактически не могла быть получена ввиду изменения рыночной конъюнктуры в 2018 году и позднее. Во-вторых, показания целого ряда свидетелей гласят, что имущество предприятия была крайне изношено. В-третьих, на предприятии существовали долги и оно было банкротом. Все указанные моменты не упоминались в обвинении.

L.R продолжит следить за процессом.

Читайте об этом деле также в материалах:

Бухгалтерия «Разреза «Инской» оказалась «потерявшимся» вещдоком

«Мы просили вернуть нам деньги. Криминал-то в чем?»

«Они позорятся, за счет губернатора заработную плату платят»

«Хоть бери коленвал, ныряй в море и не выныривай! Глушить начали»

«Давайте, нападайте!». Как кузбасские чиновники рассердились на Щукина

Дело разреза «Инской»: «Была команда Следственному комитету пойти и вломить»

«Меры жестковаты, но в пределах допустимого УПК». Как чиновники спасали «Инской»

Владелец разреза «Инской» оказался «картонным»

«Чтобы все не полыхнуло». В кемеровском суде обсудили спасение шахты

Акционер лишился рубля, и следствие признало его потерпевшим